Алан тихонько рассмеялся, подмигнул мне, будто мы вместе задумывали этот план с заколкой, и одобрительно сказал:

— Ты всё сделала правильно, любовь моя. Спасибо, что отвлекла охотника.

А потом он без какого-либо перехода буквально взорвался облаком тьмы. Чернильная субстанция, злая, хищная и вечно голодная, брызнула в стороны так резво, что я вжалась в спинку дивана. Однако меня она не тронула, окружив кольцом. От Лерки тоже отпрянула, будто обжёгшись о сияние. А вот всё остальное тьма сочла своей законной добычей.

С ужасом я смотрела, как от соприкосновения с ней моментально истлел и осыпался диван. Осталась только та его часть, на которой находились мы.

Из тьмы раздался голос Алана:

— Ты чувствуешь, охотник? Это существо из самых глубин тёмного измерения. Оно никогда оттуда не выбиралось и сейчас буквально ошалело от обилия пищи. С моей смертью барьер падёт, и оно вырвется в мир. Никто не сможет его остановить. И кстати, только я сейчас запрещаю ему полакомиться хозяйкой лавки. Дай мне уйти и тогда…

Договорить он не успел.

Тьма пронзительно заверещала множеством голосов. Я увидела, как она отпрянула от дивана, потом отхлынула от стен… Чернильное пятно съёживалось, дёргаясь и вереща от боли.

Что с ним происходит?!

Не знаю, что я рассчитывала увидеть в итоге.

Возможно, Эйза, который, воздев руки вверх, каким-то волшебным способом заставлял гадкое существо таять на глазах.

Но уж точно не Эйза, который просто втягивал в себя тьму через рот! Как же страшно это выглядело! Особенно когда он, поглотив остатки тьмы, просто и незатейливо вытер рот тыльной стороной ладони, не отрывая тяжёлого взгляда от потрясённого до крайности Алана, и… медленно, жутко растянул губы в самой кошмарной улыбке из возможных. А потом безмятежно сказал:

— Зря ты так. Ты опять забыл, кто я. Неужели тебе до сих пор кажется, что смерть, пущенная по следу, — это лишь красивые слова? Считаешь меня охотником, которому просто дали чуть больше силы? Это не так. Да, сначала я был лучшим охотником в своём мире, а потом стал лучшим охотником на демонов во Вселенной. И только после этого один из изначальных богов поручил мне работу по устранению древних, потому что никому другому она была не под силу. Но для выполнения этой работы я должен был измениться, и очень сильно. Иногда мне кажется, что Великий Разрушитель что-то подселил в меня. Или же просто он до неузнаваемости изменил часть моей собственной души, превратив её в некоего демонического жнеца… но с тех пор я стал не просто убивать демонов: я выпиваю их сущность и поглощаю её целиком, не оставляя даже остаточной ауры. Он превратил меня в особого ангела смерти для демонов. И теперь я хожу и на самом деле собираю их чёрные души. При этом мне плевать, есть у них физическая форма или же нет, как у этой твари из глубин тёмного измерения. Сущность есть сущность. А теперь я заберу и твою.

Как обычно, я не увидела никакого движения, но в следующий миг Эйз уже стоял напротив Алана, без особого труда держа его на весу за шею.

— Отвернись, конфетка! — приказал он мне, и я не смогла ослушаться. Правда, почти сразу повернулась, но было поздно. Алана уже не было. Перед Эйзом на полу лежала куча мелкой чёрной пыли, да ещё часть кружилась в воздухе.

М-да. Леркина комната выглядела жутко. Бесчинствующая тьма успела съесть всё, до чего дотянулась и даже слегка обглодать стены, пол и потолок. Теперь они были покрыты впадинами.

Эйз не дал мне вволю «полюбоваться» обстановкой.

Он подошёл ко мне и мягко спросил:

— Устала?

Я только молча кивнула, чувствуя ком в горле. Он попал прямо в яблочко! Именно устала! Чертовски устала, если быть совсем уж точной!

— Ты жив… — пробормотала я. — И ты с ним справился! Поверить не могу…

— Ты сомневалась? — улыбнулся он, наклоняясь и аккуратно поднимая меня на руки, отчего Лерка недовольно засопела — ведь её лишили подушки! — Никогда не надо за меня переживать. Я же сто раз говорил.

Я всхлипнула и обхватила его за шею, как будто планировала придушить. Он крепко прижал меня к себе и принялся убаюкивать, как ребёнка, что-то тихонько нашёптывая о том, что всё кончилось, он здесь, всё теперь хорошо… Я не особенно вслушивалась. У меня, как это часто бывает, начался жесточайший отходняк. Теперь уже не нужно было сохранять самообладание, и измученный организм начал взимать плату по задолженностям.

Да, меня трясло. Я вцепилась в Эйза так, будто он был единственным стабильным элементом, держащим меня на плаву в штормовом море. Впрочем, он и сам не собирался меня отпускать.

— Лавка! — негромко позвал он, когда я чуть успокоилась. Ну да, барьер ведь исчез…

Что интересно, та явилась сразу же, моментально, возникнув прямо вокруг нас (спящую Лерку с куском дивана тоже захватила). Похоже, теперь она слушалась Эйза, как родную мамочку. Ещё и стол накрыла! Не удивлюсь, если она сама его никуда не отпустит, будет держать при себе просто на всякий случай. Вдруг ещё какой демон объявится?

Впрочем, в тот момент я об этом не думала. Я вообще ни о чём не думала. К счастью, руководство на себя взял Эйз.

Он успокоил причитающего Рокши, потом распорядился, чтобы лавка создала гостевую комнату и переместила туда Леру, которая, судя по всему, в ближайшее время просыпаться не собиралась. Но этот сон был лекарственным — сплетённая мной паутина восстанавливала её.

Разумеется, его распоряжение было немедленно выполнено.

И при этом он ни на минуту не выпускал меня из рук.

Потом он сел за стол, усадив меня на колени, и заставил выпить большую кружку чего-то горячего. Вкуса я не почувствовала, но трясти перестало.

— Где звёздный паук? — спросила я. — Он освободился?

Конечно, можно было обратиться к нашей с ним связи, но именно сейчас это казалось невообразимо сложным.

— Да, прямо перед вашим приходом, — чавкая, сообщил Рокши. Видимо, у него от нервов не на шутку разыгрался аппетит, и сейчас он, сидя прямо на столе, как одержимый уплетал какие-то симпатичные круглые пирожки с одной из тарелок. — Паутина, которой я его закутал, упала вниз. Судя по стуку, в ней что-то было. Я не успел посмотреть. Сейчас гляну.

Он стрелой слетал к подножию стойки и вернулся с круглой золотистой банкой с вытянутым горлышком. Внутри роились жёлтые искорки.

— Откуда она взялась? — вяло удивилась я. — Хотя, кажется, знаю. Я же хотела преобразовать ловушку во что-то другое, чтобы помочь пауку выбраться. И представляла себе, как обматываю её золотистыми нитями… видимо, моё пожелание исполнилось. Ловушка преобразовалась. И кажется, стала артефактом. Не удивлюсь, если внутри так и остался кусочек застывшего времени.

Чертёнок, который раньше заорал бы во всё горло: «Ух ты!», сейчас только кивнул и снова принялся нервно запихивать нежно-розовые пирожки за обе щеки. Не уверена, что он ощущал вкус.