– У тебя есть второе веко.

– Верно.

Я моргнул, внезапно ощутив тонкую мембрану, закрывавшую глазные яблоки. Она всегда оставалась опущенной.

– В тот день я потратил много времени, прежде чем сумел понять, что у меня появилось второе веко и что, опустив его, я могу перекрыть колодец магии, который изменил мою форму. – Я коротко рассмеялся. – А ты знаешь, что у змей действительно такое веко? Для существа, которое не в состоянии понять все тонкости человеческих чувств, у Решайе есть чувство юмора и склонность к театральным жестам, ты не находишь?

– Значит, когда веко поднято…

– Ты сама видела. – В последних словах явно звучал стыд.

Я провел почти десять лет, усиленно игнорируя эту часть себя. Она напоминала о том, что Решайе победил, что он сумел навсегда изменить меня и превратить в существо, которое больше не могло с чистой совестью называться человеком. Когда он жил в моей голове, я мог убеждать себя, что это он чудовище, а не я. Но благодаря его прощальному подарку я тоже превратился в монстра.

И в глубине души я злился, что Тисаана видела мой позор.

– Ты мне ничего не рассказывал, – пробормотала она.

– Я никому никогда не рассказывал. Знает только Саммерин, но и ему я бы не стал говорить, будь у меня выбор. С самого начала стало ясно, что я не в состоянии контролировать эту форму. Все, к чему прикасается Решайе, становится… порочным. Я не собирался никогда прибегать к этой магии и вообще постарался о ней полностью забыть.

Я бросил взгляд на Тисаану, внутренне сжавшись. Но она выглядела задумчивой и немного грустной – я боялся другого.

– Но вчера ты выпустил его.

– Тебе требовалась моя помощь.

Она обхватила меня руками, уткнулась лицом в плечо:

– Ты смог им управлять.

Да. Мысли об этом до сих пор не давали мне покоя. Я пока не был готов рассматривать даже возможность того, что когда-нибудь смогу пользоваться этой… вещью.

– Ты тоже, – ответил я.

Она добилась того, что мне никогда не удавалось сделать, – сдержала Решайе на грани срыва. И я не уставал благодарить Вознесенных за то, что она справилась.

Наши пальцы нашли друг друга и тесно переплелись.

– Ты выглядел потрясающе, – пробормотала Тисаана.

Мы полежали еще немного, позволяя себе ненадолго забыть о надвигающихся тенях и поверженных чудовищах.

Глава 79

Когда я вернулась в свою комнату, у входа меня встретила Нура. Она уже держалась за дверную ручку.

– Ты встала. Я как раз собиралась поговорить с тобой.

Ее взгляд, холодный и взвешивающий, пробежался по мне от пяток до макушки, словно оценивая полученные мною повреждения.

– Как ты себя чувствуешь?

– Вполне неплохо. – Я пожала плечами.

– Отлично. Потому что мы не можем больше здесь задерживаться.

Она посмотрела вниз, и я заметила, что в опущенной руке у нее зажат скомканный конверт. Ее пальцы непрерывно постукивали по ребру пергамента.

– Пришли новости с Ары?

– Идет война, – отрезала Нура. – Всегда есть какие-то новости.

Тем не менее я получила ответ на свой вопрос. Нура выглядела намного хуже, чем обычно. Это означало, что новости есть и они плохие.

– Выдвигаемся завтра на рассвете. Больше не можем позволить себе терять время, а если и дальше продолжим копаться, нам придется задержаться здесь дольше, чем тебе было обещано. Так что приходи в себя побыстрее.

Ее резкость меня раздражала, особенно если учесть, что мы даже не виделись и не разговаривали после того, как вместе вошли в поместье Микова. Но я послушно кивнула, хотя при мысли о возвращении на остров, где кипела война, у меня вспотели ладони.

– Ладно. Я буду готова.

Она собралась уходить, но, когда я окликнула ее, остановилась и оглянулась через плечо.

– Я думала о вчерашнем приеме, – произнесла я.

– И что ты надумала?

– Азин и Зерит встречались раньше. И мне кажется, вчера стало очевидно, что они расстались в плохих отношениях.

«Он показался мне не слишком приятным человеком» – так однажды Зерит отозвался об Азине. Такое ощущение, что с тех пор прошла целая жизнь. И чтобы Азин напал на нас так, в открытую, как он это сделал, его должно было подталкивать что-то большее, чем желание продемонстрировать силу. Его считали дерзким и высокомерным, но не откровенным безумцем.

Нура задумчиво хмыкнула:

– Очевиднее некуда.

– Зерит послал нас туда, зная, что Азин настроен враждебно по отношению к Орденам. Особенно лично к нему. Я думаю, он подозревал, насколько высока вероятность того, что события обернутся… кровопролитием. – Я пронзила Нуру пристальным взглядом. – А ты что думаешь?

Она не пыталась разорвать зрительный контакт. Не отвела взгляд. Но и ничего не ответила, хотя ее рот, едва заметно дрогнувший в ухмылке, и так сказал все, что мне нужно было узнать.

Она тоже вошла в поместье, ни о чем не подозревая. Зерит отправил ее в ловушку, как и всех нас.

– Почему? – спросила я. – Зачем он так поступил?

– Я предупреждала тебя, что он за человек.

Обладать или разрушать. Либо инструмент, либо угроза, а в данном случае мы все представляли собой и то и другое. Зерит не сомневался, что я выживу благодаря Решайе, но его вряд ли заботило, выживут ли остальные.

Тем не менее…

– У него должна быть какая-то причина.

– Зерит преследует свои цели, и это все, что имеет для него значение.

– И какие у него цели?

Нура поджала губы, и я обратила внимание, как крепко ее пальцы сжали письмо. Она нехотя повернулась ко мне лицом.

– Когда мы вернемся на остров, – тихо проговорила она, – я надеюсь, что ты будешь готова сражаться изо всех сил.

Я чуть не рассмеялась в ответ.

Я подумала о Максе, Сереле, треллианских беженцах, которые отправятся вместе с нами на Ару. Подумала обо всех бесценных жизнях, которые мне предстоит защищать. Уже много лет, выбиваясь из сил, я сражалась с миром в полном одиночестве – с тех самых пор, как меня, скованную, закинули в задок телеги. Даже задолго до этого, когда мы с матерью бежали с растерзанной родины, которой больше нет. Я родилась в сражении.

Конечно, я не собиралась останавливаться сейчас. К тому же теперь мне есть что терять.

Не моргнув глазом я одарила Нуру непринужденной безмятежной улыбкой:

– Конечно. Я знаю, что мне предстоит выиграть еще множество битв.

Возможно, мне почудился слабый проблеск ухмылки, коснувшейся ее глаз. Но Нура отвернулась слишком быстро, чтобы я могла удостовериться.

В ту ночь мы с Серелом валялись на полу в моей спальне, как делали сотни раз за годы, прожитые в поместье. Мы вместе смеялись и плакали, потом снова смеялись и снова плакали. Я вместе с ним переживала его боль, когда он рассказывал о войнах, на которые его посылали, о том, как после моего ухода в поместье воцарился хаос и всеобщая подозрительность. Он держал меня за руку, когда я рассказывала о своем обучении, битвах и заключенном договоре.