— Нужно делать так, как советует комитет.

— Когда я действовал по-своему, меньшевики от страха перед моим отрядом ни минуты не спали спокойно. А сейчас у моих ребят глаза распухли ото сна. В обкоме думают, наверно, что я чересчур горяч, дисциплины не признаю. Но пойми, сердце не вынесет бездействия.

— Я очень уважаю тебя, Дата, но иногда ты слишком нетерпелив. А значения дисциплины ты просто недооцениваешь. И потом о каком бездействии идет речь? Комитет послал меня к тебе с ответственным поручением.

— С каким?

— Из достоверных источников известно, что около Дранды, где Кодори впадает в море, к завтрашнему утру меньшевики спускают на воду судно «Уреки», груженное военным снаряжением. Как тебе известно, они собираются закрепиться у Нового Афона, и если что-нибудь не предпринять, то «Уреки» завтра же будет там и передаст гвардейцам оружие, которым они нас будут громить. «Уреки» не должен дойти до Нового Афона — таков приказ ревкома.

— А если взорвать или поджечь?

— Не желательно, потому что карательные отряды меньшевиков могут обрушиться на ближайшие деревни.

Дата задумался.

— Сколько человек охраняет «Уреки»?

— Всего два-три человека, видимо, чтобы не привлекать к нему внимания. Поблизости, правда, расположена небольшая пограничная часть. — Гонец достал карту. — Вот «Уреки», вот — брезентовая палатка. Пока один сторож ходит вокруг судна, другой отдыхает в ней.

Дата взял карту, внимательно рассмотрел ее, положил в карман и обратился к собеседнику:

— «Уреки» не дойдет до Нового Афона, передай это ревкому. И еще скажи, что мы не можем долго находиться в Самухао без дела, в бой рвемся, — Дата улыбнулся и протянул руку гонцу. Когда тот ушел, Дата вызвал Вагана.

— Получено трудное задание. Я хотел было послать Шовката и Сесирква, но Сесирква чересчур горяч. За это дело должен браться спокойный и выдержанный человек. Здесь мало одной смелости. Может, ты пойдешь, Ваган?

— Головы не пожалею, — ответил взволнованный и обрадованный юноша.

— Хорошо, позови Шовката. Но смотри, никому ни слова.

Два всадника спустились к берегу полноводной Кодори. Ехали долго. Наконец донесся шум морских волн. Он все усиливался.

— Хорошо, что море неспокойно, — сказал один из ехавших. — Вот если бы еще и облака сгустились!

— Ты прав, Шовкат. Темнота в этом деле — все... Погоди!.. — ехавший впереди Ваган остановился и прислушался. — Кто-то едет.

Теперь и Шовкат услышал звук лошадиных копыт.

— Следуй за мной! — прошептал он Вагану, и они укрылись в кустах.

Мимо проскакало человек тридцать всадников.

— Наверное, деникинцы. Может, на наших же ребят собираются напасть, — мрачно проговорил Шовкат, когда отряд скрылся вдали. — Или деревню какую-нибудь направились разорять.

Оба всадника выбрались из укрытия и направились дальше. Обогнули Дранду. Наконец подъехали к намеченному месту. Спешились, привязали коней.

Корабль был хорошо виден. Вокруг него кто-то ходил, видно, один из сторожей, о которых говорил им Дата. Вот он остановился, закурил, потом сел.

Прошло еще немного времени, и Ваган с Шовкатом увидели, что сторож заснул.

— Ну, наконец-то! — с облегчением вздохнул Шовкат. — Теперь слушай. Я беру мину и пробираюсь к кораблю. Ты оставайся здесь. Если ничто не помешает, я управлюсь за десять-пятнадцать минут, продырявлю дно «Уреки» и вернусь. Если мне это не удастся, придется взорвать «Уреки». Дата сказал: действуйте по обстоятельствам.

— А если тебя заметят?

— Ну, и что? Я хорошо знаю ребят с «Уреки», не думаю, чтобы они меня выдали. Они из соседней деревни.

— Эх, сейчас не только соседи — брат брату не доверяет.

— Моряк все же остается моряком. Ничего, не бойся!

— И я пойду с тобой!

— Нет, одному легче прокрасться к кораблю. Ну, а если все же поймают, то тут уж и двое не помогут — пограничники недалеко... Если я не вернусь, расскажешь обо всем Дата.

И Шовкат исчез в темноте.

Неожиданно охранник поднялся. Ваган схватился за маузер, но охранник, потоптавшись на месте, опять сел.

Шовкат, не замеченный никем, заложил мину, намотал конец шнура на руку, чтобы, в случае неудачи, поджечь его, приготовил трут, подпалил его и положил невдалеке, чтобы был под рукой, и только потом тихонько скользнул в палатку. В палатке кто-то храпел. Шовкат начал осторожно сверлить около руля. Море шумело. Наконец, сверло закрутилось свободно, кончик его проник в трюм. Еще две-три дыры — и он вернется к Вагану. Шовкат старался работать быстрее, ведь каждую секунду может проснуться сторож или заглянуть сюда второй охранник. Вот и вторая дыра готова. Еще одну — и хватит. Вдруг храп прекратился, наступила тишина. Шовкат замер. Но сторож, видимо, спал по-прежнему. Шовкат начал сверлить третью дыру. Дело шло к концу, как вдруг будто кусок солнца забросили в палатку. Шовкат невольно закрыл глаза. И тут же почувствовал на затылке холод железа.

— Руки вверх!

Знакомый голос.

— Это ты, Расим?

— А ты кто?

— Шовкат я, парень, не узнал, что ли?

Расим молчал, но оружие не забирал. Шовкат лихорадочно обдумывал, что же делать. Неужели попался? Неужели не успеет?

— Подними руки и ложись! — сурово произнес Расим.

— Неужели отдашь меня в руки палачам?

— Таков приказ.

— И тебя не будет потом мучить совесть? А что ты скажешь аллаху? Что скажешь народу, который не сегодня-завтра прогонит твоих хозяев? Если есть у тебя голова на плечах, помоги потопить это судно, и это тебе зачтется...

— Эй, Вало, — закричал неумолимый Расим что было сил. — Сюда, скорей!

Делать было нечего. Шовкат с поднятыми руками лег лицом вниз на землю, незаметно дотянулся до трута и прислонил к нему конец шнура. Горящая точка стала уползать в темноту.

— Что случилось? — раздался чей-то возглас. — Кто это?

Шовкат поднял голову.

— Не двигайся, не двигайся, говорю! — закричал Расим. — Это Шовкат, не видишь разве! Просверлил дно, погубить нас решил, проклятый!

Вало обернулся к Шовкату:

— Беги, Шовкат, спасайся! Сейчас придут спускать корабль на воду. Беги, а я подниму стрельбу, будто бы в тебя!

Шовкат знал, что никто из них не успеет уже спастись. «Эх, если бы Вало встретился мне первым!»

В это время раздался ужасный взрыв. Все осветилось, и Шовкату показалось, что он упал на раскаленный диск солнца...

Ваган, услышав взрыв, на мгновение оцепенел. Потом вскочил на ноги. Послышалась беспорядочная стрельба. «Погиб Шовкат!»