Григорий осознавал, что харизма безвременно ушедшего от них профессора сильно затеняла молодого застенчивого ассистента. Тот ещё и заикался, да и вообще терялся среди людей. Ассистент был настолько некоммуникабелен, что Григорию, с его натренированной памятью, приходилось каждый раз делать усилие, чтобы вспомнить фамилию… Фамилию… Чечевичкин, вот! Наверняка в школе его дразнили Червячкиным…

Да и презентовать свои достижения ассистент не умел. Вот поэтому, несмотря на статус кандидата наук, вечно оставался на вторых ролях. Хотя по возрасту и интеллекту мог бы тоже быть профессором…

Григорий вздохнул, потёр ноющие виски пальцами и постарался сфокусироваться на заикающемся Чечевичкине:

— …Т-т-таким образом, м-м-мы исследовали десятки р-р-различных способов воздействия…

— Короче, Склифосовский, — не выдержал Григорий. — Давайте пропустим все неудачные эксперименты. У вас есть успехи? Есть результаты?

— Д-д-да, — застенчиво кивнул ассистент.

— Отлично! — поощрительно кивнул Григорий. — Показать сможете?

— Д-д-да, — кивнул ассистент и повернулся. — Н-н-начинайте.

У входа в бокс с деревом стоял солдат в хазмате. Рядом с ним на полу стояли несколько ящиков. Он нагнулся и достал оттуда… Вроде бы, портативную горелку.

Григорий вздохнул. Новейший научный прорыв! Деревья боятся огня! Невероятно.

Ему до смерти захотелось спать. Он зевнул и глянул на часы.

Солдат подошёл к дереву и запустил горелку. Вырвалась струя пламени длиной несколько сантиметров. Он прижёг струёй ствол дерева. Из дерева донёсся сонный болезненный стон. Почти сразу среагировала одна из ветвей, хлестнув солдата по шлему.

Точнее — она попыталась его хлестнуть. Солдат ловко направил горелку на ветвь и та остановилась, а потом отдёрнулась. Снова раздался стон. Дерево ударило другой ветвью — и солдат вновь использовал горелку для самозащиты.

Это повторилось несколько раз. Дерево било, солдат выставлял горелку, дерево обжигалось и человек внутри стонал в своей инопланетной тюрьме.

А потом дерево успокоилось. Точнее — ветви дрожали, но пока больше не атаковали.

Солдат направил горелку на ствол и снова прижёг его. Ветви дёрнулись вперед, но застыли на безопасном расстоянии. Дерево больше не атаковало в ответ.

Зато оно начало медленно поворачиваться вокруг своей оси. Оно убирало место ожога, подставляя под огонь неопалённый участок. Вероятно, это позволяло ему уменьшить повреждения…

— Неплохо, — согласился Григорий. — Мы можем выдрессировать их огнём или отогнать. Одна проблема — они атакуют снизу. Нам придётся поджечь свои тапки, чтобы избежать атаки. Не очень-то практично! Ещё есть что-нибудь?

— Д-д-да, — кивнул Чечевичкин и повернулся к солдату. — Д-д-давайте звуковую теперь.

Тот выключил горелку, поставил её на землю и отошёл к ящикам у входа. Дерево немедленно хлестнуло ветвью по горелке на земле, отбрасывая ту в сторону. Григорий хмыкнул.

Солдат достал нечто, явно бывшее в прошлой жизни басовой звуковой колонкой и поднёс к дереву. Поставил, нажал кнопку.

Изображение на экране дрогнуло, а Григорию вдруг стало неприятно. Как-то не по себе. Даже страшновато. Он машинально потёр сердце и сообразил.

— Это же инфразвук, да? Выключите передачу низких частот!

Кто-то за кадром выполнил приказ и Григорию стало легче. Впрочем, он видел, что ассистенту и ассистенту ассистента всё ещё заметно дискомфортно.

И не просто так! Ведь инфразвук оказывает весьма неприятное воздействие на человека. Он не наносит травм — но вызывает сбои в психике и работе внутренних органов.

