Кивнув офицерам, они быстро отсчитали ещё два этажа вверх, нырнув под вертолётную площадку, откуда как раз, видимая только по миганию бортовых огней, стартовала камуфлированная машина.

Лесавесима подбежала к самому краю, и устремилась душой прочь от их «крепости» в темноту рукотворных ущелий.

Там! Видишь?! Парк на западе!

Кицунэ, доверившись своему дитю, отпустил от бренного тела сгусток невесомой материи и поплыл следом среди огней и тьмы, языков пламени и зарядов снега.

Парк, как парк, с виду ничего необычного. Аллеи, аттракционы, кинозалы, киоски, но что же тогда, невидимое и страшное, заставляет шерсть вставать дыбом? Почему все кварталы вокруг освещены пожарами, фарами машин, роями трассирующих пуль, а тут темнота, абсолютная и пугающая, островок тишины и покоя? Направь в это чернильное пятно луч прожектора, вырвется ли хотя бы лучик из объятий гигантского осьминога, раскинувшего щупальца не только на остров зелени в океане бетонных гор, но и на прилегающие кварталы?

Я лечу!

Нет!!!

Элан, едва не упав, с трудом погасил порыв Лесавесимы. Откуда появились силы оттащить сильное и гордое создание, уже почти бросившее тело в полёт?!

Я видела между деревьев!!! Это девочка!!! Это маленькая девочка!!!

Нет!!! Нет!!!

Снова короткая схватка, прижатая к груди голова с прекрасными звёздными глазами, недоумение снайперов, что оседлали крышу и видели странную немую сцену от начала и до конца.

Это не девочка, это ловушка!!! Разве ты не чувствуешь, как ОНО смотрит на нас?!?!

Серая молния в испуге перестала биться, прижавшись к груди отца, и часто моргала, стараясь избавиться от наваждения.

Облетай это место крюком в два километра! Поняла?! И остальным сиринам передай, чтобы держались подальше!

Полный отчаянного нежелания потерять любимое дитя ментальный крик отца заставил кивнуть раз-другой и постараться успокоиться.

Поняла…

Опали встопорщенные перья, взгляд прояснился, и летунья, повинуясь мягкому толчку в плечо, заковыляла назад в тесноту коридоров и комнат.

Лис на несколько минут задержался, вскинув бинокль, смотрел до боли в глазах в темноту этого жуткого места. Дорожки и качели, застывшие карусели, крытые павильоны игровых автоматов, смешные маленькие машинки, хитроумные городки из дерева и каната с множеством препятствий, верёвочных лестниц, лабиринтов и тупиков, где дети так любили играть в догонялки, и… Ничего.

— Что там? — Шёпот Олиного голоса над ухом, и Элан едва снова не падает с крыши от испуга.

Немного помолчав, глубоким дыханием чуть успокоив сердцебиение, он снова уставился огромными глазищами в темноту.

— Не знаю… Может, и ничего…

Мирра сидела у подоконника, медленно набирая воздуха в грудь, и, словно играясь, выдыхала большие и малые облака пара. Пустой взгляд застыл на осколке стекла, торчащем из рамы. Чудом уцелевший кусочек красивой мозаики, на котором играли огни пожаров и спешно садящихся и взлетающих вертолётов. Суета людей, уносящих с крыши бесценные ящики с патронами и гранатами, поднимающих к ангелам-хранителям, как все солдаты называли винтокрылые машины, потерявших сознание эволэков, — её не трогало ничего.

Всего несколько дней назад у неё было всё, о чём, только может мечтать нормальная женщина. Муж, с которым пусть и не всегда они находили общий язык (непросто ужиться двум упрямым, с боевым характером, людям), но, который любил её, и которого любила она. Двое детей, таких непохожих ни на мать, ни на отца тихонь, находящих больше удовольствия в общении друг с другом, чем со сверстниками. Был свой уголок в старом доме, хранящий память о так рано ушедших родителях, Дом, в который она невероятным усилием вдохнула жизнь снова. Бойцовская рыбка была просто уверена, что мама и папа с Небес видят её старания и радуются — их старшая дочь не опустилась, живёт полноценной жизнью. Всё рухнуло в один миг.

Олег пропал без вести, и Мирра, прекрасно зная степень оснащения бойцов спецназа средствами связи, понимала — шансов увидеть любимого мужчину нет почти никаких. Раз не выходят на связь, которая работает через спутники, значит, почти наверняка погибли. Даша исчезла в водовороте эвакуации, вместе с трёхлетним сыном, Денисом. Её муж, Андрей, бесстрашно бросился искать семью в самое пекло, и также не слал весточек уже много дней подряд. Свидятся ли они снова?

Даже если они пройдут все сражения, а Перун подарит им победу, и сохранит воинам жизни, как заставить себя снова встать в полный рост и расправить плечи?

Из пучины тяжких раздумий её вырвал тёмный силуэт, перегородивший свет за окном. Она часто заморгала, возвращаясь в страшную реальность ночного боя.

— Привет, солдат. — Элан опустился на колени, заскрипело битое стекло. — Держи, всем поровну.

Друг детства невесело усмехнулся, подав ей дюжину пачек патронов и пару гранат.

— Всего-то? — Мирра рассеяно покрутила в руках подарок, почти не расстроенная скудным подношением.

— Что ты! — негромко воскликнул Лис, стараясь приободрить её. — Мы важные клиенты! Сам маршал Жуков интересуется нашими делами — только сейчас по рации беседовали! Очень хвалил, благодарил, и в знак признательности выслал за нами колонну аж из целых десяти грузовиков и четырёх сапёрных танков!

Женщина от этих новостей стала оживать: зашевелилась, едва заметная улыбка тронула обветренные губы, пальцы уже рвали бумагу пачек, набивая патронами магазины.

— Хорошо, что машины выслали, — сказала она, — хоть наших погрузим!

Плут закивал. Всё ещё многих не удалось привести в чувства, даже Диолею, уж насколько сильна, пришлось отправить вертолётом. А кицунэ всё ни как не умолкал:

— Да, столько народа тяжело на руках унести! Нам бы только до мостов добраться, а там до аэропорта рукой подать, сядем на дирижабль, специально для нас пригнали, и улетим на Юг.

— Обманщик! — Мирра взъерошила его и без того всклокоченные волосы. — Это мы улетим, а ты до конца останешься, я-то тебя знаю.

За милым в своей наивности разговором они и не заметили, как тяжёлой походкой, всё ещё хватаясь за ушибленную грудь, к ним подошёл священнослужитель:

— Зачем же ты так, сынок.

Лис резко обернулся, почти оскалившись, снизу вверх глядя на источник своих неприятностей, но тот продолжил:

— Разве можно отнимать у людей их выбор? Это их судьба, которую они вверили в руки Господа, а ты, богохульник, отрёкшийся от Веры, осквернивший собственное тело, что дал нам Отец Наш Небесный…

Эволэки в комнате напряглись, слушая речь, которую их военный лидер всегда считал в лучшем случае просто пафосным словоблудием. Зная кицунэ, его мировоззрение, чудовищные страдания, через которые прошёл удивительный профессор, они были готовы к любой развязке, вплоть до смертоубийства. На удивление, ответ был спокойным:

— Вашему Господу на нас абсолютно всё равно, — голос лиса-оборотня уставший, даже типичная ирония куда-то пропала. —