Но стоит обратиться к подлиннику, чтобы убедиться, что такой странной мысли Гассе вовсе не высказывает. Издатель словами: «загробная жизнь» перевел немецкое слово: ein Ienseits (потусторонность), но связь речи показывает, что Гассе говорит здесь о том, что люди стали забывать о такой «потусторонности», какою были рыцарские идеалы (о загробной-же жизни здесь совсем нет речи)[579]. В другом месте русский издатель книги говорит: «они (епископы на западе) большею частью происходили из дворянства, тогда как прочие клирики были принимаемы из послушников»[580]. Сразу бросается в глаза, что здесь что-то неладно: противопоставляются дворянство и послушники. Сверка с подлинником показывает, что издатель очень неудачно перевел: aus den Horigen выражением «из послушников», тогда как нужно было перевести: «из числа подчиненных», т. е. из низших классов[581]. Впрочем, мы не ставили себе задачей проверять перевод по подлиннику. Отметили же лишь такие фразы, которые невольно бросались в глаза. Без сомнения, сличение русской книги с немецкой указало бы на многие и более важные промахи русского перевода.

Почти одновременно с книгой Гассе (первое издание её было в 1864 г.) издано в свет «Руководство по христианской церковной истории и истории догматов» (1865). Эрлянгенского консисториальрата — Иоганна Генриха Августа Эбрарда[582]. Эбрард, если не ошибаемся, жив и в настоящее время. Он представляет собой ученого проницательного, умного, хорошо изучившего церковную историю. Руководство Эбрарда, по нашему мнению, принадлежит к числу немногих книг по своим серьезным достоинствам. Какие особенности представляет сочинение Эбрарда, по сравнению с другими многочисленными немецкими книгами, назначенными для руководства учащихся, — об этом весьма обстоятельно говорит сам Эбрард в предисловии к первому тому своего сочинения[583].

Если мы выделим из его объяснений здесь то, что составляет прямой результат протестантского исповедания автора, то должны будем согласиться, что историк этот имеет твердый, зрелый и здравый взгляд на церковную историю. Сама церковная история Эбрарда есть самое точное осуществление тех требований, какие он высказывает в предисловии. Труд Эбрарда читается с пользою и интересом. Одно несколько шокирует православного читателя истории Эбрарда: автор весьма часто произносит суждения очень жёсткие, вообще умеренность и сдержанность в выражениях и характеристиках не составляет принадлежности труда Эбрарда. Как высоко ценится труд Эбрарда на западе, нам точно неизвестно. В русской же литературе труд Эбрарда совсем неизвестен: нам не приходилось встречать даже и цитат из истории этого автора, обстоятельство достойное сожаления, потому что книга Эбрарда стоила бы внимания наших богословов.

В семидесятых и восьмидесятых годах явился труд по церковной истории, заслуживающий такого же, и даже большего внимания, чем руководство Эбрарда. Говорим о церковной истории Иоганна Иакова Герцога (Herzog), ветерана богословской науки, известного издателя богословской Энциклопедии под заглавием: Real-Encyklopadie far protestantische Theologie und Kirche, профессора теологии в университете Эрлянгенском, умершего в 1882 году. Заглавие труда такое: Abriss der gesammten Kirchengeschiehte, т. е. «Очерк общей церковной истории»[584]. Церковная история Герцога есть плод многолетних занятий автора своим предметом и во многих отношениях ценное приобретение науки церковно-исторической. Немецкими критиками она встречена с большим сочувствием[585].

Герцог представляет собой протестантского ученого с умеренными взглядами, способного отдавать должное и таким явлениям, которым лично он сочувствовать не может. Эта черта отражается и на Церковной Истории его. Он судит мягко и беспредзанято. Напр., в своем труде отнюдь не отказывается указать те заслуги, какие оказала римская церковь для развития западного христианства.

Хотя Церковная История Герцога не названа самим автором ни учебником (Lehrbuch), ни руководством (Handbucb), однако же она причисляется к категории учебников[586]. Она представляет собой более обыкновенного обстоятельный учебник, который может быть полезен и для более широкого круга читателей. Автор не излагает всех элементарных сведений по науке, но старается преимущественно уяснить смысл церковно-исторических явлений, указывать взаимную связь их в течении истории. Автор мало придает значения рассказу событий и фактов, он ими пользуется, как материалом для начертания общей картины церковно-исторического развития. Он постоянно высказывает свои личные взгляды на события и вызывает читателя на серьёзные размышления. Внутренней стороне истории церкви он посвящает более внимания, чем внешней, именно с большею тщательностью передает историю церковного учения. Такой образ обработки церковной истории придает труду автора приятную оживленность, хотя ищущий больших подробностей и частностей и вообще полноты не будет удовлетворен книгою.

Автор обладает редким искусством в немногих словах характеризовать исторические личности. Из под его пера выходят личности отдаленного прошлого живыми образами, носителями духа и идей своего времени. Представим для примера характеристику Герцогом александрийского учителя Оригена, как богослова. Герцог пишет: «Богословские труды Оригена суть продолжение, пополнение и частью усовершение трудов Климента. Ориген, хотя и стоит на той же почве, как и учитель его, однако же отличается от него тем, что он простую веру ставит выше, чем Климент, и гностика (ученого) не изображает в таких идеальных чертах, как это делает тот же Климент. Сверх того, он по крайней мере положил начало систематической обработке того, что Климент излагал лишь фрагментарно. Сходится с Климентом Ориген в том, что он задачею теолога считает объять мыслью христианскую веру. Христианство, происходя от Высшего Разума, от Логоса, по самой своей природе разумно. Человеческий разум, хотя также есть дело Высшего Разума, однако затемнен грехом, вследствие чего сделалось необходимым откровение. Но так как разум не вполне омрачился и так как Логос развивает свою деятельность и вне сферы собственного откровения, то истины веры находятся в гармонии с высшими истинами разума. Отсюда-то происходит, что и у языческих мудрецов обретается много истин; они получили их частью непосредственно от Логоса, который действовал в мудрецах, частью посредственно — чрез Моисея и пророков, у которых они заимствовали эти истины. Вследствие этого Ориген приходит к положению, что различие, какое находим между эллинской философией и библейским откровением, заключается больше в форме. Платон и эллинские философы подобны тем врачам, которые лечат только лиц высших образованных сословий; заслуга же христианства состоит в том, что оно высшие истины Разума сделало достоянием всех, потому что оно возвещает их в популярной форме. Но некоторые из этих истин скрыты под покровом истории, прямого смысла, буквы. Задача христианского богословия, поэтому, та, чтобы открыть эти истины в Писании, к чему и служит аллегорическое толкование, и объяснить их посредством философии; вероучение (Glaubensregel), в котором было еще так много неопределенного, а многого и совсем недоставало, долженствовало быть восполнено при помощи Писания и философской спекуляции. Следуя этому направлению, Ориген усвояет некоторые из платонических учений: учение о вечности мира, о предсуществовании душ, о падении