Шрифт:
Закладка:
Общий фронт армии своим чередом продвигался всё дальше и дальше, уничтожая на своём пути любые попытки сопротивления. Командование Дэргана, уверившееся в то, что коалиция врага осталась малочисленной, вынужденной отступать вглубь страны, направило в ход все свои остатки сил. Это оказалось роковой ошибкой. Вместо отчаянной, почти уже проигравшей горстки северян и лерилинцев, Дэрган прочувствовал мощнейший удар превосходящей его по количеству, амуниции и духу совместной армии Лерилина и Невервилля.
— Ваше Величество, остановитесь! Это сумасбродство… Вы рискуете получить ранение… или того хуже! — вопил адъютант князя Лерилина Мендель Лузвельт.
— Парень, не глупи. Я чётко вижу с высоты своего взора: сейчас один наш уже бьёт с десяток воинов противника, так что сидеть тут уже не просто трусость, но и лицемерие.
— Тогда я с вами, Ваше Величество! Я не намерен смотреть на то, как мои соратники погибают за мой дом, а я грею зад на стуле командира!
— Добро. Вперёд! — сказал князь и рванул на своём белом мустанге, который был слегка ранен при границах, в гущу сражений. За ним и Лузвельт.
Но когда они проходили мимо полка лучников, Лузвельт остановился. Он увидел лежащего на земле юношу, который бился на турнире на звание Рыцаря Лерилина. Он подскакал к нему, похлестал по щекам.
— Что? Где я? — тут же, дернувшись, воскликнул Адияль.
— Ты на войне, малец. Ты в норме? Что стряслось? — спросил его Лузвельт. В это же мгновение мимо него пролетела стрела.
— О Боже! Прошу прощения, господин… Я… я думал, честно, случайно подумалось мне, что вы враг и… и намерены что-то сделать с другом моим… Адиялем Леонелем… Что же я несу за ересь?! Всё, меня ожидает трибунал. Это конец, — твердил сначала вслух, а затем про себя перепуганным голосом Артур.
— Вы кто?
— Я — Артур Дебелдон, рядовой, выпускник «Академии Зайца», училища боевых искусств и техники войны Лерилина, — как по тексту проговорил лучник.
— Вольно. Значит, ты присматриваешь за ним?
— Так точно, господин!
— Хорошо, — произнёс адъютант князя и направился вслед за Гербинским в гущу сражения.
«Вскоре об этой битве будет принято говорить, как о «пустой войне». Поразительно низкая доля потерь коалиции по сравнению с изначальным соотношением сил с Дэрганом, невероятно короткий срок капитуляции проигравшей стороны заставляют многих политиков и историков сомневаться в том, что эта война вообще имела статус межгосударственной. В момент первых угроз Дэргана силы армии Лерилина насчитывали около двух тысяч солдат, вскоре после присоединения сил Невервилля они возросли двукратно, а затем и вовсе достигли четырех тысяч пятисот воинов. В то же время как армия Дэргана всегда имела в своих рядах лишь три с половиной тысячи воинов. В конечном же итоге число сохранившейся армии Лерилина и Невервилля — три тысячи восемьсот единиц. А сумевшие капитулировать остатки сил Дэргана к концу противостояния насчитывали по большей мере всего от трёх до четырёх сотен солдат. Таким образом, «пустая война» стала безоговорочным военным успехом для Лерилина и главного участника континентальной войны — Невервилля, ознаменовав «новую эру противостояния Юга и Севера», — сноска одного из генералов армии княжества Лерилин об итогах войны с Дэрганом.
XIV.
— Да что это, мать твою, было, Эди? Без единого ранения свалиться наземь! Ты хоть понимаешь, как волновался отец, как рисковал дядя… и я?
— Зендей, оставь меня. Я тебе уже сказал, что не знаю сам причину этого казуса, — размеренно и сдержанно ответил брату Адияль. Зендей продолжал желчно смотреть на него, как бы ожидая чего-то ещё. — Ну что ещё я могу тебе ответить?
— Не груби, брату, Адияль, — добавил Вэйрад.
— Да почему всегда и везде я виноват в чём-то?! Почему вы относитесь ко мне, как к беспомощной девчонке! Я уже достаточно повидал и почувствовал, чтобы иметь хотя бы равное с Зендеем положение, а я всё ничтожество. Пустой звук! Узел под ногами! Я всем постоянно доставляю неприятности! — Он кричал, выплескивая максимум эмоций, что ему приходилось держать в себе до этого момента. Лицо его окрасилось багровым цветом, глаза покраснели, наполнились солью, которая в форме аккуратненьких струек потекла по его щекам, взбухли вены на лбу. Все молча наблюдали за ним, оценивая каждое его слово на здравость. Ведь все, включая и Вэйрада, уже перестали отрицать вероятность ухудшения душевной болезни юноши. А если так, то в случае подобных упадков настроения, стоит обратиться за врачебной помощью. Именно по этой причине сейчас они вели беседу в лекарском корпусе Лерилина, признанном носителе высочайшего уровня медицины на континенте. Однако доктора так и не выявили болезни сознания Адияля.
— Спокойнее, Эди. Ты играешь с огнём, а он может и обжечь. Имей в виду, ты говоришь со своим отцом, — вступил Фирдес Отсенберд. — Во всяком случае мы хотим тебе помочь. Если это болезнь, то ее следует лечить. Ты это осознаешь, Эди? Сейчас не время для детских капризов.
Адияль выслушивал нотации дяди Фирдеса, низко понурив голову. Потом Адияль поднял голову, посмотрел чётко в глаза всех присутствующих и в каждом увидел страх, такой, какой бывает, лишь когда ты не способен помочь кому-то очень дорогому. Затем произнёс, сухо и устало, едва выговаривая фразы:
— Спасибо вам. И простите, я повёл себя низко. — Пауза. Все ожидали продолжения, которое непременно должно было последовать. — А теперь, отец, я прошу тебя перевести меня в другой полк. — После этих слов все застыли в изумлении, челюсти отвисли, глаза широко раскрылись.
— Что?! — тут же выдал Вэйрад, обезумев от заявления сына. — Эди, что с тобой в конце-концов!
Вэйрад сначала покачнулся, а затем дав маленький кружок вокруг себя, повалился. Благо, Отсенберд успел ухватить его. Зендей, неслабо напугавшись, в эту же секунду выбежал в коридор и подозвал лекарей. Спустя десять минут после помощи докторов Вэйрад очнулся.
— Вон отсюда! Зайдёте, когда я скажу! — вырвалось у Фирдеса в адрес Адияля и Зендея.
— Как ты? — спросил Отсенберд, заботливо поправив подушку Вэйрада, а затем, по просьбе самого Леонеля, помог тому привстать.
— Всё в порядке. Минутная слабость.
