Блэйру подняться. Не дав возможности вкусить триумф, его тут же заковали, лишили оружия и увели. Участь победителя ничем не лучше участи проигравшего. Смерть – хотя бы освобождение, жизнь – вечная борьба на краю смерти.

Глава 50

Происшествие

Лонгрен ненавидел слабаков: и слабых мужчин, и слабых женщин. Они вызывали отвращение и гнев, покалывание на кончиках пальцев. Когда ты слаб – ты никому не интересен и беззащитен. Тебя легко сломать, унизить, забрать у тебя все, включая жизнь. Мужчина убедился в этом на опыте, когда придворные отвернулись от Иландара Дефоу. Не было по-настоящему верных ему людей, и в этом виноват лишь он сам.

Дядя, большую часть жизни служивший Сарвэйху, не стал терпеть дерзости того, кто годился ему во внуки. Мальчишка, у которого молоко на губах не обсохло, слишком многое о себе возомнил. Думал, он великий реформатор, что построит новую эпоху? Бред. Лонгрен презирал его смазливое лицо, золотистые кудри и юное, пусть подтянутое, но худощавое тело. Мальчишка, выученный сражаться по чести. Лонгрен знал, что прикончил бы его даже в честном поединке, но дяде не нравилась мысль, что у Иландара будет даже крохотный шанс победить. Он хотел бить наверняка, тем самым выразив презрение последнему неудавшемуся королю, поставить грязную точку на слабой и износившейся династии Дефоу.

Ничтожные дети Сарвэйха: один хуже другого. Слабые, запуганные, верящие в сказки… Как их умудрились такими взрастить? Почему сам Сарвэйх оказался слаб и не преподал отпрыскам важные жизненные уроки? Лучше всего обучает боль. Заставь человека терпеть муки, и он начнет сопротивляться. Даровать снисхождение наследникам равносильно убийству. Мужчине нравилось думать, что в смерти всех троих виноват не он, даже не дядя, а Сарвэйх.

После того как с Иландаром было покончено, Лонгрен надеялся, что отберет только лучшее, но дали ему Наоми. Жалкую, маленькую, трусливую. Возмутительно. Как такая мышь могла стать королевой? Иногда Лонгрен вспоминал лицо Хизер Дефоу, девушки, которую легко можно было подчинить, одержи она победу в битве, но ту постигла нелепая смерть. Дядя настаивал на союзе с Эндагоном – он укреплял позиции нового правителя, чтобы недовольные не смели возмутиться. Когда на твоей стороне две армии, становится проще. Ему нравилось упиваться властью, но Наоми стала ложкой дегтя.

Лонгрена воротило, когда им приходилось выходить вместе, бесило, когда она раздевалась, чтобы лечь с ним в постель. Он знал – она его не хотела. Ничтожная девка не знала, что значит хотеть мужчину, из-за страха ей были недоступны многие радости жизни. Часто Лонгрену хотелось убить ее. Вжать в кровать и задушить. Может, хоть перед смертью она породит эмоцию, способную утолить его жажду? Но здравый смысл все время останавливал. Найти сильную женщину труднее, чем кажется, но всего на мгновение королю показалось, что он увидел ее.

В дверь постучали. Лонгрен провел рукой по щетине и кивнул служанке, чтобы та открыла.

– Ваше величество. Прибыл сир Клайв с докладом. Говорит, это важно.

Лонгрену хотелось отдохнуть. Избавиться от суеты хотя бы на несколько часов.

– Пусть войдет.

– Ваше величество…

На пороге возник человек, облаченный в доспехи. Коротко остриженный, бритый, чем-то взволнованный.

– Говори.

– Докладываю: в городе волнения. Что-то случилось с прибывшим кораблем на пристани. Торговцы и матросы, они… Даже не знаю, как объяснить. Возможно, подхватили какую-то заморскую болезнь. Два часа назад бегали по улицам и бросались на людей, стража многих переловила, но это не запланированный акт. Они… как будто человечность потеряли: глаза пустые, пускают слюни. Мы посадили их в камеры и пошли проверить пристань, но там… – Мужчина замешкался, так что Лонгрен заинтересованно уставился на него. – Оставшиеся ползали и лизали песок, ваше величество. Некоторые из них задохнулись. Мы думаем… не маги ли постарались? Наслали проклятье или безумие?

– Откуда магам взяться в этих землях? Светоносцы не справляются с работой? Они должны были уже прибыть.

– Да, я слышал, что они пересекли черту города. Полагаю, скоро явятся ко двору.

– Откуда приплыл корабль?

– С востока.

– Восток… Слышал, там еще водится этот сброд. Но разве Эддут Красный не должен был решить эту проблему?

– Не знаю, ваше величество. Думаю, лучше послушать объяснения от него самого.

Лонгрен хмыкнул, пристально глядя на докладчика, пытавшегося сохранить невозмутимость.

– Возьми Периция и Харон, выясните, что происходит. И скажите священникам, чтобы успокоили людей.

– Понял, ваше величество.

Мужчина поклонился и вышел из комнаты. Лонгрен закинул ногу на ногу. Этого еще не хватало… Одно дело держать в узде людей, и другое – бороться с магами. Их истребляли десятилетиями. Трудно представить, будто выжившие рискнули показаться во имя мести. Что они могут? Свести с ума людей? Отравить их? Да, вероятно, но тогда и для них эта земля станет непригодной. «Ничего не случится, – размышлял мужчина. – Геул покровительствует сильным. Я убью каждого, кто усомнится во мне».

* * *

– О, Геул…

Когда Периций и Харон спустились на нижний этаж тюрьмы, в нос ударил мерзко-приторный запах гниения. Командир городской стражи проводил их к камерам, где оставили взбунтовавшихся торговцев и матросов, но большинство из них оказались мертвы. Зрелище ужасало: трупы лежали на полу и медленно растекались. Стеклянные глаза смотрели в пустоту, кожа покрылась чем-то вязким, образующим под телами желтоватые лужи. Губы приобрели зеленоватый оттенок. Казалось, смрад, исходивший от людей, способен свести сума, так что Харон и Периций прикрыли носы руками. Девушка заметила в дальнем углу несколько стражников. Со вздувшимися головами, уже ничем не напоминающими человеческие, они разлагались с ужасающей скоростью. Харон распознала их лишь по доспехам, из которых вытекала жижа.

– Ты видела что-нибудь подобное? – осведомился Периций. Харон отрицательно качнула головой. Она знала, зачем ее привели сюда. Король подозревал, что верры могли наслать безумие, и они действительно могли, только здесь постаралось что-то другое. В мире обитало достаточно чудовищ, оставался вопрос – как они очутились на территории Архорда? Что заразило этих несчастных? Есть ли шанс, что с присутствующими случится подобное?

– Осмотрите их, – приказал командир стражи, но магам не нужно было приближаться, чтобы понять, – это не их рук дело.

– Мы здесь ни при чем. Маги бы такого не сделали.

– Тогда кто?

– Не знаем.

– Лучше вам выяснить, короля не устроит такой ответ.

Харон и Периций переглянулись.

– Давай попробуем. Нет смысла злить его величество… – предложил лекарь и, приблизившись к ближайшему из разлагающихся тел, осторожно коснулся его. Труп захрипел, и Харон с ужасом осознала – он еще жив. Периций рефлекторно отдернул