Шрифт:
Закладка:
— Ничего интересного, — с чрезмерным оттенком безразличия произнес Клаудио, как актер, старающийся остаться в тени рампы. — Вот только взяли одну шлюху, из ваших, из наповцев, это случилось утром, теперь вся полиция стоит на ушах… — Джанкарло остался невозмутимым. Клаудио провел своим пальцем по снимку Франки Тантардини, оставив на нем грязный след. — Она считалась лидером, а один из тех, кто ее охранял, был убит. Вот дура, взяла и высунулась из своей норы прямо средь бела дня. Корова… Ты ее не знал? По виду с ней стоило познакомиться…
— Я встречал ее. — Джанкарло старался говорить как можно равнодушнее. — Я думаю, что за нее отомстят. В тюрьме она долго сидеть не будет, друзья вытащат ее оттуда. С нашими им не справиться. — На снимке голова Франки была высоко поднята, тугая грудь плотно обтянута, можно было даже разглядеть бугорки сосков, а на ее запястьях поблескивали замки от наручников.
— Это все пустая болтовня, малыш. Раз уж они сумели ее взять, сумеют и засадить как следует. А ничего сучка, хороша, — пробормотал Клаудио Вдруг его будто озарило, пивные пары сразу улетучились, а лицо прямо на глазах засветилось интересом. — Так вот почему ты в бегах! Без денег, без еды, пиво тут пьешь за мой счет. Все потому, что ее взяли.
Джанкарло поднял на него взгляд и заглянул прямо в глубину зрачков.
— Все потому, что мне нужна помощь друга.
— Ты был с ней?
— Мне нужна помощь друга.
— Тебе некуда пойти, потому что ее взяли?
— Да, мне некуда пойти.
— Во всем Риме тебе негде укрыться?
— Я один, — сказал Джанкарло.
— А где же остальные, где твои друзья?
— У нас такая структура. Мы разделены на ячейки, это наш основной принцип.
Вокруг них в баре стоял шум и хаос. Их толкали под руки, вокруг раздавались крики, обращенные к официанту. В них слышались и юмор, и злоба, и безразличие. Но Джанкарло и Клаудио были отрезаны от всего этого, от всей этой толчеи.
— Тогда ты должен отправиться домой. — Голос Гиганта как будто помягчел. — Возвращайся к семье. Смывайся, пошли все к черту!
— За мной охотятся. Я был с ней, когда ее взяли. Того, другого, эти свиньи убили. Теперь они ищут меня. — Все его превосходство над Клаудио улетучилось. Джанкарло нужно было спрятаться, и он мечтал найти покой, словно загнанное животное. — Весь день я пытаюсь уйти. А идти мне уже некуда.
— Я помню тебя, малыш. Ты все время торчал в их крыле. Ты ведь был у них под защитой. — Он прижался к плечу Джанкарло, и тот почувствовал дыхание Клаудио, запах пива и чеснока. — Ты вошел в их организацию, а сейчас обращаешься за помощью к дураку из калабрийской деревни, на которого тогда не обращал внимания и считал и сейчас считаешь глупой свиньей.
— Я не считаю тебя глупой свиньей. У тебя есть деньги. Ты не жертва эксплуатации и угнетения.
— У тебя открылись глаза, мой потерявшийся малыш. — В лице Клаудио появилось что-то холодное, бычье. — Ты выждал, когда я выпью побольше пива.
Джанкарло улыбнулся, стараясь сделать это как можно теплее, чтобы растопить его ледяной взгляд. Еще кружка пива, и Клаудио заговорил о комнате в отеле, о том, что надо бы съесть чего-нибудь мясного. Разыгрывая из себя покровителя, он обещал Джанкарло свою заботу и помощь хотя бы в ближайшие часы. Юношу заинтересовало, почему бы это, и он уступил, решив, что Гиганту ударило в голову выпитое пиво.
Политические движения типа наповцев ненавидели и презирали мафию и все ее щупальца. Для экстремистских левацких движений организованная преступность представляла опасность как источник неограниченного влияния на рабочий класс, которое базировалось на страхе и всевозможных репрессиях, что в свою очередь ослабляло наповцев, кроме того, мафиози имели своих людей в высших эшелонах власти. В той революционной борьбе, которую вел Джанкарло, под первыми номерами в списках врагов фигурировали как раз эти мафиозные бонзы, владевшие огромными деньгами и имуществом. Продажные и презренные!.. Поэтому вообще-то Клаудио был для Джанкарло противником, но ему пришлось смириться с этим, поскольку в данный момент ему была необходима хоть чья-то поддержка. К тому же, он постарается использовать его в своих целях. Если бы Клаудио был потрезвее, если бы его ограниченный разум был более осторожен, он не пошел бы на эту связь. Но сейчас Клаудио был слишком благодушен и утратил присущий ему инстинкт самосохранения.
В голове у Джанкарло уже стали зарождаться контуры будущего плана. Надо только как следует все обдумать, отшлифовать, чтобы получился идеальный вариант. Это был план, как освободить Франку. Джанкарло отчаянно тосковал по ней, по ее телу, ямочках на щеках, ослепительной улыбке, по ее бесстыдной любви. Он хотел ее так, что все его тело дрожало в пылу страсти, а в низу живота начинало ныть при воспоминании о ней. Франка, Франка!.. — это был его беззвучный крик.
Они шли, вдыхая влажный вечерний воздух. Активист подпольной террористической организации и похититель из мафии шли, обняв друг друга за плечи, голова к голове, оба, накачанные пивом, в поисках кафе, чтобы подкрепиться тарелкой спагетти.
* * *
Зажатая в дорожной пробке на Раккорде Аннуларе, где были блокированы оба ряда и никуда нельзя было двинуться, Виолетта Харрисон извергала из себя крики возмущения и брань. За восемь минут ей удалось проехать лишь сотню метров. На заднем сиденье ее машины лежала пластиковая сумка со свернутым полотенцем. Она зло бросила его туда, когда обнаружила, что оно все было мятым и имело неопрятный вид. Под сумкой было аккуратно разложено розовое в горошек, ни разу не надеванное, бикини.
Она понимала, что должна оставаться дома, в своей квартире и сидеть у телефона. Это было бы самым правильным с ее стороны. Но желание освободиться от всего этого кошмара победило. Она вышла из дома, села в машину и поехала на пляж.
Ступая по песку голыми ногами, она осознавала, какую смехотворную картину представляет. Слегка прищурившись, она бросала взгляды на молодых парней с бронзовыми торсами, голыми ногами и мускулистыми плечами. Она явно искала кого-то, но найти не могла. Люди на пляже обращали на нее внимание, и она чувствовала себя униженной под их взглядами. Ведь она не какая-нибудь девчонка, а зрелая женщина — с широким лоном, налитыми бедрами, далеко уже не тонкой талией, и вот поддалась соблазну и пришла на пляж, чтобы снова встретиться с парнем, даже не зная его
