– Это условие, выдвинутое потомками семьи Чэнь, когда они отказались от башни Цзиньюнь, – прошептала одна из служанок на ухо Чжэньчжэнь.

Из-за того, что девушка заметила очень много простенько одетых мужчин и женщин, а также немало нищих на обочинах дороги, которые держали в руках палки и стучали по разбитым пиалам, она не могла не остановиться и сдержать своего изумления.

Это походило не столько на закусочную, сколько на обычные народные гулянья в парке.

Дослушав объяснение служанки, Цзюнь Чжэньчжэнь неожиданно кивнула:

– Какое милосердие.

– Да какое уж милосердие? Это все потому, что потомки семьи Чэнь хотели получать прибыль с этого одного дня и назначили для этого третий день третьего месяца. В результате хозяин башни Цзиньюнь закрывал в этот день здание и ничего от этого не получал, а вот потомки семьи Чэнь открывали Цзиньюнь для народных масс, в том числе и для торговцев, но при условии, что те отчислят им часть своих доходов, – служанка прикрыла рот рукой и хихикнула.

Такое место, как башня Цзиньюнь, хотят посетить как простые люди, чтобы просто погулять, так и торговцы, которые готовы прийти и вести здесь свое дело. И желающих далеко не мало.

Чжэньчжэнь улыбнулась:

– Когда это устроили впервые, все оказалось настолько грандиозным, что башне Цзиньюнь ничего не оставалось, как подчиниться, а теперь это стало скорее традицией, – продолжила служанка, снова указывая на нищего. – Даже с денег нищих потомки семьи Чэнь получают прибыль.

Как интересно.

Чжэньчжэнь снова улыбнулась.

Линь Цзинь-эр нахмурилась. Почему это, в самом деле, так сильно походило на обычную прогулку по парку? Она слегка кашлянула.

– Чжэньчжэнь, пошли, – прошептала она. – Здесь слишком много народу.

Цзюнь Чжэньчжэнь добровольно схватила Цзинь-эр за руку. Служанка тактично сделала шаг назад, но все равно продолжила вплотную следовать за ней.

Линь Цзинь-эр взяла Цзюнь Чжэньчжэнь и пошла по левую сторону от пика Сяньжэнь. Здесь, перед входом, в черных одеждах сидели и стояли несколько крупных мужчин, которые параллельно веселились и перебрасывались шутками. Увидев, что к ним приблизились девушки, один из них сделал шаг вперед.

– Семья Линь, – стоявшая рядом с Линь Цзинь-эр служанка достала пригласительный билет и передала его. – Юная госпожа Линь и юная госпожа Цзюнь.

Рослые мужчины взяли его, снова взглянули на двух девушек, записали их фамилии и отошли в сторону, уступая дорогу.

Говорили, что открыты для всех, но все не так-то просто. Нельзя же было смешивать присутствующих с кем попало? Особенно это касалось молодых девушек, которые просто хотели прогуляться. Поэтому сад и разделили на две части. С левой стороны находились знатные люди, а с правой – крестьяне и рабочие.

Те, кто находился слева, могли свободно пройти в правую часть сада. Однако люди с правой половины могли попасть в левую только в том случае, если у них был сопровождающий, у которого было на это право.

Отец Линь Цзинь-эр – чиновник, поэтому, естественно, она должна проходить слева. Цзюнь Чжэньчжэнь, которая уже стала частью семьи дельцов и лишилась привилегий чиновников, смогла пройти благодаря сопровождению юной госпожи Линь.

Чжэньчжэнь свободно прошла внутрь, а вот Фан Цзиньсю, которая сама была из той же семьи, остановили на входе.

– Совсем забыла об этом правиле, – прошипела сквозь зубы Цзиньсю, которая все время следовала за ними, сжимая в руках хлыст.

Глава 80

Нужно заплатить за вход

Фан Цзиньсю, которой с таким трудом удалось догнать ее, не собиралась сдаваться только из-за каких-то закрытых дверей.

Девушка стала суматошно оглядываться по сторонам, в надежде увидеть какого-нибудь знакомого, который согласился бы провести ее.

Но, так или иначе, она была девушкой, которая довольно редко выбиралась из дома. Может, в сравнении с сестрами она и гуляла чаще их, в конце концов, она просто человек из денежной лавки торгового дома.

Те, кто явились сюда, носили либо роскошные, либо же поношенные одежды. В дорогом ходили богатые и состоятельные люди, а вот бедно выглядели в основном ученые.

Даже если их семьи оставались без средств к существованию, эти ученые все равно относились далеко не к низшему сословию.

Фан Цзиньсю, которая сама была родом из богатой семьи, устремила свой взор именно на ученых. Вскоре она обратила внимание на худощавого мужчину средних лет, и в глазах девушки тут же вспыхнул огонек.

Она узнала этого писателя, звали его Ван Минъяо. В городе он считался выдающимся ученым. Сейчас мужчина преподавал в уездном училище.

Цзиньсю знала его, поскольку однажды он явился в денежную лавку и устроил переполох.

Его сын обменял денежную купюру и заявил, что ее у него украли. Он пришел и начал требовать компенсацию у Дэшэнчана. Цзиньсю в тот момент как раз присутствовала в лавке и пыталась его утихомирить. Когда он успокоился, то понял, что совершил ошибку и беспричинно устроил скандал, после чего принес свои извинения и ушел.

Она знала этого человека и помнила, что ему не хватало денег.

– Господин Ван, господин Ван! – Фан Цзиньсю шагнула вперед и поклонилась.

Господин Ван остановился и вздрогнул от такой неожиданности. На мгновение он прищурился и только потом узнал девушку.

В денежных лавках семьи Фан всем заправляли женщины, в прошлый раз он сам был тому свидетелем.

Вспомнив случившееся, мужчина слегка смутился, но затем все-таки кивнул.

– Господин Ван, я пришла разыскать свою двоюродную сестру. Могу я притвориться вашей служанкой? – Фан Цзиньсю перешла прямо к делу.

Господин Ван опешил от внезапности.

Заметив, что он начал мешкать, Фан Цзиньсю торопливо достала из своего кошелька несколько кусочков серебра.

– Спасибо вам, господин, огромное спасибо. Я, в самом деле, переживаю за свою сестру… – тихо сказала она и протянула серебро.

Лицо господина Вана внезапно приобрело мертвенно-бледный оттенок.

– Какая распущенность! Ложь – это ложь, а истина – это истина, я даже и не подумаю вводить кого-то в заблуждение, – вскинув брови, закричал мужчина, после чего он встряхнул рукавами и ушел.

Фан Цзиньсю тоже рассердилась и почувствовала неловкость, стоя вот так с серебром в руках.

– До чего гордый! – тихо выругалась девушка.

Неужели ему не нужны деньги? Разве это не решило бы сразу две проблемы?

Пока девушка стояла сконфуженная, откуда-то сбоку донесся ехидный смешок.

Фан Цзиньсю немедленно оглянулась и увидела молодого человека, который сидел возле камня с резьбой и ухмылялся. Юноша выглядел на семнадцать или восемнадцать лет, на вид был весь беленький и опрятный, носил немного потрепанные простые одежды и держал в руке деревянную палку.

– Просто скажи сколько и убирайся, – сердито бросила Фан Цзиньсю.