— Да, сестра! — Гиз наклонился к ней. — Попробуй от него избавиться!

— Помогите, — прохрипела она, собираясь с силами и чувствуя, как сотни чужих душ рвут изнутри ее сердце.

Лишь одна душа ничем себя не выдавала.

Кхутул затаился.

— Помогите мне…

— Что надо сделать? — Огерт был готов на все.

— Развяжите, — сказала Нелти, приподняв голову. — Освободите меня…

Некромант и охотник переглянулись, подумав об одном и том же: а что, если это говорит Кхутул?

Гиз решился первый. Мечом распорол он тряпичный жгут, стянувший запястья сестры, разрезал путы на ее ногах. И Нелти, превозмогая боль, преодолевая слабость, приподнялась, перевернулась, уперлась изрезанными руками в землю, легла на нее животом, прижалась грудью.

Она не надеялась избавиться от затаившегося Кхутула. Она лишь хотела освободить души, что так долго сюда несла.

Собирательница просто делала свое дело.

Как обычно.

С тем лишь отличием, что сейчас рядом были друзья…

Она ощутила, как Гиз положил что-то металическое ей на шею, прижал ладонью. Почувствовала, как Огерт взял ее за руку.

Она улыбнулась, хотела поблагодарить их за поддержку, но не успела.

Сумятица ярких картин закружилась перед глазами. Поток чужих эмоций захлестнул сознание…

Собирательница душ освобождалась от своей ноши.

— Держи ее! — выкрикнул Гиз.

Они навалились на Нелти, не вполне понимая, что происходит.

Содрогающееся тело собирательницы медленно приподнималось над землей. Оно словно плавало в невесть откуда взявшемся сияющем тумане.

Амулет раскалился и жег ладонь, но Гиз терпел, еще сильней прижимал его к шее Нелти.

И пытался даром своим увидеть душу Кхутула.

Охотник рвался на помощь Нелти.

А потом он куда-то провалился, будто рухнул в одно из своих странных видений, и схватил Огерта, увлекая его за собой…

Они были вместе.

Охотник на мертвяков, некромант и собирательница душ — они словно стали одним человеком.

Их души слились, их разумы объединились, их силы умножились.

На одно короткое мгновение.

— Вот он, — сказал Огерт, и Кхутула увидели все.

— Уходи, — приказала Нелти.

И Гиз, поднатужившись, разорвал нечто темное и липкое, похожее на клубок отвратительных червей.

Заключение. Три цветка

Страшный мор прошел по миру. Неведомая болезнь в один день, в один час выкосила многих людей, выполола их, словно сорную траву.

«Это Кхутул, — с ненавистью говорили люди. — Это все проклятый некромант, это его черная магия…»

Каждый десятый погиб. По их жизням прокатилась война, их жизни были растоптаны, вырваны с корнем, смешаны с грязью, перемолоты в прах.

«Хватит ждать, — говорили оставшиеся в живых, покидая свои убежища, выходя на улицы. Они чувствовали, что смерть прошла совсем рядом. Они все ощутили ее леденящее дыхание, им показалось, что они слышали ее тяжелую поступь. — Хватит прятаться. Кхутул достанет везде…»

Они вооружались. Они объединялись. Они спешили на помощь Королю — они шли защищать свои жизни.

Огромные людские массы двинулись по направлению к осажденному Кладбищу. Опустели города и села. Разлились по руслам дорог живые реки.

«Пришла пора поквитаться, — возбужденно переговаривались люди, воодушевленные своей силой, свой мощью и сплоченностью. — На куски порвем. Надо будет — голыми руками станем драться, зубами глотки рвать, словно мертвяки. Теперь он от нас не уйдет…»

Они не знали, что Кхутул уже ушел.

Навсегда.

Черную душу некроманта приняла святая земля.

Осада крепости продолжалась. Но участь мертвой армии была предрешена.

Лишившись предводителя и значительной части войска, некроманты растерялись. Они не могли скоординировать свои действия, и не могли решить, что им теперь следует предпринять.

Снова отправить мертвяков на Кладбище, как того хотел Кхутул? Но некроманты видели, как вздыбившаяся земля заглатывает мертвецов, и догадывались, что Кхутул чего-то не учел.

Отступить? Рассеяться, затеряться? Но куда, как? Кругом были люди, они запрудили все дороги, все подходы, они взяли крепость в тесное кольцо, и с каждым часом их становилось все больше. Они уже ничего не боялись. Они нападали на мертвяков, рвали их на куски. Они охотились на некромантов, устраивали засады и облавы, рыли ямы-ловушки, строили укрепления. И подбирались все ближе. День-два — и они, решившись, пойдут в атаку. И тогда вряд ли что сможет их остановить.

А на крепостных башнях держали оборону королевские бойцы. И они не просто оборонялись — они тоже совершали короткие вылазки, используя потайные ходы в стенах. Они атаковали небольшие отряды мертвяков, уничтожали их, и тут же стремительно исчезали. Они поджигали осадные башни и рушили леса. Только повернись к ним спиной — и они тут же нанесут удар…

Особого выбора у некромантов не было. И они продолжали осаду, еще на что-то надеясь.

Но с каждым днем они слабели. Дар забирал все их силы. Мертвяки тянули из них души.

Некроманты были обречены.

— Два дня. Может быть, три, — сказал Страж, глядя в окно. — Они разбиты, но пока еще не понимают этого.

Три головы повернулись к нему.

— Мне кажется, что я вижу тебя, отец, — удивленно сказала Нелти. Она утонула в мягкой перине, голову и плечи ее поддерживали две огромные подушки, теплое одеяло укутывало ноги. Собирательница еще не вполне оправилась, ее бил озноб, каждое движение отзывалось болью, кружилась голова, и слабо трепыхалось кажущееся пустым сердце.

На табурете в изголовье кровати сидел Гиз, держал Нелти за руку. Бледный Огерт грелся у очага, тянул к огню руки. В дома Стража было жарко,