— Эй! Нормахий, а может, не надо?

Нормахий, он же Нор, с чем-то возился на сцене, услышал этот окрик, и еще один более нелестный. И швырнул в зал что-то тяжелое. Попал. Раздался грохот, а бурок скрылся за импровизированные подмостки. Крикнув на прощание.

— Нада! Финита сям комедия.

Миг тишины, а затем на сцене появился парень в шутовском костюме с мандолиной наперевес и с самым самозабвенным видом отвесил залу глубокий поклон. Бубенцы на его шляпе весело забренчали.

Часть зала тут же взвыла.

Вторая закричала: — Бу-у!

Третья достала оружие на изготовку.

— Господа, и опаснейшие дамы, сегодня мы собрались здесь на отшибе мира, чтобы отпраздновать великие дела и подвиги! И начнем мы с гимна: «Победоносная Эллада Карин Крылатой!»

Зал встретил это предложение еще более громкими криками разочарования, а некоторые из них поспешили заткнуть себе уши.

И Эван довольно скоро понял почему… Это было не просто плохо, это было такой образцовой бездарностью, что ему тоже захотелось заткнуть уши.

— Да, когда этот недоумок уймется? — Раздраженно гаркнул старик, используя клешню краба как зубочистку. — Ну нет у него ни мозгов, не слуха, не таланта!

— Тогда почему он оказался на сцене? — Искренне не понимал Эван, пытаясь отвлечься разговором от кошмарного завывания.

— О, так ты новенький?

Эван кивнул.

— Не удивительно, такие гулянки нечасто бывают, столько новых лиц. — Женщина рядом залпом осушила свою кружку и вздохнула так, что пуговица на ее внушительно декольте оторвалась и едва не лишила жизни проходившего мимо официанта. Но у того, к счастью, были хорошие рефлексы, и он успел защититься подносом.

Пуговица срикошетила и судя по грохоту и ругани в толпе поразила случайную мишень. Официант с дымящимся подносом поспешил ретироваться куда подальше.

— Долгая история… Наша береговая команда выловила его из моря, в бочонке с маринованной селедкой. Думали отличный улов. Атаман любит творческих людей. А потом выяснилось, что в море этого дурня скинули за его же бездарность. Команда корабля не выдержала его унылых завываний.

— К несчастью, мы узнали об этом уже после того, как Атаман, по пьяни, заключил с ним пари.

— Разве он не всегда пьян? — Удивился Эван.

— В тот раз он был даже пьянее обычного!

— Ха-ха, а потом пожалел об этом раз сто!

— Как и все мы.

— Ага. М-да…

— И как успехи? — Осторожно спросил Эван.

— Терпим эту бездарность уже третий месяц!

— Уже и прибить пытались, но он зараза живучий как таракан.

В воздухе просвистел кинжал, но Шут ловко увернулся от него, продолжая уныло завывать.

— Даже Атаман уже был согласен послать его куда подальше, даже денег предлагал дать. А тот возьми, да и упрись, что никуда не денется, пока это пари не выиграет!

— Но почему тогда не… — Эван провел пальцем по горлу. Они же не самые законопослушные граждане в конце-то концов.

— Атаман — человек слова! — Присоединился к их беседе темнокожий человек, чью длинную шею обматывали разноцветные бусы. — Если что пообещал, то даже во вред себе так и сделает.

— Но ничего сегодня последнее выступление это Шу-та.

* * *

Поглощенный беседой Эван не заметил, как в какой-то момент из-под скатерти вновь показалась, тонкая рука рицвока и добралась до его кармана. Но не забрала, а напротив, положила что-то внутрь.

* * *

— Так, а о чем было пари?

— Ха! Он должен рассмешить или растрогать до слез своих зрителей, то бишь нас! Тогда Атаман дарует ему свободу и осыплет с головы до ног наградой достойной его творчества.

— А если он не справится?

— Тогда будет отдан на суд самым суровым критикам. Своим зрителям. Нам.

— А мы уж покажем ему, что такое высокое искусство.

— Как ты думаешь пацан, есть ли у него хоть единый шанс выиграть пари?

Эван снова посмотрел на сцену. Шут затянул оду крылатой Карин. В которой та копьем и огнем несла исцеление в мир пока не пришел злой и коварный Темный.

На последней части, где Иной отрывают крылья, и она возносится на небо как мученица… Шут аж всплакнул.

А у сцены раздался бодрый храп.

Эвана отвернулся.

— Нет. Не думаю. Без шансов. Разве только если вмешаются высшие силы, да и то вряд ли.

7.6 Представление

Шут всегда знал, что его долг нести людям искусство! Но эти неблагодарные совсем не ценили его стараний.

Даже его «учителя» и те имели наглость утверждать, что у него совершенно нет ни таланта, ни слуха, ни призвания…

Эти никчемные, завистливые, эгоистичные ничего не достигшие в своей жизни люди!

Да как они посмели?!

Он бросил обучение так им и сказав… А еще он пообещал, что докажет им, всему миру, как они ошибались на его счет!

(О-о, эти насекомые будут ползать у его ног на коленях, моля о прощении!!!)

Он сам! Без чьей-либо помощи изучил все академические труды о музыке и актерском мастерстве: этимологию, фонетику, лингвистику, гармонику, основы актерского мастерства, пластику… Все!

И лишь преисполнившись знаниями, он почувствовал, что готов к грандиозному успеху и всемирной славе!

Так началась его карьера.

Но нелепая череда случайностей и неприятностей привела его в это забытое ушедшими богами место…

Вначале его закидали овощами и яйцами на площади его родного города.

Деревенщины!

Там ему ловить было нечего, и он перебрался в мекку свободного искусства Левану. Но не пробыл там и дня как какой-то пьяный дворянин из союза монет, приняв его за любовника своей жены, спустил на него всех «собак».

Видите ли, у них голоса и маски похожи! Мадам питает слабость к клоунам. Тьфу!

Так, ему пришлось срочно сесть на корабль, заплатив капитану баснословные деньги, и бежать… Но какая удача, корабль плыл в Кирин!

Возможно, сама судьба велела ему отправиться в город любви!

Прилив вдохновения усадил его за написание новых песен… Вот только ни капитан, ни его люди не оценили оказанной им чести!

Они были терпеливыми людьми, но у любого терпения есть предел…

Особенно на корабле в открытом море.

Особенно если у вас есть слух.

Они имели наглости засунуть его в бочку с селедкой и выбросить в море. Даже не поинтересовавшись, умеет ли он плавать!

А потом эти грязные разбойники и их проклятый скучающий атаман!

Да кто он вообще такой? Никому не известный глупец, который ничего не смыслит в актерстве, славе и искусстве! Но, видите ли, питает слабость к развлечениям и музыке. Шут помнил, как этот человек смотрел на него, когда его привели на