– Прекрати, пахнуть будет. Или ты хочешь, чтобы Семёныч тебя снова на ты называл?

Серафима нехотя слезла с колен и села на стул.

– Пахнуть и так будет.

– А ты терпи. Не можешь терпеть – одень трусы от купальника.

Серафима, сделав пару глотков чая, кинула в рот несколько изюминок и сбегала в парилку за купальником. Верхнюю часть она кинула на свободный стул, а трусы одела сидя на стуле лицом к Сергею Петровичу и явно пытаясь его соблазнить. Сергей Петрович с удовольствием полюбовался продемонстрированным зрелищем, но на провокацию не поддался.

Допив чай, они снова пошли в парилку.

– Слушай, ты париться умеешь?

– Конечно.

– А я вот нет. Можешь научить?

Сима стала показывать, что и как надо делать веником, но Сергей Петрович её притормозил:

– Может, поддадим ещё? – и, получив Симино согласие, плеснул на каменку.

Попарившись и смыв с себя пот, они выпили ещё по стакану чая, оделись (Серафима попыталась засунуть мокрый купальник в сумочку, но Сергей Петрович её остановил) и вышли в коридор.

– О, быстро вы.

– Ну не до потери же сознания париться. Вы очень хорошо массируете, мне заметно лучше. Но мне кажется, что понадобится ещё три или четыре сеанса. Завтра я не смогу, а как насчёт послезавтра в то же время?

– Да, конечно, приходите, я всё приготовлю.

– Отлично. Сколько с меня за сегодня?

– Нет-нет, всё за счёт фирмы.

– Нет, так дело не пойдёт. Или я больше не приду.

– Ну хорошо, – и назвал сумму, в три раза меньше той, что взял Шпагин в первый раз.

Сергей Петрович этому не удивился и отсчитал деньги.

Поужинав в столовой НКВД, они вернулись домой и Сима сразу стала стаскивать одежду, причём одновременно и с себя, и с Сергея Петровича, и он понял, что сопротивление бесполезно. И была столь ненасытна, что ему, после того, как он отстрелялся, пришлось ублажать её, попеременно то языком, то руками, ещё не менее часа.

А утром, когда Сергей Петрович разбудил её идти на службу, уже умывшись и одевшись, она, впервые за всё время, призналась:

– Мне было так хорошо вчера, ты просто не представляешь. И хочется ещё, аж всё ноет и ходить больно. И… я не знаю, что со мной. До… того дня я такой не была. А сейчас ничего не могу с собой поделать. Я знаю, тебе это тяжело. Спасибо, что не отказываешь.

– Наверно, это у тебя последствия психологической травмы. Я думаю, что постепенно это пройдёт. Особенно, если родишь ребёнка.

– Я не говорила. После второго выкидыша у меня не может быть детей.

– Извини. Ну иди уж, а то опоздаешь. Стой! Возьми вот рюкзак. Здесь пелёнка, её надо сдать. А ещё чистое полотенце для сухого пайка и немного топлёного масла, чтобы сдобрить кашу. Делиться с кем-то или нет – реши сама. Только банку там не оставляй, у нас их мало.

Забросив рюкзак за спину и чмокнув Сергея Петровича в колючую щёку, Серафима убежала, а Сергей Петрович пошёл собираться на службу.

Весь день он, не спеша, читал отпечатанный Люсей текст и вносил в него изменения. Где-то что-то вычёркивал, где-то что-то вставлял. Готовые фрагменты он складывал на Люсин стол, но та была занята перепечаткой каких-то других материалов. После ужина Сергей Петрович взял Симин сухой паёк, вернулся домой и понял, что подселение к нему Серафимы, несмотря на некоторые неудобства, было подарком судьбы. Без неё он, скорее всего, не выдержал бы одиноких тоскливых вечеров.

Утром Сергей Петрович, не дожидаясь Серафимы, уехал на службу, предварительно выложив на стол продукты из сухого пайка и записку: «В 15:30 в расположении».

Когда он добрался до кабинета, Люся уже сидела на своём месте и бойко стучала по клавишам.

– Здравствуйте, Сергей Петрович, Ваши материалы перепечатываю.

– И тебе доброго здоровья. Это хорошо, что перепечатываешь. А сколько экземпляров?

– Один…

– А надо четыре. И спрашивай, если что-то непонятно, чтобы лишний раз не печатать.

Он взял из сейфа не отредактированную часть мемуаров и сел за свободный стол. А Люся, вздохнув, вынула из машинки наполовину отпечатанный лист и начала с начала. Так они и работали – Сергей Петрович правил текст, а Люся, время от времени, его отвлекала, прося расшифровать непонятные места. Перед обедом, когда они уже убирали бумаги в сейф, зашёл Крымов.

– Здравия желаю! Ну и гадючник Вы расшевелили, Сергей Петрович, – взял из сейфа папку и ушёл.

– Какой гадючник? – не поняла Люся.

– Не знаю, – Сергей Петрович пожал плечами.

После обеда они продолжили работу, а в половине четвёртого Сергей Петрович сложил свои бумаги в сейф и стал ждать Серафиму. Она появилась без десяти четыре и, прямо с порога начала рассказывать:

– Ой, что у нас вчера было!

Но Сергей Петрович её остановил:

– Потом расскажешь, мы уже опаздываем. Люся, до завтра.

Опоздали они всего минут на пять, но Семёныч их уже ждал. Он, опять, приготовил им третий номер. Высушенный Симин купальник лежал на стуле, а на столе, в дополнение к обычному чайному набору, стояла вазочка с вареньем из крыжовника. В остальном программа не отличалась от позавчерашней, только Серафима не стала одевать купальник и не прятала пистолет, хотя и старалась держать его не на виду. Когда Семёныч, закончив с парильномассажными процедурами, ушёл, у Серафимы, наконец, появилась возможность рассказать о том, что её так взволновало:

– Вчера к нам приехала проверка из штаба госпитальной базы. Военврач первого ранга, фамилию не помню. И с ним пять человек из НКВД, в разных званиях. Крымов? Нет Крымова не было. Да, уверена. Я как раз шла через двор и видела всех, кто вылезал из машин. А ещё отделение войск НКВД. Солдаты рассредоточились по территории, но никому не мешали. А проверяющие сразу пошли в столовую и сняли пробу. А потом разошлись кто куда. Кто-то пошёл к начальнику госпиталя, кто-то на кухню, кто-то к особисту. Кстати, особист, как услышал о проверке, сам прибежал в столовую. Обратно в кабинет его сопровождали два солдата с винтовками. А главбух попытался сбежать через дыру в заборе. Так оказалось, что территорию заранее оцепили войска НКВД, не меньше двух взводов. Они его и поймали. Нет, кто ими командовал, она не видела, может и Крымов. А часа через три подъехало несколько воронков168, в них загрузили всех арестованных и увезли. Кого арестовали? Начальника госпиталя, его заместителя, особиста, замполита, старшего повара,