— Уф. Наконец то! Думал, что сорвусь к Лишнему, пока залезу! — Лузга поудобнее устроился на камнях и смачно сплюнул вниз. — И как ты в прошлый раз в одиночку тут залазил, ума не приложу, — повернулся он ко мне.

— Жить захочешь и не туда залезешь, — хмыкнул пристроившийся рядом Марк.

— Хватит болтать! — рассерженной кошкой прошипел Путята, повернувшись к приятелям. Незапланированная схватка вершителей с неизвестным отрядом возле города, почему–то сильно расстроила десятника. Вот и срывал зло на ком ни попадя.

— Да брось ты десятник, — снисходительно вступился за школяров Ратмир. — Пока вниз не спустимся, хоть во всю глотку ори. Там никто и не услышит. А вершители и так о нас знают, — молодой маг задумчиво посмотрел вниз, обратно на лес, — Ещё и наблюдали, наверное, как мы на стену корячились.

Я покосился на бледного как смерть Никонта. Вот уж кто корячился, так корячился! Сдал старик. Совсем сдал. Краше в гроб кладут. Не учёл старый жрец, что не по плечу ему будет дорога, не по силам. Вон, не отдышится никак. В проклятый город на быках не въедешь! Интересно как он спускаться думает? Опять Путята верёвками обвяжет?

— Ну, этого ты точно знать не можешь, — ворчливо не согласился с магом Путята и, повернувшись к нам, строго добавил: — Как вниз спустимся, чтоб все языки за зубами держали, не то повырываю к Лишнему! Упаси нас Трое, прибежит кто–нибудь на шумок. Я из–за вас недошлёнки тут подыхать не собираюсь!

И посмотрел на меня, почему то. Недобро так посмотрел, со значением.

— Вроде спокойно всё, господине десятник, — обратился к нему Мартын, поправляя арбалетом за спиной. — Думаю можно спускаться.

— Как ты, всеблагой отец, — гигант участливо склонился над тяжело дышащим жрецом. — Спуск сдюжишь? Я сверху вспомогну.

Тот лишь согласно затряс головой, не в силах произнести и слова. Упрямый. Уважаю. Хотя другого выхода у жреца, по сути, нет. Тут хочешь — не хочешь, до конца упираться будешь.

Спуск прошёл значительно быстрее. Действовали по уже заведённому у местных порядку. Сначала спустился самый малоценный член нашего отряда (в данном случае им оказался Степан), затем остальные недошлёпки. Оно и понятно. Для того и брали. Пушечное мясо, судьба которого всегда идти впереди и на своей шкуре проверят все сомнительные места, давая дополнительные шансы выжить более ценным членам экспедиции. Ну и в довесок можно в качестве бурдюков использовать, недаром учеников взяли ровно пять, не считая меня, конечно.

Затем спустился я, с магами и воями, и под конец Путята спустил вниз жреца, бережно обвязав того верёвкой.

— Забавно, — прищурившись, огляделся вокруг Ратмир. — Дорогу словно намедни уложили. И на ней даже соринки нет. Умели же древние колдовать!

Я зябко передёрнул плечами. Забавно, видишь ли, ему. Нашёл где забавляться! Лично я для себя ничего забавного в этой дороге не видел. Она на меня ещё в прошлый раз жути порядком нагнала. Путята, видимо разделяя мои мысли, презрительно покосился на мага и вытащил из ножен свой клинок.

— Забавно будет потом, во дворце, — прохрипел, видимо немного отдышавшийся Никонт.

Я покосился в сторону отца–наставителя. Взгляд жреца стал вновь осмысленным, с лица начал сползать синюшный оттенок. Может и дотянет старый хрыч до дворца. А что? Дорога туда ведёт прямая, да гладкая, карабкаться больше никуда не нужно. Если ещё рябь ту кисельную Ратмир с Матвеем с пути уберут как–нибудь, то вполне может добраться.

