Понял, что перепуганная зайка — куда более сложное существо, чем казалось на первый взгляд. Племянница — простое. Предугадать легко. Просчитать наперед элементарно. Манипулировать тоже, если понадобится. А зайка — нет.

Любая другая, влюбившись, бросилась бы обольщать, задницей крутила бы, глазами хлопала, манила… И наверняка добилась бы своего. Вода ведь точит камень. Аня же… Даже ревность вызвать не пыталась. Каталась на волнах сомнений, стараясь делать это достаточно осторожно, чтобы не доставить неудобств ему…

И получила. От души с размаху.

И опять же… Любая другая развернулась бы и ушла. Потому что есть непозволительные вещи, Корней понимал это четче некуда. И сказанное им — за гранью. Но она… Простила… Потому что поняла…

И действительно ведь так. Не юлит. И выгоду не ищет. Не понимает даже, кажется, что вот сейчас имеет легальное право вить веревки. Потому что Корней впервые в жизни чувствует перед человеком свою абсолютную вину. Практически осязаемую. Но вместо того, чтобы вить… Застенчиво улыбается, обещает, что постарается не задерживать…

Очень странная зайка. Интересная… И странная…

Стимулируя мысли вернуться в «мирное русло», Корней оттолкнулся от подголовника, вновь ныряя в переписку.

Прочел все, что ему успел настрочить Артур. Наверняка более чем удивленный такой активности шефа в воскресный день…

Собирался ответить, но не успел — увидел входящий от Самарского.

— Алло, — усмехаясь иронии судьбы. Не только Артур получает в воскресенья «приветы» от начальства.

— Алло, Корней. Не отвлекаю?

— Нет. Все нормально. Чем могу помочь?

— В няньки пойдешь? — ожидал многого, но точно не получить такой встречный вопрос.

— В смысле?

— Шучу. Мы няню ищем. Вот я и…

Корней усмехнулся, слыша, что на заднем фоне у начальника довольно характерный шум — визги и детский смех.

— У меня недостаточно компетенции, боюсь…

— Вот и у меня, кажется… Но я о другом хотел спросить. Тебя в Берлине запомнили. Просят в Вену. Поедешь?

Пожалуй, для другого человека это «просят» прозвучало бы, как повод позволить себе минутку гордости. Корней же только кивнул, задумываясь…

— Когда? И это предложение или распоряжение?

— Это… Я бы хотел, чтобы поехал ты. Скажу так. А когда — вторая половина октября. Сможешь?

Дав себе несколько секунд на размышления, Корней сделал пару ударов пальцем по рулю.

Ему совсем не понравилось, чем обернулась прошлая поездка. И повторения не хотелось, но сейчас вроде бы и предпосылок для подобного нет, поэтому…

— Смогу.

— Вот и отлично. Отдыхай…

— Спасибо. И вы…

— Но если в няни надумаешь — звони. Оклад двойной. Потому что это… Тяжело…

Высоцкий не сдержал улыбку. Слишком у Самарского получилось искренне.

— Опыта поднаберусь — и обязательно…

Скинул, перевел взгляд с экрана мобильного на фасад корпуса, в котором поселили старшую Ланцову…

Только успел подумать, что уже сегодня он куда более опытный в общении с пусть не детьми, но совсем молодыми, местами чересчур наивными девушками (точнее одной), как увидел ту самую — одну — сбегающую по ступенькам вниз, а потом летящую в сторону автомобиля…

Пока добралась до машины — успела запыхаться. Порывисто открыла пассажирскую, будто просканировала мужчину взглядом, немного сощурилась, стараясь выровнять дыхание…

Корней думал, что тут же сядет, но она не спешила.

— Вас ба просила зайти… Бабушка, то есть… Я не знаю, зачем. Но очень просила…

Понимала, что он может не загореться энтузиазмом, поэтому говорила немного извинительно. Корней же воспринял спокойно.

— Ты со мной пойдешь? — спросил, глядя на сомневающуюся девочку. Видимо, ей идея «ба» не понравилась. И может она сама даже была бы не против, откажись Высоцкий ее исполнять…

— Попросила, чтобы я вас тут подождала…

Аня произнесла уже тише, опуская взгляд от мужских глаз чуть ниже — к подбородку. Вздохнула, явно набираясь смелости, потом снова в глаза.

— Только я вас очень прошу, Корней… Вы ей не говорите, пожалуйста, что я… Она будет волноваться. Очень волноваться. Я этого не хотела бы…

— Ты взрослый человек, Аня. Тебе самой решать, о чем говорить и кому. — Девушка начала лепетать, даже не заметив, что впервые обратилась по-человечески, а Корней перебил.

Потому что, пожалуй, пора прекращать игры в ребенка и взрослого. Все равно ведь не работают…

Бросил на девушку быстрый взгляд, после чего вышел из машины, пошел в сторону корпуса. Отчего-то не сомневаясь, что Аня сначала смотрит, хмурясь, потом «ойкает», тянется пальцами ко рту, осознавая, как обратилась… А потом непременно несмело улыбается, потому что чувствовать себя взрослым человеком, а тем более быть признанной таким Корнеем, для нее важно.

* * *

Просьба Зинаиды немного удивила Корнея, но не настолько, чтобы по дороге к номеру мучить себя вопросами, с чего вдруг он понадобился старшей Ланцовой.

Поднялся по лестнице на пятый этаж, постучал в дверь, услышал приглушенное «войдите», нажал на ручку…

— Добрый день, — поздоровался с женщиной, которая явно ждала его. Причем отчего-то довольно напряженно…

Стояла у окна, с силой сцепив пальцы рук…

Даже внучку свою напомнила позой. Та тоже любил вот так сцепить… Хотя внешне Аня явно пошла не в бабушку. Соответственно, скорее всего, и не в мать. Но это ведь неважно… С чего вдруг мысли?

— Добрый день, Корней. Вы извините, что я как Британская королева вас… На аудиенцию к себе…

Зинаида слегка улыбнулась, подтверждая подозрения Высоцкого — ей неловко.

— Подняться не составило труда.

Корней же ответил честно, окидывая взглядом номер. Когда Зинаида заезжала, он особо не всматривался, а сейчас убедился — жить можно.

— Вас все устраивает? Всего хватает? Деньги не нужны?

Начал сам с того, что гипотетически могло волновать… И о чем ни одна из знакомых ему Ланцовых первой не заговорила бы…

И снова Зинаида отреагировала так, как непременно сделала бы ее внучка — замотала головой, параллельно довольно громко заверяя:

— Нет-нет-нет, Корней! Нет, вы что? Какие деньги? Вы и так…

— Хорошо. Я понял. Тогда…

Мужчина вздернул бровь, глядя на Зинаиду…

За тем, как она тянется рукой к комоду, берет с него конверт, подходит ближе, снова улыбается неловко, смотрит с сомнением…

— Вы меня простите за наглость, Корней. Просто… Аня сказала, что вы ее привезли. И я подумала… Вы откаж