Когда я дошла, в самых общих чертах, до рассказа о Решайе, на его лице отразилось потрясение и замешательство, и он засыпал меня вопросами, на которые я не знала ответа.

Я рассказала ему о Максе, хотя не стала уточнять, насколько далеко зашли наши отношения. Мне почему-то до сих пор хотелось хранить эти воспоминания у сердца и ни с кем ими не делиться.

Но вскоре наши разговоры вышли далеко за рамки грустных историй, за что я всегда так любила Серела. Он умел находить радость и красоту во всем. Он мог говорить о тяжелых потерях в кровавой битве, а в следующий момент загореться рассказом о том, как он обрадовался, когда вернулся к друзьям. Однажды, много лет назад, он поведал мне, что его дедушка всегда говорил: каждое мгновение жизни – это монета, у которой одна сторона темная, а другая светлая. Монеты падают одной стороной вверх, но все равно всегда есть другая, скрытая от глаз. Серел умел видеть обе стороны, даже когда судьба не готовила ему ничего хорошего.

Наконец, когда ночь стала настолько поздней, что плавно перешла в утро, я спросила его:

– Ты отправишься с нами на Ару или останешься здесь?

Он даже не колебался:

– Я определенно хочу увидеть Ару. Мне нужна смена обстановки.

Я с облегчением вздохнула, хотя почувствовал себя ужасной эгоисткой. На острове полыхала война. А город Микова теперь находился под покровительством Орденов. Как бы нелепо это ни звучало, но вполне возможно, что пока для Серела здесь будет безопаснее.

Но когда я произнесла это вслух, он только усмехнулся:

– Я тебя умоляю. Так просто от меня избавиться не получится.

Он слегка улыбнулся и подмигнул так озорно, так по-своему, что полностью выбил меня из колеи.

На мгновение я онемела.

Сколько раз я мечтала, как увижу его снова? Сколько раз меня переполняла мрачная уверенность, что нам уже не суждено свидеться?

– Ты не представляешь, как сильно я скучала по тебе, – прошептала я, пытаясь проглотить ком в горле.

– Как ни странно, прекрасно представляю, – улыбнулся в ответ Серел.

…Видела…

Голос я услышала поздно ночью. Его голос. Я открыла глаза в полной темноте, и только сверху белел хорошо знакомый треллианский потолок.

Рядом раздавалось тихое, размеренное дыхание Серела.

Сердце бешено колотилось в груди.

Какое-то время стояла полная тишина, и я даже подумала, что мне все почудилось.

А потом голос прозвучал снова. Он отличался от того, к которому я успела привыкнуть, хотя я и не могла бы описать, как именно, и звучал дальше, но одновременно ближе.

…Ты видела меня…

Я больше ощущала его, чем слышала. Он раздавался в такт дыханию, сердцебиению.

«Да», – прошептала я.

Я чувствовала, как Решайе ворочается во мне, содрогаясь то ли вздохом, то ли смехом, то ли стоном. Его присутствие казалось намного ближе, чем раньше, словно его магия пропитывала мою кровь.

…Наша история еще не завершена, дочь всех миров…

По моим мыслям пробежалось ласковое прикосновение. И мои губы сами собой раздвинулись в улыбке. Не так давно я бы испугалась.

Но я больше не боялась его.

«Хорошо, – прошептала я. – Еще не решила, какой конец хочу увидеть».

Я могла бы поклясться, что Решайе усмехнулся, прежде чем ускользнуть во тьму.

Глава 80

Макс

Всего пять дней, проведенных на суше, а я уже успел забыть, насколько не создан для морских путешествий. Мы отошли от берега на какие-то жалкие сорок футов, а меня уже тошнило.

Или возможно, я так реагировал на необходимость возвращения на остров Ара, поскольку мне жутко не хотелось туда. В основном потому, что я понятия не имел, что нас там ждет.

Я оторвался от поручня и, обернувшись, оглядел переполненную палубу, затем поднял взгляд к ребристым парусам. Пришлось нанять большой корабль, чтобы разместить всех людей, которые отправились вместе с нами на остров Ара. Большинство освобожденных рабов предпочли остаться в Трелле, но некоторые решили вернуться с нами.

Я наблюдал суету на палубе: как они взволнованно перегибаются через поручни, показывают пальцем на воду и радостно смеются. Тисаана упомянула, что большинство из них никогда раньше не видели океана, и я не мог не признать, что мне доставляло удовольствие наблюдать за их волнением. Хотя неприятный голос глубоко внутри твердил: «Подожди еще пару часов, и тогда посмотрим, как ты будешь радоваться, когда тебя начнет выворачивать наизнанку».

– Ты знаменит.

Рядом со мной появилась Нура, так бесшумно, словно материализовалась из воздуха. Она с усмешкой подняла брови, кивая на группку людей у другого борта.

Я проследил за ее взглядом и вздохнул.

Восторженное изумление бывших рабов не ограничивалось одним лишь морем. Люди постоянно оборачивались нам вслед, бросая любопытные, благоговейные взгляды на меня и Тисаану. Сейчас они поспешно отвели взгляд, когда заметили, что привлекли наше внимание.

– Вы вдвоем устроили знатное представление. Уверена, никто из них в жизни не видел ничего подобного. – Ее взгляд быстро метнулся ко мне. – Надо признаться, я тоже.

– Ты же ничего не видела.

– Зато я достаточно слышала. – Она подняла руки, растопырив пальцы в пародии на поклонение. – Великий огненный змей. Звучит интересно.

– Они преувеличивают.

– Вполне возможно. Но в любом случае тебе удалось использовать магию после дозы храксалиса. И ты сумел противостоять Решайе. Так что я знаю: независимо от того, сколько правды в этой истории, в тот вечер в зале произошло что-то весьма примечательное.

– Единственная примечательность того вечера заключается в том, что всем удалось выбраться живыми.

Она издала короткий безрадостный смешок:

– Не спорю. В этом мы сходимся во мнении.

Я нашел глазами Тисаану: она стояла на носу корабля, облокотившись на поручень и задрав подбородок, будто собиралась броситься вверх, в насыщенный океанской солью воздух. Тоже примечательное зрелище.

Нура проследила за моим взглядом:

– Знаешь… я хочу, чтобы ты был счастлив, Макс.

Она произнесла эти слова совсем тихо, почти себе под нос. Меня настолько поразило услышанное, оно настолько выбивалось из свойственной Нуре манеры поведения, что не оставалось иного выбора, кроме как повернуть голову и удивленно посмотреть на нее.

– Что, теперь ты жаждешь получить мое прощение? – насмешливо спросил я.

– Ты не обязан мне верить. – Она скользнула по мне серьезным взглядом. – Тем не менее я говорю правду. И что бы ни случилось, когда мы вернемся домой, мое желание не изменится.

Тон, которым она это произнесла – «что бы ни случилось, когда мы вернемся домой», – внезапно заставил меня забеспокоиться.

Но не успел я собраться с мыслями и расспросить Нуру, что она имеет в виду, как она уже удалилась, растворившись в толпе, словно тень.

Я оперся на поручни и продолжал прокручивать ее слова в голове. Снова нашел глазами Тисаану. Она стояла на том же месте, перегнувшись через борт, и провожала взглядом удаляющийся берег.

Я направился было к ней, но тут же остановился и стал просто смотреть на нее в обрамлении неба, моря и далеких треллианских