Шрифт:
Закладка:
Джордж Виттман тоже мог гордиться собой. Запись в журнале выпускников 1966 года Тринити-колледжа в Хартфорде, штат Коннектикут, где Виттман изучал государственное управление, хвастается тем, что он "разработал сделку с Конго по продаже алмазов на 30 миллионов долларов. Американские дилеры будут складировать алмазы здесь, а платить за них будут за счет продажи излишков сельскохозяйственных товаров".
Улики, касающиеся этих переговоров, неполны: это пазл из секретных и недостающих кусочков информации. Тем не менее, они свидетельствуют о неразрывной связи деловых интересов Темпельсмана с внешней политикой США, в которой непосредственно участвовали президент Кеннеди, вице-президент Джонсон и посол ООН Стивенсон, а содействие им оказывало ЦРУ. Независимо от того, были ли эти сделки связаны со стратегическими запасами урана или алмазов, а возможно, и с тем, и с другим, они включали в себя смешение частного бизнеса и государственной политики.
Американский народ не знал об этих переговорах и их результатах. То же самое было и с конголезцами.
ПЯТАЯ УЧЕБНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ Международного агентства по атомной энергии проходила в Вене с 26 сентября по 6 октября 1961 года. Она открылась под очень мрачной тенью - гибелью генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда и тех, кто ехал с ним, в авиакатастрофе возле Ндолы в Северной Родезии, находящейся под властью Великобритании. На конференции произошло важное событие: в середине утра 26 сентября Конго было официально принято в качестве семьдесят седьмого члена МАГАТЭ. Конголезским делегатом был Джозеф Кахамба, министр горнодобывающей промышленности.
Министр был тесно связан с ядерным центром TRICO и в 1962 году опубликовал статью о работе центра совместно с монсельером Люком Жийоном, физиком-ядерщиком, который был ректором Лованиумского университета. В статье сообщалось об использовании реактора Triga Mark для исследований и производства изотопов.
Кахамба произнес мощную речь перед МАГАТЭ, которая повторяла дух выступления Лумумбы в ресторане "Зоопарк" в Леопольдвиле почти ровно за год до этого. "С момента обретения независимости 30 июня 1960 года, - сказал Кахамба, - следует отметить, что Конго не собиралось довольствоваться ролью производителя сырья. Оно не желало, чтобы его и дальше эксплуатировали иностранные интересы. Оно знало, что некоторые государства, пытающиеся сохранить свое политическое влияние в некоторых регионах Конго, были крайне заинтересованы не только в меди, но и в уране". Конго, заверил он свою аудиторию, "не намерено изгонять иностранцев со своей территории, но они должны понимать, что теперь это независимое государство, которое ценит свои природные ресурсы и желает самостоятельно управлять своими делами".
Более того, добавил он, "конголезский народ убежден, что использование атомной энергии в экономических целях может стать реальностью в Конго в ближайшем будущем. Возможности в этой области неограниченны, и международное сотрудничество должно позволить Конго, как и другим странам, находящимся в процессе развития, воспользоваться преимуществами нового источника энергии".
Кахамба отметил, что обязательства были приняты Бельгией еще до обретения Конго независимости, "и она по-прежнему связана ими". Но, настаивал он, Конго, став независимой и суверенной страной, "может свободно изучить и пересмотреть эти соглашения. Оно заключит другие соглашения, которые будут в большей степени соответствовать его новому статусу и национальным интересам". Он подчеркнул, что "Конго никогда не позволит, чтобы его природные богатства использовались какой-либо страной в немирных целях".
В конце своей речи он отдал дань уважения Генеральному секретарю Хаммаршельду, отметив, что тот погиб при трагических обстоятельствах во время своих усилий по обеспечению мира в Конго, где проживает сам Кахамба.
Советский делегат энергично подхватил тему Кахамбы, обвинив США в попытке контролировать конголезскую урановую руду. "Колонизаторы, - утверждал он, - стремились сохранить в своих руках богатые природные ресурсы республики, в том числе ее очень крупные залежи ядерного сырья. Для этого они прибегли к новым формам колониализма, не изменив, однако, его сути". Это заявление неопровержимо свидетельствовало о том, что Советскому Союзу было хорошо известно о богатых запасах урана в Шинколобве.
США решили укрепить оборону шахты. Недалеко от шахты был создан огромный военный лагерь - гарнизон Шинколобве - под командованием Роже Фолька, печально известного французского ветерана Дьенбьенфу и Алжира, который теперь был наемником, работавшим на Тшомбе.
Были предприняты активные усилия, чтобы наложить завесу секретности на гарнизон и рудник, чтобы уменьшить известность, которую создали Лумумба и Кахамба. Большинство жителей Катанги по-прежнему не имели представления о значении рудника. Роберт К. Мпойо, который в 1960-х годах учился в средней школе-интернате Мулунгвиши в том же районе, что и Шинколобве, вспоминает, что "роль, которую играл этот военный тренировочный лагерь для паракоммандос "Шинко", расположенный в окрестностях шахты... была и остается такой же загадочной". Он добавил: "Хотя все, кто жил в Ликаси [тогдашний Жадотвиль], знали имя Шинко, мало кто знал, что происходило на этом месте".
Хотя уран сейчас можно получить из многих других источников в мире, - писал Ричи Колдер, шотландский научный журналист, направленный ООН с миссией по установлению фактов в Конго в 1961 году, - месторождения Катанги, естественно, играют важную роль в международных и, более того, во внутренних политических проблемах Конго". Признанное правительство, - заметил он, - "будет иметь очень важное значение для настоящего и будущего концессии". "Конго", - язвительно заметил Соупи Уильямс в 1961 году, - "это невеста, которую все хотят". Это была невеста, которую хотели не за ее богатую человечность, культуру, ум и красоту, а за ее великолепное приданое в виде стратегических ресурсов.
Глава 34. Сделано в Америке
7 марта 1961 года ПРЕЗИДЕНТ НКРУМАХ прибыл в Нью-Йорк, чтобы выступить на открытии возобновленной пятнадцатой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Хаммаршельд встретил его в вестибюле. Два государственных деятеля стояли вместе, молча, медленно пожимая друг другу руки, с торжественными улыбками уважения и общей доброй воли.
Во многом Хаммаршельд и Нкрума были похожи: самодисциплина, высокие помыслы и аскетизм. Я никогда не любил вечеринки", - писал Нкрума в письме к другу. Мне пришлось перестать ходить на них. Даже те, на которые я ходил, я всегда делал это с неохотой. Это ужасные шоу, почти как в цирке. А от "разговоров ни о чем", которые там ведутся, меня тошнит". Хаммаршельд чувствовал то же самое. По словам коллеги и верного друга по ООН, Хаммаршельд "не любил светских бесед".
Основное внимание в речи Нкрумы было уделено Конго. Нкрума заявил, что сожалеет о действиях ООН, признавшей правительство Касавубу и Мобуту, "которое даже не претендовало на то, чтобы говорить от имени всей страны". Он предупредил, что таким образом,
