Хозяин вновь закивал, заулыбался, выражая полную готовность всем, чем только может, услужить гостям.

Котенсв задумался: сколько тут просидит — день, неделю, а потом что? Ведь надо же будет когда-то вылезать из убежища и отправляться обратно в Москву, выходить на работу после отпуска. А как появиться в Москве, когда милиция идет по следу, и еще неизвестно, что там, в оставленном доме, где их захватили бандиты. Вдруг кого из милиционеров подстрелили?

— Пойду узнаю, как дела в вашем доме, — словно подслушав его мысли, поднялся Саттар, — завтрак сейчас подадут.

— Гнусная история, — дождавшись, пока за ним закроется дверь, повернулся к Котеневу Лука. — Нам только этих разбойников не хватало для полноты ощущений. Кстати, вы намерены и дальше таскать с собой пушку? Может быть, лучше сдать ее хозяину?

— Если бы ее не таскал, вы сейчас давали бы объяснения милиционерам, — огрызнулся Михаил Павлович.

— Не злитесь, — примирительно ответил грек, — нам еще многое предстоит сделать вместе. Зачем портить отношения?

— Чем пытаться меня разоружить, скажите-ка, что будем делать дальше?

Завтракать, — усмехнулся грек, увидев входящего в комнату хозяина, следом за которым две женщины внесли подносы с шашлыками, зеленью и фруктами. Поставив их на низкий столик, они поклонились и, не сказав ни слова, ушли.

— Кушайте, кушайте, — устраиваясь рядом, начал угощать гостей Саттар, — сейчас барашка режут, на обед плов будет. Кушайте.

Александриди взял шампур и впился зубами в сочное мясо. Его примеру последовал и Михаил Павлович. Перебираясь поближе к подносам, он словно ненароком выглянул в окно — от машины остался только кузов, безобразно выставив голое нутро. Вокруг него прохаживались мужчины в спортивных костюмах, о чем-то негромко совещаясь. «Лихо они управились», — подумал Котенев.

— Всех убили, — открывая бутылку коньяка, буднично сообщил Саттар.

— А милиция? — насторожился грек, перестав жевать.

— О, милиция! — усмехнувшись, поднял руки к потолку хозяин.

— Слава аллаху, милиция, как всегда, оказалась на высоте. У них никто не пострадал. Преступников было двое.

— И… что, оба? — спросил Михаил Павлович.

— Пей, дорогой, — поднял рюмку Саттар. Выбрав сочный персик, с наслаждением вонзил в него зубы и, посмеиваясь, хитро взглянул на Котенева. — Оба убиты, дорогой, оба. Отдыхай.

— Значит, у вас, как у Адылова, есть свои люди в милиции? — закусывая, продолжал расспрашивать Михаил Павлович.

— Мы давно тут живем, — уклонился от прямого ответа хозяин, — все вместе живем. И будем дальше жить. Адылова вспомнил? Большой был человек, у него никто не безобразничал, умел с народом управляться. Разное теперь пишут, но кто может знать правду? Только Аллах!

«Не прост старичок, — откидываясь на подушки, подумал Котенев, — вон как заворачивает, а у самого, небось, тоже где-нибудь потайная яма с решетками есть. И послушные люди, готовые на все. Как же, отдам я ему на хранение браунинг, нашли дурака!

Он покосился на «дипломат», брошенный на ковер в углу комнаты, — и на сердце полегчало. Надо думать, что делать дальше. Стоит, наверное, переждать здесь несколько дней, пока не уляжется шум, вызванный перестрелкой в особняке, а потом выбираться на волю. Купить билет на самолет или на поезд и отвалить туда, где все говорят на родном языке и ты не заметен среди местного населения. Для начала он отправится к родителям Татьяны, а там видно будет. С такими деньгами, как у него, можно все купить, не только новые документы. А работа? Да шут с ней — стоит там появиться, как тут же угодишь в руки милиции.

Выпили еще по чарочке коньяка, поболтали, но вяло, явно тяготясь присутствием друг друга, и Саттар повел их показать комнаты. Михаилу Павловичу отвели угловую, с окнами во двор, который был уже пуст — от стоявшей там машины не осталось и следа. К его удовольствию, комната оказалась меблированной на европейский манер. Сунув «дипломат» под диван, Котенев разобрал чемодан и аккуратно развесил пиджаки и рубашки в платяном шкафу. Закурив, повертел ручку настройки приемника, поймал музыкальную передачу и завалился отдохнуть. Незаметно он задремал. Проснулся оттого, что в комнату кто-то пошел. Открыв глаза, Михаил Павлович увидел Алсксандриди в длинном шелковом халате.

— Скоро обед, — проходя в глубь комнаты, сказал грек.

Котенев сел, потер ладонями лицо — сколько же он проспал?

Солнце стоит высоко, в воздухе дрожит знойное марево, и обедать, честно говоря, совершенно не хочется.

— Я говорил с Москвой, — присев к столу и выключив приемник, сообщил Лука. — Приятная новость: завтра здесь будет Виктор Иванович, наш консультант.

— Проконсультирует? — желчно усмехнулся Михаил Павлович.

— Зря иронизируете, — поджал губы Александриди.

— А что еще остается в нашем положении, тем более в моем? Из одной клетки в другую, да еще со стрельбой, — горько посмеялся Котенев. — Вот она, жизнь состоятельного человека.

— Перестаньте, — поморщился грек, — все будет нормально. Сергей Владимирович лично справлялся о вас, передавал привет. Если приезжает Виктор Иванович, то дела наладятся, вот увидите…

В Москве, сидя в рабочем кресле у стола, Полозов настойчиво набирал номер междугородней связи, дозваниваясь до «пришельца из будущего». После звонка Александриди и его подробного доклада о произошедших 'событиях Виктор Иванович уже успел повидаться с Куровым и обсудить создавшееся положение. Его предложения относительно дальнейших действий были одобрены. Вернувшись домой, он начал звонить.

— Это я, привет! — услышав в трубке знакомый гортанный голос, поздоровался Полозов. — Пришло время повидаться. Чтобы к моему приезду все было готово…

— Будет, — заверил невидимый собеседник.

Виктор Иванович сказал еще несколько слов, отдав малопонятные посторонним распоряжения, и повесил трубку. Пора собираться в дорогу.

* * *

Вечером в комнате Саттара зазвонил телефон. Отложив арабскую книгу, хозяин дома снял трубку:

— Слушаю.

— Как гости? — не удостоив его приветствием, спросил властный гортанный голос.

— Отдыхают, — лаконично ответил Саттар.

— Звонили наши друзья, — цедил голос на другом конце провода, — они недовольны старой, жесткой бараниной. Чем ты кормишь гостей?

— Понял, — заверил хозяин дома, — к завтраку будет только молодая.

— Хоп! — В трубке раздались короткие гудки.

Вздыхая и бормоча молитвы, Саттар положил трубку и прошаркал домашними туфлями к лестнице, ведущей к выходу во двор. По дороге он заглянул в комнату на первом этаже, где ужинали двое мужчин, утром разобравших машину гостей. Сейчас они были одеты в легкие брюки и майки с короткими рукавами. Поманив пальцем одного из них, хозяин дома пошептал ему на ухо и, тяжело отдуваясь, поднялся по лестнице наверх. Остановившись перед дверью комнаты Луки, хозяин постучал и, дождавшись разрешения, вошел.

Александриди сидел перед телевизором. Обернувшись, он поверх спинки кресла поглядел на Саттара:

— Тебе чего? Хочешь, чтобы я разрешил продать на рынке хотя бы колеса? Ах