— Нам главное с дороги никуда не сворачивать, — словно прочтя мои мысли, продолжил жрец, отлепляясь от стены. — Твари местные все по подворотням прячутся. Если Вельд не соврал, — зыркнул он в мою сторону.

— Мне же с вами идти, всеблагой отец, — решил я откреститься от любых подозрений. — Мне в этом деле врать не с руки.

— Ну, тут что Трое дадут, — по тону наставителя было не понятно; поверил он мне или нет. — Командуй Путята. Нужно идти.

— Двигаемся медленно. Смотрим по сторонам, не шумим, — тихо, но властно процедил десятник. — Ты, — повернулся он к Лузге, — идёшь впереди. Мы чуть сзади. Мартын, — окликнул десятник воина уже снявшего со спины арбалет. — Ты наблюдаешь за домами что слева. Ты Невзор, — повернулся он к хмурому, всё время молчавшему воину, поигрывавшему словно пёрышком огромной секирой, — за теми, что справа. И ради Троих в оба глаза глядите. На ушлёпков в этом деле надежды мало!

Лузга, бросив ненавидящий взгляд даже не на Путяту, а почему то на меня, тяжело вздохнув, медленно поплёлся по дороге. Мы, выждав пока он отойдёт на десяток шагов, двинулись следом.

Странная всё–таки это штука — человеческая психика. Вроде бы вещь понятная и достаточно предсказуемая, а порой такие выкрутасы делает, что диву даёшься. Вот и сейчас; я неожиданно понял, что не чувствую страха. Настороженность есть, предчувствие нехорошее на душе в наличии, а страха нет. Совсем. И ведь умом понимаю, что основания для его наличия железобетонные имеются! Вон остальные как напряглись! Идут, чуть пригнувшись, головами во все стороны крутят, в руках если не оружие, то камешки до боли в пальцах сжатые. Понимают, что не к тёще на блины попали, а в одно из самых жутких мест этого поганого мирка. И только я, наверно единственный из всей группы, относительно спокоен. Нет. Бдительности и я не теряю! К центру дороги держусь, по сторонам прилежно головой крутить опять же не забываю, вот только как–то спокойно, я бы сказал, даже отстранённо я всё это делаю. Словно со стороны за происходящим наблюдаю. Привыкаю или просто в душе что–то перегорело? Пойди — угадай теперь!

— Чего встал? — зло зашипел у меня над ухом Путята. — Увидел чтоль чего?

Я недоумённо оглянулся на десятника и понял, что обращается он не ко мне. Взгляд воина упёрся в спину замершего на месте Лузги. Тот насторожённо вытянув шею, внимательно всматривался вперёд, во что–то видимое только ему.

— Там на дороге лежит кто–то, — громким шёпотом сообщил он, обернувшись. — В крови весь!

— Кто лежит? — Ратмир наклонился чуть вперёд, буквально прожигая взглядом юношу.

— Не разберу никак, — всё так же шёпотом доложил Лузга. — Посреди дороги лежит, а не углядишь. Вроде человек. Расплывается всё, будто в тумане густом.

— Ты там часом со страху не рехнулся? — озлился Путята, потрясая мечом. — На какой к Лишнему дороге?! Она насколь глаз хватает, пустая!

На взгляд то она пустая. Да только непросто всё в этих, всеми богами забытых руинах. Здесь и глазам особой веры нет. Стена, перед входом в святилище Инсора, в прошлый раз мне это наглядно доказала! Страшная догадка резанула по сердцу запоздалым испугом, вдребезги разбив ледяное спокойствие, царившее в нём до того. Это что же получается? На этой дороге не только стены невидимы, пока к ним почти вплотную не подойдёшь? На живых это правило тоже действует? Похоже, в прошлый раз мне повезло даже больше, чем я думал!

— Троими клянусь — лежит кто–то! — сорвался всё–таки на крик Лузга. — Крепко лежит!