Шрифт:
Закладка:
Бежим. Точнее, я бегу и чую жопой, как земля постепенно начинает дрожать. Вашу мать! Вот на хрена мне такие приключения?!
Поясню. Когда дрожит земля – это верный признак пи… Любой конь весит около полутонны. А если таких коней больше? Вот и дрожит земля.
Бежим. Впереди Гумус, за тридцать метров, и отрывается от меня. Постоянно оглядывается на меня, притормаживает, но разрыв между нами примерно тридцать метров. Ещё бы, он на себе не несёт лишние килограммы. Ну как лишние, не лишние. Но в тот момент Могр на хребте мне казался лишним.
Спросите, как я уцелел на открытой местности при разгоне конницы? Тут вы правы. Шансов было мало. Не скажу, что мне повезло или что конники косорукие.
Всё банальнее. Я уже бежал свои двести метров по прямой, когда из ворот ущелья появился первый конник. Пока к нему присоединились его товарищи, копились до критической массы, я уже одолел треть пути. Потом их разгон, а я жопой чую дрожь земли. Я на двух третьих участка. До зарослей мелкого пролеска примерно семьдесят метров. Я не то чтобы бегу, ползу как улитка, но Могра не бросаю. Гумус уже давно в пролеске.
Потом мои открыли огонь. Хотя какая тут стрельба. Стреляли так себе, но залпами. Мне бежать сорок метров, а сзади дрожь земли нарастает, как удары барабана. Потом вдруг топот сместился правее. Это по кому-то прилетела шальная…
В пролесок я вломился, как кабан на свиноматку. Меня уже не преследовали. Оно и понятно. Это каким надо быть дебилом, чтобы конному влезть в заросли. Так, поматерили вдогонку и всё на этом. Я скинул тушку Могра на руки своим. Спасибо наёмникам, если бы не они и их прямые руки, то нам писец. Спасибо Гумусу, за удачный выстрел. Спасибо Каяру и его наёмникам, что прикрыли. Хотя касательно Каяра спорный вопрос. Этот угрёбок вместо того, чтобы присоединиться к нам с Могром, убежал в кусты к своим. О своей шкуре заботился. Наёмник, что с него возьмёшь…
Дальнейшее сильно напоминало бегство. Да и, по сути, мало чем от него отличалось. Мы бежали.
Нет, какое-то подобие порядка было. Десятки бывших крестьян, под предводительством временных десятников от наёмников, не растягивались. Держались кучно, но… Это «но» и есть перевал горы, когда бойцы ещё не паникуют, хоть до этого совсем близко.
Мы бежали, наверное, минут пять. Пробежали два километра. Стали появляться первые отстающие. Всё, хватит. Куда бежать, если от себя не убежишь?
– Каяр! Гумус! Все, стойте! – орал я. – Стой! Вашу мать!
Орал я не просто так. Я просто понял, что если мы и дальше будем бежать, то конец всему. С каждым метром мы превращаемся в стадо. У страха глаза велики. Дальше будет хуже. Гораздо проще встречать и не подняться, чем бежать и сомневаться…
То, что за нами будет погоня, я не сомневался. Кто бы ни засел в долине, для него не должно быть секретом, что барон уехал в столицу. Чтобы это узнать, даже пыток не надо. Достаточно схватить младенца за ножку, покрутить над головой, и любая баба, да что там баба, почти любой отец скажет то, из чего не делалось секрета. Поэтому я знал, что за нами будет погоня. Конница у малого входа этому негласное подтверждение.
Всё просто. Вот на хрена там конница, когда там простой пехоты с копьями и арбалетами всегда хватит, чтобы удержать позицию. Понятно, что нас там ждали, точнее меня ждали. Возможно, издали Могра приняли за меня и потому не стреляли. Пытались взять живым…
– Стой! Стой! Стой! – по цепочке передавались выкрики. Те, кто за мной, давно уже стоят и страдают выпяченными глазами с одышкой.
– Принять вправо! Шагом! – проорал я, прохрипел повторно подбежавший Каяр. – Там полянка. Мы через неё проходили, а тут сместились…
Я не строил из себя Кутузова и тем более Суворова. Тут без вариантов. Либо уходить боеспособным формированием, пускай даже состоящем из новобранцев. Либо оставаться одиночкой с редкими приближенными.
Нас почти восемьдесят. Сомневаюсь, что против нас вышлют сотню. У илмарцев на это просто нет лишних бойцов. Им же наверняка прокричали под пытками, что я отправился в столицу с одним десятком, так зачем держать на воротах больше бойцов. Максимум против нас будет несколько десятков, да и то за минусом тех, кого мы положили, убегая… А раз так, то шансы есть. Мизерные, но есть…
Примерно это я пытался обосновать Каяру. Конечно, лучше бы Могр был вместо него, но не факт, что он выживет. Старик уже не молод, а тут его так посекло, да и выхлест ненависти никогда не щадит тело. Поясню. Когда по-настоящему ненавидишь, то можешь бежать на сломанных ногах. Будешь бежать, но в кредит. Потом ты годами будешь мучиться отголосками сломанных костей…
Стратегия простая. Впереди наёмники, сзади ополчение. Именно так. Иначе будет месилово. Не случайно тевтонцы наступали свиньёй, пряча за бойцами обыкновенное мясо. Поясню. Мясо впереди выгодно, только если у тебя этого мяса много и есть кому за ними приглядывать. В противном случае мясо сомнёт твой строй, убегая. Македонский на этой уловке и победил Дария Третьего…
На возражения Каяра и его наёмников я напомнил о контракте, высланном с адвокатом. Я понимаю, что это не аргумент. Не смешите меня. Что есть бумажка. Что такое угроза будущих проблем, когда ты и так понимаешь, что жить тебе осталось недолго.
Кто-то может подумать, что я воззвал к совести, морали, договорённостям. Ну не смешите меня. Всё проще. Я обосновал, почему я положу погоню тренированной дружины Илмара своими нетренированными мальчиками. Если не верите, то бегите. Сами понимаете, что после этого будет. Если моя задумка сорвётся, то само собой бегите, но уже не в статусе дезертира…
Если кто не понял цимеса ситуации, объясню. Да, нас почти восемьдесят. Но кого? Крестьяне с двухнедельными учениями по ходу пути. Вооружение – палки и дубины. Доспехи – их нет вообще. А что есть?
Есть строй. За две недели в кого угодно влезет через гунделя, как надо держать строй. На этом я собирался сыграть…
Не считайте меня гениальным полководцем. Мне отступать было некуда. Мы встречали их на полянке. Семь наёмников впереди и три десятка ополчения. Позади ополчения ещё три наёмника из тех, что временные десятники, и я с парочкой ребят Могра. Один, без Гумуса и Гевура, прикрывающих Алёну далеко от нас. Дубины против мечей, шансы малые.
Их было немного.
