– Ты сказал, – кивнул Ворон, – а я услышал.

– Герцог, – начал приподниматься Феншо, – никто, кроме государя, не может «тыкать» человеку Чести и…

– Герцог Алва ответил вам, как отвечали во времена Эрнани, – Валентин Придд смахнул с рукава что-то невесомое, – обращения «вы» тогда еще не существовало.

Обвинитель плюхнулся на свою скамью. Придд еле заметно улыбнулся: его совет оказался верным. Рокэ не мог не ответить вызовом на вызов, теперь он остался без защитника.

2

– Герцог! – Гони таких, как Инголс, в дверь, они влезут в окно! – Запомните! Теперь вы – адвокат… При Эрнани обвиняемые защищались сами… Вы можете задавать вопросы, можете заявлять протест, сомневаться в правомочности улик, в добросовестности свидетелей!.. Потребуйте обвинительный акт… Они обязаны предоставить!..

– Мэтр Инголс, – велел супрем, – немедленно удалитесь!.. Вы больше не имеете права…

– Имею! – бушевал мэтр. – Я клялся защищать перед Создателем! Мне всякие недоучки не указ, что бы они на себя ни нацепили…

– Мэтр Инголс! – Алва впервые повысил голос, и это возымело действие. Адвокат замолчал. Замолчали все.

– Любезный мэтр, – подсудимый говорил с законником, как с уросливой лошадью, – все в порядке, вы можете уйти. Уверяю вас, я за себя ответить в состоянии. Господа, дайте мне этот акт, и мэтр Инголс уйдет счастливым.

– Мэтр Инголс, – потребовал Кракл, – вы слышали, что сказал герцог Алва? Он в ваших услугах не нуждается, немедленно покиньте зал суда. Ликтор, примите у мэтра Инголса обвинительный акт и передайте герцогу Алва. Обвинение, вы готовы представить первых свидетелей?

Адвокат больше не спорил. Спрут своего добился: какая простая месть и какая безопасная! Два вопроса и чужая гордыня… Достойно мерзавца и потомка мерзавцев, а ведь Придд не знает об исповеди Эрнани. Он спасает не Талигойю, а собственную шкуру и честь братца.

Кракл зазвонил в колокольчик. Зачем? И так невозможно тихо.

– Обвинение готово?

– Да, господин гуэций.

Обвинитель разложил на правой кафедре бумаги и выпрямился, гальтарская тога превращала его в какую-то копну. Оскар дал бы себя расстрелять, но не надел бы этот кошмар… Но Оскара Феншо расстреляли на самом деле, Ворон и расстрелял.

– Господин прокурор, – велел Кракл, – говорите.

– Ваше высокопреосвященство, господа судьи… – Составленную обвинением речь Дикон видел у сюзерена еще вчера. Феншо и его помощники, собирая доказательства, проделали чудовищную работу, для смертного приговора хватило бы и десятой части. Отрицать вину Ворона не станет никто, и все же было в этом человеке нечто, ставящее его выше всех этих спрутов и краклов!

Начни кэналлиец юлить, выторговывать себе дни и месяцы жизни, дожидаясь помощи от союзников, это был бы не он, не ворон, бросившийся на орлана. Нет, Альдо никто не упрекнет в легкой победе, эр Рокэ – достойный противник! Он принял последний вызов, как некогда звание Проэмперадора. Тогда он победил, сейчас это невозможно. Воля Кэртианы вознесла Раканов, круг Олларов завершился, Алва проиграл, но, отказавшись от прошения, он не потерял себя, как не потерял себя отец, встав на линию.

– …непосредственным свидетелем чего стал теньент Артюр Рюшан, – возвысил голос Феншо; оказывается, он уже закончил первую статью.

– Суд выслушает свидетеля Артюра Рюшана, – гуэций был сама деловитость, – пусть войдет.

Судебный пристав распахнул низенькую дверцу:

– Артюр Рюшан, Высокий Суд ждет ваших слов.

