Врангель объехал все суда, стоявшие на внешнем рейде, и потом направился к городу и причалил к пристани. Там собралась большая толпа решивших остаться в Крыму. Генерал Врангель, стоя во весь рост, обратился к собравшимся на пристани, поблагодарил их за службу и пожелал им счастливую жизнь. Его слова были покрыты «Ура!».

Когда генерал Врангель объезжал транспорты, его всюду приветствовали восторженными криками «Ура!». Видно было, что, несмотря на постигшую нас катастрофу, все продолжали его обожать, боготворить и верить в него. На него единого возлагались тогда все надежды, только на него рассчитывали. Крым не был повторением Новороссийска, после которого престиж генерала Деникина сразу упал и по его адресу можно было слышать насмешливые эпитеты и даже ругательства. Ничего подобного про генерала Врангеля никто не только не осмеливался сказать, но даже и подумать. У всех было о нем одно мнение как о действительно храбром, бесстрашном воине, отличном вожде и полководце, имевшем талант как-то особенно действовать на войска, и как о высоко порядочном и честном гражданине.

После объезда транспортов генералом Врангелем последовал приказ о выходе в открытое море. Все суда двинулись, кроме «Херсона», который задержали, так как на него, несмотря на протест капитана парохода, так как на нем уже было свыше 7000 человек, не считая команды, хотели погрузить еще около 500 человек с баржи. На «Херсон» были погружены чины Дроздовской и часть Марковской дивизий, штаб корпуса, часть Самурского полка и Кубанского{219}, позиционные батареи, чины бронепоездов и разных команд, а также семьи офицеров. От фронта многие спасались в разных хозяйственных частях и тыловых учреждениях, а теперь такие вспомнили свою принадлежность к Дроздовской или иной дивизии и присоединились к строевым частям. Так, по предварительному подсчету, на «Херсоне» оказалось в составе Дроздовской дивизии до 3500 человек.

«Херсон» вышел в море, имея на буксире баржу и пароход «Тайфун», до отказа загруженные чинами разных частей. Около ста алексеевцев не могли погрузиться, им всюду отказывали, ссылаясь на то, что все уже было заполнено до отказа. Это продолжалось до тех пор, пока сам генерал Врангель лично не приказал генералу Кутепову принять их на «Саратов». Прибывший в самый последний момент из города на лодке офицер-дроздовец рассказал, что в город уже вошла конница красных и что пьяные кавалеристы стали расстреливать оставшихся на пристани. Наконец, около 20 часов 1 ноября «Херсон», имея большой крен, снялся окончательно с якоря. Постепенно стали исчезать огни Севастополя. Мы уходили… Прощай, Крым! Прощай, Россия!..

В то время усталость и нервное потрясение как-то обесчувствили людей, и мало кто думал, что разлука с Родиной будет навсегда.

Транспорты вышли в море под Андреевским и французскими флагами. Вначале французы требовали спустить Андреевский флаг, но этому категорически воспротивился генерал Врангель, заявив, что, пока существует Русская Армия, он не позволит спустить свой Андреевский Русский флаг, что у нас есть своя честь и поэтому мы Андреевского флага не снимем.

Чтобы иметь представление о том, что происходило во время эвакуации в других портах, вспомним рассказы очевидцев-дроздовцев, случайно попавших в те порты и участников погрузки в Ялте, Феодосии и Керчи. Как известно уже читателю, в Севастополе были погружены пехотные дивизии, штабы, тыловые учреждения, технические войска, отдельные команды и отдельные чины Русской Армии, случайно и по разным причинам оказавшиеся в Севастополе, а также гражданские чины и семьи офицеров.

Кавалерия грузилась в Ялте, и там погрузка началась только 1 ноября. Прибыв в Ялту, наши кавалеристы изрядно почистили винные погреба, не забыли побывать и в магазинах, памятуя, что все равно их разграбят по приходе красные. Генерал Врангель прибыл в Ялту из Севастополя на крейсере «Генерал Корнилов» утром 2 ноября, когда транспорты уже закончили погрузку и стояли на рейде, ожидая его приезда. Он объехал их и говорил в общем то же, что и в Севастополе: благодарил за лихую службу, указал на то, что мы уходим в неизвестное, но что унывать не следует, так как государства Запада должны помочь Русской Армии и предоставить ей место у себя, ибо Русская Армия сражалась против общего зла, и поэтому мы вправе от них требовать, чтобы они позаботились о нас в нашем несчастье. Под конец генерал Врангель предложил прокричать в последний раз на русской территории «Ура!» в честь растерзанной и измученной России. Очевидцы говорили, что, когда генерал Врангель покидал транспорт «Крым», на последнем запели «Боже, Царя храни».

В то время когда транспорты, загруженные нашими кавалеристами, снимались с якорей и уже уходили в море, в опустевшую и замерзшую Ялту прибыл со своим отрядом полковник Новиков, с остатками 6-й пехотной дивизии. Мест на транспортах абсолютно не было, а генерал Врангель мог погрузить на крейсер «Генерал Корнилов» в лучшем случае только человек 30 и в первую очередь офицеров. Полковник Новиков отказался грузиться без чинов своего отряда и решил уходить в горы. Прощаясь с ним, генерал Врангель (пишу со слов проживающего в Германии офицера из отряда полковника Новикова) произвел полковника Новикова в генералы, сердечно попрощался со всем отрядом, пожелал счастливо выйти из создавшегося положения. Этот отряд в общей суматохе и неразберихе уйдя сначала в горы, вскоре спустился с них и в виде отряда красной конницы через Перекопский перешеек пробрался в Таврию. Партизаня, отряд направился к румынской границе, по дороге уничтожая советы и расстреливая комиссаров, в надежде перейти через границу в Румынию. Румыны не пропустили отряд через границу, и тогда отряд Новикова бросился на север, в сторону Польши. Возле польской границы отряд был настигнут частями красной конницы, которая была послана против него, и после небольшого сопротивления взят в плен. Только нескольким счастливчикам удалось проскочить в Польшу. Попал в плен и генерал Новиков, имевший приступ тифа, а с ним и его жена. Всех взятых в плен судили и приговорили к расстрелу, но потом смертная казнь была заменена многолетними каторжными работами. Генералу Новикову и нескольким его офицерам, когда их везли на каторжные работы, посчастливилось бежать ночью из Жмеринки. Они проблуждали больше пятнадцати дней, дошли до польской границы и перешли ее. Позже генерал Новиков несколько раз ходил из Польши в Советский Союз партизанить, желая вывезти из Советского Союза жену. По слухам, он погиб там.

Из Ялты генерал Врангель отправился в Феодосию, куда к тому времени подошли части Кубанского казачьего