— Это две луны, так что должны наблюдаться солидные приливы. — Он дал увеличение, и планета медленно повернулась, когда он принялся выстукивать по клавишам. — По большей части покрыта водой, но есть и крупный материк с цепью островов неподалеку. Берега у них отвесные — очевидно, это вершины подводной горной гряды. Плоских участков для приземления нет. Зато на материке я подыскал подходящую посадочную площадку.

Изображение остановилось и устремилось на нас. Вниз, сквозь тонкий слой облаков, к суше внизу. И остановилось над самыми верхушками деревьев.

— Похоже, всю планету покрывают джунгли, изредка встречаются прогалины, широкие пляжи, но вот что я нашел у побережья.

Точка съемки взмыла, уплыла в сторону. Показалась просторная бухта, обрамленная широкой зеленой дугой.

— Здесь, — сообщил капитан. — Я проверил георадаром. Примерно метр почвы над прочным скальным основанием. Вероятно, эта часть суши — прилегающая к бухте и сама бухта — раньше была низменностью, а потом была поглощена морем. Должно быть, снова поднялась в недавнем геологическом прошлом. Трава — или что-то, здесь ее заменяющее, — снова освоила сушу. Но деревьев не видно. Поверхность выглядит довольно гладкой.

— С виду место идеальное, — прокомментировал Томас, манипулируя ручками, чтобы взглянуть поближе. — Трава на почве поверх скального основания. За все годы командования космолетом лучшей посадочной площадки не встречал.

— Тогда мы «за», — сказал я. — Садимся здесь?

— Возможно, — проворчал капитан. — Мы с Томасом хотим провести еще одну детальную рекогносцировку. Если лучшего места не найдется, садимся через час.

— Отлично. Мы с Анжелиной подготовим основное снаряжение для первой вылазки.

Когда мы допили свои коктейли, основное свелось к самому основному. Крепкие ботинки. Две камеры. Рюкзак с экспресс-лабораторией. И неразлучное оружие.

— О, дивный новый мир! — сказала Анжелина. — Мне не терпится посетить его.

— И наречь!

— Конечно.

Посадка прошла гладко, пассажиры ликовали, свинобразы вожделели свежих пастбищ. Как и все мы. Мы уже дожидались у нижнего шлюза, когда внутренний люк распахнулся. Я отвел глаза от темных помарок на пандусе; довольно напоминаний, хватит и бинтов у меня на коленях.

Как только внутренний люк загерметизировался, распахнулся внешний. Мы потянули носами свежий, жаркий, сырой воздух и ступили на пандус, а с него — на зеленую плоскую массу, устилающую землю.

— Жарковато, — охнула Анжелина. — Как в сауне…

— Вот! — воскликнул я.

— Что?

— Ты только что назвала планету. Сауна.

— Ты прав, годится. Пусть будет Сауна.

Наклонившись, я пригляделся к ковру, устилающему Сауну. Не трава, а пружинящая масса из стеблей и крохотных листочков. Сверху тонкие стебельки, снизу потолще. Она ровным слоем простиралась до узкого пляжа и синего океана по ту сторону.

— Доложитесь, — прозвучал голос капитана у меня в голове.

— Пока что все отлично, а планета отныне именуется Сауной.

— Отлично. Нам нужны пробы океанской воды. Только осторожно. Она горячая. Близ берега ровно сорок градусов без перепадов.

— Пойдет.

Я обернулся к Анжелине, вглядывавшейся в не столь уж отдаленную зеленую стену джунглей.

— Интересно, что там творится?

— Скоро узнаем, но сперва капитан хочет получить пробы воды.

Мы зашагали к океану и широкому пляжу. Мелкие волны разбивались о золотистый песок. Мы подошли к небольшой луже, оставленной приливом. Сбросив возле нее рюкзак, я извлек пробирку.

— Не нравится мне эта вода, — заметила Анжелина.

— Чем? Какая-то живность?

— Не то. Просто подойди.

Я подошел. В мелком конце лужи вода имела желтоватый оттенок. И лениво бурлила. От песка отрывались крохотные пузырьки, лопавшиеся на поверхности.

— Вроде бы кипит, — сказала Анжелина. — Будь осторожен.

Я послушался. Отложив пробирку, выудил пару пластиковых перчаток. И лишь надев их, погрузил пробирку в жидкость.

— С виду совсем безвредная, — заметил я, запечатывая пробирку.

— А ты полюбуйся на перчатки.

И действительно. Утратив прозрачность в тех местах, где погружались в воду, они стали молочно-белыми. Сунув пробу в рюкзак, я стащил перчатки, не давая мутному пластику коснуться моей кожи, и бросил их на песок.

— Первая инопланетная помойка, — сказал я.

Никто из нас не улыбнулся.

— Давай-ка поглядим, что нам могут предложить деревья, — произнесла Анжелина. — Океана с меня хватит.

Шагая к джунглям, я начал мало-помалу осознавать, насколько они огромны. Ввысь возносились мощные деревья, достигавшие в высоту тридцати, а то и сорока метров. Вместо листьев у них имелись зеленые колючки. Толстые ближе к веткам, более тонкие к концам. Вроде живой колючей проволоки.

А под деревьями и между ними буйствовали зеленые растения — и большие, и малые. У некоторых были большие плоские листья. С некоторых ветвей свисали золотистые шары и цветы всех цветов спектра.

— С виду непролазные. — Анжелина остановилась перед зеленой стеной растительности.

Снова натянув пластиковые перчатки, я вынул из рюкзака длинный пинцет и потыкал им жуткие зеленые шипы — как оказалось, водянистые и сгибавшиеся без труда.

— Они очень мягкие. — Я сунул руку в гущу зелени, чтобы дотянуться до золотистого сферического плода. Едва я коснулся его, как он лопнул, и по моим пальцам потекла теплая жидкость. Я подставил пробирку и держал, пока она не заполнилась.

И тут на корабле взвыла сирена тревоги. Мы с Анжелиной разом обернулись; ее пистолет уже был на изготовку. Я замешкался, потому что прежде мне надо было стащить перчатки. Сирена смолкла, и со стороны корабля послышались крики. Мгновение спустя по пандусу на зеленый простор пронеслась исполинская черная фигура.

— Похоже, Скрежетун хочет поразмять ноги и клыки, — заметил я, как только мы убрали оружие.

— Я его не виню. Должно быть, его опьянил свежий воздух.

Хряк решительно трусил вперед, нюхая воздух и радостно хрюкая. Повернувшись к океану спиной, он направился к зеленой стене джунглей.

— Не остановить ли его? — предложила Анжелина. — Ведь мы не знаем о растениях ровным счетом ничего.

— Зато он знает. В чутье свинобразам нет равных.

По пути Скрежетун подхватил полный рот зелени, устилавшей землю, и довольно чавкал ею на ходу.

Но на опушке повел себя совсем иначе. Вдруг остановившись, он громко заворчал. Сунул свою массивную голову в заросли.

Тут же отдернул ее, гневно взвизгнув. Все еще ворча, развернулся и снова принялся копаться в зеленом ковре.

— Послание вполне внятное, — сказал я, наклоняясь и вытягивая хлыст растительности. — Эта штука вполне съедобна, но от джунглей надо держаться подальше.

Мы собрали еще несколько проб, взмокнув от жары, и отнесли их на корабль. На пандусе нас поджидали Эльмо со товарищи. Внутренний люк был уже закрыт.

— Он никого не поранивши? Рванувши через ворота, сшибши Мальца Эбнера и чуть не затоптавши его…

— Он в полном порядке. К лесу не подходит, а подножный корм ему