— Я не знаю, но у меня есть подозрения.

— Какие?

— Что она родственница Зулейка.

— Она знает, что Зулейк любит графиню?

— Да.

— И что вы тоже ее любите?

— Я поостерегся сказать ей это, от меня она этого никогда не услышит. Она знает, что я приехал сюда, чтобы освободить из рабства молодую христианку, и все.

— А если она подозревает, что это графиня?

— Я уверен, что она убьет ее или продаст в рабство кочевникам в пустыню. Смотри, Железная Башка! Если ты хоть слово скажешь, мы все погибли.

— Я ничего не скажу, я лучше проглочу свой собственный язык. Барбоза никогда не нарушают данного обещания.

— Даже если тебя будут пытать?

— Я покажу, как умирает Барбоза.

Оглушительный грохот, усиленный землей и стенами башни, прервал их разговор. Казалось, скачет целый табун лошадей.

— Это всадники, — сказал Железная Башка с дрожью в голосе. — Это, наверное, янычары Кулькелуби.

— Они как раз вовремя, — ответил барон. — На этот раз принцесса нас не спасет.

— А у нас нет никакого оружия, чтобы защищаться!

— А что толку в защите?

— Вы правы, синьор. Ах! Этот Алжир станет нашей могилой. Мне кажется, что меня уже режут на куски и поджаривают, как того бедного испанца, которого мы видели на верблюде. Янычары! Псы! Они, должно быть, взбесятся.

Железная Башка ошибся. Отряд всадников, сообщив страже у ворот пароль, прошел по подъемному мосту и вошел во двор. Должно быть, им пришлось проделать долгий путь, потому что с лошадей падала пена, а красные чепраки, поблескивавшие золотом, были покрыты толстым слоем пыли.

Тот, кто возглавлял этот отряд и должен был быть командиром и хозяином, судя по богатому белому плащу, вышитому голубым шелком, и огромному тюрбану с плюмажем, украшенным бриллиантами, сразу спешился, не дожидаясь, когда к нему подбегут конюхи и стремянные. Выбежали негры с факелами и осветили двор.

— Где Амина? — спросил он властно.

— В своей комнате, господин, — ответил один из негров.

— Скажите ей, что Зулейк ждет ее в зеркальном зале.

Он сделал знак свите, состоявшей из восьми негров, вооруженных длинными ружьями и саблями, сойти с коней, потом поднялся по широкой лестнице замка вслед за слугой, несшим огромный серебряный канделябр, и вошел в зал, где еще совсем недавно барон ужинал с принцессой.

Он увидел, что люстра еще сияет огнями, стол накрыт и два стула стоят рядом. Зулейк нахмурился.

«Кто мог ужинать с Аминой»? — спросил он себя.

На мгновение он застыл на месте, а потом стал прохаживаться по залу, охваченный сильным волнением. Глаза его светились гневом, черты лица исказились. Время от времени он останавливался, нервным жестом проводил рукой по лбу, а с губ его срывались ругательства:

— Проклятье! Проклятье!

Он был похож на молодого льва, который мечется в клетке зверинца.

Его беспрестанное хождение по залу прервал голос:

— Чего ты хочешь, Зулейк?

Принцесса вошла бесшумно. Она куталась в накидку из полупрозрачной розовой ткани.

Мавр посмотрел на нее из-под полуприкрытых век и сказал:

— Ты меня не ждала, сестра?

— Как раз наоборот: видишь, я еще не ложилась. Что с тобой? Ты приехал, чтобы отругать меня за то, что я сегодня сделала?

— Ты хочешь себя скомпрометировать.

Принцесса пожала плечами.

— В глазах Кулькелуби? — спросила она.

— Он в ярости.

— Из-за того, что я плохо обошлась с его янычарами?

— Плохо обошлась! Восемь или десять убитых, полдюжины раненых!

— Значит, негодяев стало меньше на пятнадцать человек, — ответила дама спокойно. — Нельзя врываться в дом мавританской принцессы из рода калифов.

— Ты сделала это, чтобы наказать их и научить уважать дом Бен-Абадов или чтобы спасти барона? — спросил Зулейк с тонкой иронией.

— И для того, и для другого.

— И где теперь синьор ди Сант-Эльмо?

— Здесь.

— За ним присматривают?

— Я сделала лучше, — ответила Амина, и в глазах ее вспыхнула ненависть. — Я заперла его вместе с его слугой в подземелье башни.

Зулейк посмотрел на нее с удивлением:

— А разве ты не с ним ужинала? Кто же составил тебе компанию? Я вижу здесь два прибора и два стула.

— Ты видишь в этом что-нибудь предосудительное, Зулейк? — спросила Амина.

— Нет, потому что барон — дворянин и, хоть он и мой враг, я не испытываю к нему ненависти.

— Не испытываешь ненависти?.. А почему же ты постарался схватить его? Попробуй объяснить мне, почему ты его преследуешь.

— Я тебе уже говорил: потому что он на острове Святого Петра попытался лишить меня моей мечты о свободе, потому что он — христианин, а я мусульманин.

— Тогда скажи мне еще, откуда барон знает христианку, которую ты любишь.

— Он часто появлялся на острове и всегда останавливался в замке.

— А зачем барон приехал сюда?

— Спасти одну пленницу.

— Кто она?

— Я не знаю.

— А я это узнаю, Зулейк! — воскликнула принцесса.

Мавр приблизился к ней, положил руку ей на плечо и сказал:

— Ты его любишь.

— А если и так?

— Он христианин.

— Ты тоже любишь христианку.

— Да, это так, — сказал Зулейк со вздохом.

— Он благородного рода, — ответила Амина.

— Я этого не отрицаю.

— И принцесса Бен-Абад может снизойти до него.

— Это пустые мечты, Амина. Они быстро кончатся. Барон никогда тебя не полюбит, я в этом уверен.

— Потому что он тоже любит христианку, ту, за которой он приехал, правда, Зулейк?

— Я так полагаю.

— Принцесса из дома Бен-Абадов не потерпит соперниц. Когда я ее найду, я попрошу Кулькелуби, и она исчезнет навсегда.

— Амина! Заклинаю тебя смертью Магомета! — сказал Зулейк, побледнев. — Ты не тронешь и волоска с головы этой женщины!

Принцесса окинула его долгим взглядом, нахмурила лоб. На лице ее появилось смешанное выражение удивления и гнева. Лицо Зулейка в этот момент было искажено такой яростью, что она испугалась.

— Почему ты интересуешься этой христианкой? — спросила она. — Объясни мне, брат.

— Я принимаю участие в ее судьбе из-за обещания, — сказал он, сменив тон. — Эта девушка однажды спасла меня, когда я тонул у берегов острова Святого Петра, и я обещал, что не останусь в долгу. На корабле, где она была вместе с другими жителями острова, взятыми в плен, я ей торжественно поклялся, что спасу ее из рук моих соотечественников. И я сдержу клятву. Вот и все.

— Кто эта девушка?

— Дочь кастеляна.

— Красивая?

— Очень.

— И барон ее любит?

— Страстно.

— Покажи мне ее.

— Никогда.

Принцесса топнула ногой.

— Зулейк! — вскричала она с угрозой.

— Я вижу в твоих глазах смертный приговор, — сказал мавр. — Если я покажу тебе эту девушку, на следующий же день она умрет. Я отдам тебе барона, который должен был