А вот и дерево начало как-то подрагивать и чуть шевелить ветвями в медленном хаотическом ритме.

Солдат поднял и снова включил горелку. Прижёг ствол. Дерево дёрнуло ветвями — но в этот раз те не ударяли солдата, а лишь подёргивались из стороны в сторону. И ствол дерева тоже начал подрагивать. Но он не вращался, как раньше — а дёргался хаотически.

Из дерева снова донёсся стон. Теперь в нём была не только боль, но и страх.

— Достаточно, — сказал Григорий. — А то наш образец может помереть. Люди пожилые, сердце слабое…

Солдат выключил горелку и колонку. И сразу потащил их от дерева. Подёргивания и стоны затихли.

— Но в целом — очень неплохо, — оценил Григорий. — Видно, что инфразвук их полностью выводит из строя, при этом не убивая. То, что надо для дипломатичного общения с пришельцами! Одна проблема — инфразвук и по нам будет бить. Опять же, не таскать же установку с собой всё время включённой. Есть идеи на этот счёт?

— М-м-можно сделать его более направленным, — кивнул ассистент, потирающий рукой сердце.

— Отлично! Инженеры ждут, кидайте схему. Носимые варианты устройств нужны мне уже сегодня!

— Х-х-хорошо, — кивнул ассистент. — И насчёт атак снизу…

— Да? — подобрался Григорий. — Если что — идея этих бандюков, которых щупальца схватили прямо на реке — работает неплохо, но подходит только для мониторинга базы. А для полевых операций такого недостаточно. Нужен способ оперативно предсказывать атаку щупалец!

— М-м-мы отследили слабую сейсмоактивность, к-к-коррелирующую с активностью древесных щупалец. М-м-можно детектировать колебания земли…

— Прекрасно! — хлопнул ладонью по столу Григорий. — Я вами сегодня очень доволен, Червяч… Чечевичкин!

— С-с-спасибо, — зарделся ассистент. — М-м-мы…

Но Григорий не стал дожидаться рассказов о тяжёлых научных буднях:

— Нам нужны такие детекторы, тоже сегодня! Шлите схемы и предложения инженерной команде, им доставят, всё, что нужно! Главное — оперативность!

— Х-х-хорошо, Г-г-григо… — начал ассистент.

Григорий Александрович не выдержал ожидания и отключился. А потом уже помахал рукой на прощание.

Потому что Григорий Александрович был вежливым и очень коммуникабельным.

Алиса, Рафик и Кирилл

Алисе снился сон.

Ей снилось, что она бежит по лугу, заросшему серебристой травой. Бежит и весело смеётся. А где-то далеко впереди, играя с ней, бежит Черныш.

Он лает, он зовёт её за собой.

Но она не может бежать быстрее.

И щенок удаляется, всё дальше и дальше.

Его голос затихает.

И вот остаётся лишь шелест серебристой травы на ветру.

Алиса ощутила щемящую тоску на сердце — и проснулась.

Голова болела, а во рту было сухо. Спина затекла и побаливала. Она осознала, что лежит спиной на жёстком, а головой на мягком. Но глаза были затуманены. В них словно песка насыпали. Да ещё и вечер наступил, судя по освещению.

Алиса протёрла глаза руками и поморгала.

— Ты как? — услышала она усталый голос Рафика рядом.

И осознала, что лежит спиной на парковой скамье, а голова покоится на его коленях.

— Я нормально, — пересохшими губами вымолвила Алиса. — Где… Щенок?

— Щенок? — непонимающе переспросил Рафик и неожиданно слегка ухмыльнулся. — Я-то думал, ты первым делом про Кирилла спросишь.

Душа Алисы наполнилась обидой и гневом. Её лицо исказилось и Рафик осёкся.

— Да пошёл он! — выплюнула она ругательство.

— Эм. Гм, — Рафик попытался осмыслить ситуацию. — Короче, щенков я не видел, но Кирилл нас точно дотащил