— Придержи язык! Ты и так подгадила мой авторитет.

— Так вот что тебя заботит! Меня чуть не задушили, а ты тут трясёшься, кто там о чём подумает. Ну и ну!

Керс устало закатил глаза. Совсем не это он имел в виду. Как же она не понимает, стаю нужно держать на короткой цепи. Достаточно однажды дать слабину, и контроль уже не вернуть, а на что способны скорпионы, опьянённые свободой, — несложно представить. Они будут сметать всё на своём пути, пока пуля или меч не остановят их.

— Нет, Альтера, я просто хочу сохранить то, что мы создали. Создали вместе! — с трудом обуздав нарастающее раздражение, Керс заговорил как можно мягче. — Послушай, малыш, давай успокоимся. Ты уже и так наворотила делов, теперь нам нужно придумать, как всё исправить. Пойми, твоё наплевательство на мой приказ не пройдёт даром, кто-то из желторотиков понаглее наверняка попытается проверить меня на прочность.

— Да тебя и проверять не надо! — Альтера наморщилась, точно съела что-то горькое. — Взгляни на себя: мягкотелый слизняк, падающий в обморок при виде крови. Подумаешь, глотку какой-то самке перерезала! Разве свободные не наши враги?

— Так давай убивать каждого встречного, чего мелочиться-то! С такими темпами они быстро примут нас, как равных… равных псам или воронам, которых нужно беспощадно истреблять. Этого ты добиваешься для нашего народа? Превратить рабов в смертельного врага, не заслуживающего даже жизни в кандалах?

Поджав губы, Альтера покачала головой:

— Нет, Керс, не так. Это их нужно истреблять, как туннельных псов. Никогда нам не жить с ними в мире, и если ты до сих пор до этого не допёр, значит, ты ещё глупее, чем я думала. Или трусливее. Впрочем, ещё неизвестно, что хуже — сражаться рядом с глупцом или погибнуть за труса.

Проходивший мимо малёк застыл с разинутым ртом. Керс зло сверкнул глазами на любопытного, и тот, спохватившись, торопливо свалил подальше, пока не влетело.

— Называй меня как хочешь, но развязать войну со свободными я тебе не позволю, — он незаметно стиснул кулаки в борьбе с вновь нарастающей злостью: нужно держать себя в руках, не поддаваться эмоциям. — Срал я на них с вороньего полёта, меня заботит мой народ! Любой неверный шаг, и осквернённых перережут, как скот. Скажи мне, Альтера, ты готова пожертвовать тысячами жизней тех, кто всё ещё в неволе, только ради личной мести?

— Так давай освободим их! — на её губах заиграла мягкая улыбка. Альтера прильнула к нему, ласково провела ладошкой по щеке. — Чего мы ждём, Керс? Довольно топтаться на месте! Нас достаточно, чтобы стереть в пыль все Опертамские терсентумы.

— А что насчёт тех, кого уже выкупили? Их ведь куда больше. Первыми, кто попадёт под удар, станут как раз они.

— Ты же говорил, что они сами нас найдут, когда узнают о терсентуме.

— Говорил, — здесь она его подловила. Ни одного сбежавшего, хотя Спайк обещал пустить слух. Задумка почему-то возымела обратный эффект, приведя вместо собратьев врага в местный лагерь Пера. — Как видишь, это не сработало.

— Да и чёрт с ним! — Альтера обвила руками его шею. — Мы что-нибудь придумаем, желтоглазый.

— Хорошо, допустим, мы вытащим наших из терсентумов. И что я, по-твоему, буду делать с такой оравой без припасов, синего дыма или антидота? Я уже молчу об оружии… Сколько времени пройдёт, пока от голода мы не начнём пожирать друг друга? Сколько мальков сгинут от ломки или от какой-нибудь болячки? У нас даже лекарей нет, Альтера! У нас вообще ни хрена нет, мы даже этих прокормить толком не можем.

— Всего за два часа мы обеспечили стаю припасами на несколько недель, а вчера пригнали овец. Что нам мешает продолжать в том же духе?

— Вчера нам повезло, как и сегодня, а завтра нас встретят с оружием в руках, и это будут не мечи да луки, — он погладил её по слегка отросшему ёжику волос. — Пойми, малыш, нам нужна стратегия, а жить за счёт грабежей — это не стратегия, это безумие! Даже Севир не слишком полагался на такое дело.

Керс надеялся, что его доводы охладят её пыл, но вместо этого Альтера грубо оттолкнула его:

— Севир! Такой же трусливый нытик, шарахающийся от собственной тени. Мы скорпионы, желтоглазый, забыл? Стоит только пустить свободным немного крови, и они быстро передумают защищать своё добро. Кому охота подыхать за кусок мяса или рыжий кругляш?

— И вот мы вернулись к исходному — убивать если не ради мести, так за краюху хлеба. Потрясающе!

— Ах да, что это я! Совсем забыла: «Только без крови, мы не зверьё», — кривляясь, передразнила его Альтера. — Ты сунул руку в нору горгоны и наивно веришь, что если не будешь дёргаться, то она тебя не ужалит.

— Я просто хочу найти верное решение.

— Верное решение я уже предложила! — Альтера повысила голос. — Ты не вожак, Керс, ты просто никчёмный хлюпик. Из-за тебя мы все сдохнем!

Сидящие у ближайшего костра собратья с любопытством уставились в их сторону. Привлечь внимание у неё получилось.

— Альтера, не нужно!..

— Что не нужно? — ещё громче спросила она, насмешливо, с вызовом, почувствовав на себе чужие взгляды. — Боишься правды? Да над тобой здесь все смеются! Ты бы ещё по Пустошам нас таскал, чтобы мы окончательно передохли все с голоду. И из-за чего? Из страха пролить кровь ублюдков, убивающих наш народ ради потехи. Смотрите! — выкрикнула она быстро растущей толпе. — Вот он ваш вожак! Ему милее жизнь свободных, а на нас ему плевать.

Керс ни на минуту не сомневался, что однажды кто-нибудь попытается занять его место, но то, что этим «кем-то» станет Альтера… Скажи ему кто об этом, он бы плюнул в лживую рожу. Но если припомнить мелочи, которые он упорно игнорировал, то всё вставало на свои места.

— Так вот, что ты задумала. Я стал тебе неудобен, и ты решила от меня избавиться? Значит, Твин сказала правду, я для тебя всего лишь послушный пёс, да, Альтера?

— Не хочу тебя расстраивать, — промурлыкала она, — но и здесь ты оказался бесполезен. Да, Твин всё правильно сказала, ты мне не нужен. Даже больше — ты мне отвратителен! Я тебя терпела только потому, что надеялась сделать из тебя лидера, но ты не лидер, ты — тряпка, убожество, — она снова обратилась к ничего не понимающим желторотикам. — Скорпионы, слушай сюда! Не знаю, как вы, а я не хочу подохнуть здесь, среди скал, от голода или пули в лоб. Я хочу сражаться за нашу свободу, а не сидеть в ожидании не пойми чего! Наш