Ждет! Одно дело – читать сухие, пересыпанные юридическими словечками строки и совсем другое – услышать очевидца. Альдо на все расспросы о покушении огрызался, затем пришла весть о резне в Тарнике, и стало не до того.

– Артюр Рюшан здесь. – Из проема возник еще один пристав, за зеленым плечом маячил худощавый офицер в кавалерийском мундире.

– Назовите свое имя, – строго произнес Кракл, вряд ли хоть раз стоявший под пулями.

– Артюр Рюшан, теньент второго кавалерийского полка.

– Принесите присягу.

– Именем Создателя, – теньент уверенно положил руку на серый том, – жизнью государя и своей Честью клянусь говорить правду. И да буду я проклят во веки веков и отринут Рассветом, если солгу.

– Суд принимает вашу присягу, – подтвердил гуэций, – Господин обвинитель, этот человек будет правдив. Спрашивайте.

– Да, господин гуэций. – Феншо повернулся к теньенту. – Вы были одним из тех, кого его величество взял с собой в Тарнику утром пятого дня Осенних Волн минувшего года? Это так?

– Да, господин обвинитель.

В тот едва не ставший черным день сюзерен ускакал в Тарнику, не предупредив ни Ричарда, ни Робера. Он рассчитывал вернуться следующим вечером, но появился раньше. На чужой лошади, с кое-как перевязанным плечом…

– Вы выехали очень рано, намереваясь к полудню достичь загородного дворца, куда съехались приглашенные его величеством военачальники?

– Да, господин обвинитель.

– Около девяти часов утра вы поравнялись с Беличьей рощей. Через рощу протекает полноводный ручей с топкими берегами. Мост был поврежден, и его величество решил переправляться вброд, для чего стал подниматься вверх по течению?

– Да, господин обвинитель.

– Расскажите, что случилось потом.

– Отряд двинулся вдоль ручья. Тропинка была узкой, мы растянулись. Начинало светать, но под деревьями было еще темно. Его величество ехал вторым, как раз передо мной…

– Кто ехал первым?

– Капрал Трувэр, господин обвинитель. Он лучше других знал дорогу.

– Что было дальше?

– Сначала мы ехали прямо, потом ручей резко свернул. На излучине очень сильно разросся можжевельник. Капрал Трувэр, его величество и я, объезжая заросли, спустились к самой воде, и в это время рухнул росший на том берегу высокий тополь. Он загородил дорогу тем, кто ехал за мной, и напугал лошадей. Его величество остановил коня, и тут прогремел первый выстрел. Все произошло очень неожиданно, я не сразу понял, что случилось, а его величество крикнул: «Убили капрала!» – и велел поворачивать.

– Вы повернули?

– Нет, моя лошадь разволновалась, я не сразу сумел ее успокоить, и тут выстрелили снова. Конь его величества упал, но его величество успел соскочить. Я спешился и бросился к его величеству, и тут выстрелили третий раз. Его величество вскрикнул, и я увидел, что он зажимает пальцами рану. Я начал срывать с себя шейный платок, чтобы ее перевязать, но его величество крикнул, что рана легкая. Я оглянулся и увидел на том берегу всадника.

– Вы его узнали?

– Тогда нет, – Рюшан впервые за время своего рассказа отвернулся от Феншо и взглянул на Ворона, – теперь узнаю.

– Это был обвиняемый?

– Да, господин обвинитель.

– Вы его узнали, несмотря на то что, по вашему утверждению, было темно, а он находился довольно далеко?

– Не так уж и далеко, господин обвинитель, – не согласился теньент. – От нас до того берега было не больше полусотни бье, а убийца подъехал к самой воде. Лица я действительно не видел, но запомнил фигуру, посадку, стать и ход лошади. Кавалерист в таком случае не ошибется.

– Когда вы увидели этого человека снова?

– В восьмой день Осенних Волн, когда он убил маршала Люра.

– Вернемся к первому покушению. Что сделал всадник, которого вы заметили?

– Он поднял пистолет. Я попытался закрыть собой его величество, но его