Я решил, что никогда не позволю такому случиться ни с кем. Что буду лучшим охотником. Но позволил. Я не всегда успевал. И теперь ты хочешь, чтобы я поддерживал ваши дурацкие планы? Я здесь только из-за Кристины. И мне противно, что я должен каждый день проживать бок о бок с такими, как вы.

Я сделала медленный вдох:

– Мне жаль твою семью, Элиасс. Правда! И мне жаль семьи, которые пострадали от рук ОБ или изгнанников. Но если бы не было системы, которая разделяет нас, все могло бы сложиться иначе. Возможно, у людей было бы меньше поводов ненавидеть друг друга. Посмотри на наш отряд – мы вместе идем вперед, помогаем каждому. Тима спас тебе жизнь, не задумываясь, хотя он ненавидит охотников так же, как ты – нас. Возможно, мы могли бы…

– Нет, – резко ответил охотник. – Вы для меня преступники, я – преступник для вас. Сомневаюсь, что мы когда-либо сможем найти общий язык.

– Хочешь сказать, что не веришь, что наша жизнь может измениться? Даже… даже если вдруг Пустошь исчезнет?

Он посмотрел на меня как на полоумную:

– Сомневаюсь, что она когда-либо исчезнет. Но даже если предположить, то да, я не верю, что это сильно повлияет на нашу жизнь. Просто появятся новые способы наказания.

– Но ты же провел с нами столько времени! Ты же видишь, что изгнанники не какие-то дикари и что мы попали в лес несправедливо!

– Я вижу в вас обычных людей, которые совершали плохие вещи.

– Чтобы защищаться…

– Или чтобы отомстить. Разве не так? Наверное, ты не видела и даже не слышала о бойнях, которые устраивают изгнанники. Не заблуждайся. Мы все застряли в этом круге. Вы мстите другим, они мстят третьим. Это бесконечно и вряд ли когда-то закончится. Поэтому я делаю то, что считаю правильным. Защищаю свой дом и верю своим командирам. И даже если на секунду предположить, что Тени свергнут в войне Советы и начнут править, не ждите радостных криков. Вы столкнетесь с ненавистью других и станете делать то же, что делает ОБ сейчас. Все системы одинаковы, потому что люди одинаковы. И у вас нет шансов это изменить.

Я тяжело вздохнула и вернулась в дом. Этот разговор вселил в меня только раздражительность и отчаяние. Но я не могла не задуматься над словами охотника. Может, он прав, и все бессмысленно. Может, Пустошь, наоборот – единственная наша защита. Я больше не смогла заснуть и просидела в мрачных мыслях, пока солнце не поднялось полностью.

***

Всю первую половину утра мы с Кристиной ухаживали за больными. Им стало значительно лучше, но пока мы все рано не могли отправляться в путь. Я вымоталась, меня мучил утренний разговор, и не успела я толком позавтракать, как меня подозвал Ворон.

– Я хочу, чтобы ты показала мне тот дом, с пленками, – заявил он. – Мы осмотрели всю деревню и не нашли никаких следов этих существ.

– Ты мне не веришь? – удрученно спросила я. – Я не сошла с ума. Они там были!

– Вместо того, чтобы возмущаться, просто покажи мне пленки.

Я устало вздохнула и повела его в тот дом.

Это место и посреди белого дня казалось мне каким-то отстраненным, будто и не принадлежащим самой деревне. Одинокий, странный и подозрительный дом. Когда я ступила на порог, меня тут же охватил страх той ночи. Существо умудрилось пробраться за мной и спрятаться в темноте, не издав ни звука. Я представила его лицо, его воротник из перьев, и мне показалось, что оно может выскочить из-за угла в любой момент. Тем не менее я прошла дальше и указала Ворону на закрытую дверь.

– Это здесь, но… – я замялась: – Она должна была остаться открытой. Когда я убегала, то не тратила время на то, чтобы ее закрыть.

– Возможно, ее захлопнул кто-то из ребят, когда мы проверяли деревню.

– Возможно, – кивнула я и с дрожью взялась за ручку.

– Подожди, – Ворон отодвинул меня в сторону, – давай лучше я зайду первым.

Он не дал мне времени возразить, хотя я и не собиралась этого делать, и резко открыл дверь. Все тот же сумрак и затхлый воздух заполняли комнату. От открытого нами входа внутрь хлынул свет, и мы опасливо оглядели каждый угол. Никого.

– Здесь негде прятаться, – задумчиво произнес страж, – как то животное могло застать тебя врасплох?

– Это не животное, – возразила я, – и оно умеет двигаться бесшумно, а из-за света проектора я не заметила, что открылась дверь. Но это уже не важно, – отмахнулась я и подошла к аппарату.

Он не работал, даже шнур не был вставлен в розетку.

– Я оставляла его не так, – пробормотала я и открыла крышку устройства. – Здесь ничего нет! Диска нет! – потрясенно воскликнула я и ринулась к ящикам стола.

Я выдвинула их все, вытащила их наружу, перевернула, надеясь, что диски волшебным образом оттуда вывалятся. Я носилась по комнате, пытаясь найти хоть что-то, но здесь просто негде было их спрятать.

– Их нет! Их украли! – кричала я, пока Ворон безмолвно наблюдал за моими метаниями.

– Вряд ли их взяло то существо, – наконец, произнес он, и я замерла на месте:

– Не прикидывайся дураком! – злобно выкрикнула я. – Ты все еще мне не веришь? Вот аппарат, он настоящий, а не выдуманный. Кто-то украл все диски!

– Но зачем? – удивился Ворон. – Это старые файлы, еще до времен Пустоши!

– Это хороший вопрос. И у меня даже есть для тебя один кандидат.

– Только не начинай, – страж недовольно поморщился.

– Кристина – ученый. А сегодня ночью она куда-то уходила. Судя по звуку шагов, как раз в эту сторону! Между прочим, и Том бродил по улице. Сомневаюсь, что хотя бы одного из них ты ставил на ночное дежурство!

Ворон не меньше минуты рассматривал меня своими пронзительными черными глазами. Так что даже стало не по себе. А потом он вдруг произнес:

– Ладно, тогда устроим обыск.

– Обыск? – тупо повторила я.

– А как по-другому мы можем проверить твои подозрения? Файлы кажутся довольно интересными, а кража – это преступление. Так что сделаем честно и поймем, кого нам стоит остерегаться.

Меня обеспокоило то, с какой легкостью он об этом говорил. Как будто и в самом деле совершенно мне не верил. Но обыск действительно мог бы