– Три года, – сказала ей Эдит. – Угол Цветочной улицы и Ист-авеню, – произнесла она в трубку.

– Ясно, – произнес Джерри. – Минут за двадцать доберусь. А кто станет заботиться о твоей матери?

– Ей придется самой позаботиться о себе. Мне нужно, чтобы кто-то позаботился обо мне.

– Согласна, – произнесла за спиной у Эдит Китти.

– Верно, – согласился Джерри.

– И еще кое-что, Джерри, – продолжила Эдит. – Слушай, ты не мог бы… Я имею в виду… В предзнаменовании сказано… Ты не мог бы…

– Что? – спросил Джерри.

– Что? – эхом отозвалась Китти.

– Кольцо, – вздохнула Эдит.

– Оно уже у меня, – ответил Джерри.

– Что он сказал? – полюбопытствовала Китти.

– Он сказал, что кольцо у него, – передала ей Эдит.

– Что? – не расслышал Джерри.

– Молодец, – одобрила Китти.

– До свидания, – попрощалась Эдит с Джерри и с улыбкой выслушала его ответ.

Повесив трубку, она состроила Китти гримаску.

Китти усмехнулась.

– Три года, чтобы принять решение, – покачала она головой. – Ты, должно быть, сумасшедшая.

Бабушка Уильямс приехала домой на такси как раз в то время, когда ужин был готов, а ее дочь в третий раз объявила, что прямо сейчас вызывает полицию, а ее зять в двадцатый раз предложил подождать, ведь бабушка заботилась о себе восемьдесят семь лет и едва ли могла попасть в неприятности сейчас.

– Ну вот что, – возвестила бабушка, когда ее зять и внуки бросились ей навстречу, чтобы забрать покупки, – уж и денек у меня выдался… – Она улыбнулась и добавила: – Никаких сюрпризов, пока мы все не усядемся.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила ее дочь. – Я так волновалась.

Бабушка лишь недоуменно на нее посмотрела.

– Со мной все в порядке, – заявила она. – Или ты думала, меня арестовали или что-то вроде того?

Когда все в относительной тишине сидели за столом, смотрели на поданный десерт (внуки в восторженном ожидании чуть было не отказались от шоколадного пудинга), и кофейные чашки были расставлены, бабушка откинулась на спинку стула и многозначительно произнесла:

– Пора. – Она махнула внукам и велела: – Принесите подарки, только осторожнее.

Дети поспешно схватили свертки, и совсем не так осторожно, как их просили, и сложили их бабушке на колени.

– Ну что, – проговорила она, затягивая напряженную паузу. – Все готовы?

Внуки бурно закивали.

Бабушка аккуратно подняла один пакет, перевернула его и положила на стол.

– Это мне? Бабушка, мне? – одновременно воскликнули охваченные любопытством внуки.

Бабушка покачала головой.

– Подождите.

Она выбрала другой сверток, ощупала его и торжественно передала дочери.

– Это тебе.

Затаив дыхание, все ждали, пока дочь разворачивала сверток, с особой тщательностью снимала и складывала обертки, сматывала куски бечевки. И вот у нее в руках появилась коробка.

– Конфеты, – ахнула дочь. – Какое чудо! Спасибо!

Она с благодарностью показала коробку всем сидящим за столом.

– Открывай, открывай, – закричали внуки. – Когда бабушка раздаст подарки, нам всем достанется по кусочку шоколада!

Следующим свой подарок открыл зять.

– Галстук! – обрадованно воскликнул он. – Какой красивый! Вы только взгляните: сине-красно-оранжево-зеленый галстук!

Внучка, маленькая девочка, которая по всеобщему мнению была так похожа на бабушку в детстве, получила набор тарелок, на которые сразу же разложила для всех по второй порции шоколадного пудинга. Десятилетний внук получил ковбойский пистолет.

– Боже, бабушка! – воскликнул он. – Ну и дела!

– Видите ли, – оглядывая всех любящим взглядом, принялась объяснять бабушка, – я потеряла свой список где-то по дороге.

– Очень жаль, – сказала ее дочь, открывая коробку с конфетами.

– Ужасно, – посочувствовал зять, бросая неопределенные взгляды на галстук.

– И мне пришлось вспоминать, – продолжала бабушка, – чего вы все хотели.

– Я получил именно то, что очень давно хотел! – выпалил внук. – Руки вверх! – крикнул он, целясь в отца.

– А еще, – сказала бабушка, обращаясь к дочери и зятю, – я встретила такого удивительного молодого человека! Я шла в ресторан, чтобы выпить чашечку чая, а он пронесся мимо и чуть не сбил меня с ног. Это было очень грубо с его стороны, но он очень торопился. – Бабушка замолчала и рассмеялась, глядя на выражения лиц дочери и зятя. – Он остановился и извинился передо мной, – продолжала она, – и знаете что? Он сказал, что собирается жениться. Он сказал, – задумчиво вздохнув, добавила она, – что после трех лет ухаживания его дама сердца наконец-то дала согласие.

– Невероятно, – сказал ее зять.

– Очаровательно, – отозвалась его жена.

– Это так романтично, – счастливо заключила бабушка.

Очень странный дом по соседству

(Первоначально опубликовано под названием «Незнакомцы в городе» в газете «Сатурдей Ивнинг Пост» в мае 1959 г.)

Я никогда не сплетничаю. Если что на свете я и ненавижу, так это сплетни. Неделю назад или около того Дора Пауэрс вновь завела со мной по телефону разговор о мальчишке Харрисов, и я прямо так ей и заявила: если услышу о нем еще хоть слово, то не стану с ней разговаривать до конца дней своих, и не разговариваю до сих пор. Прошла неделя, а я ни слова не сказала Доре Пауэрс – вот такого я мнения о сплетнях. Том Харрис всегда слишком потакал мальчишке, выпороть бы того разок – сразу прекратил бы выкидывать свои фортели, – я так и сказала Тому Харрису раз сто или больше.

Если бы я не злилась так при одной мысли о доме по соседству, то покатывалась бы со смеху, глядя, как все в городе собираются в магазинах и по углам, чтобы потихоньку посудачить о феях и лепреконах, хотя всем известно, что такого не бывает и никогда не было, и они зря головы ломают, отыскивая новые темы для болтовни. Я уже говорила, что никогда не сплетничаю, даже о лепреконах и феях, хотя в последнее время мне кажется, что у Джейн Доллар с головой не все в порядке. В семейке Долларов никто не доживает до самого конца в полном рассудке, а Джейн уже столько лет, сколько было ее матери, когда та отправила пирог на распродажу и забыла положить в него яйца. Поговаривали, что она сделала это нарочно, пытаясь поквитаться за то, что ее так и не попросили возглавить хотя бы один ярмарочный киоск. Однако большинство придерживалось мнения, что старушка растеряла последние мозги, и я осмелюсь заметить, что она наверняка видела у себя в саду и фей, если уж на то пошло. Когда Доллары доживают до таких лет, то болтают все, что угодно, а Джейн Доллар сейчас столько же лет, сколько было тогда ее матери, плюс-минус шесть месяцев.

Меня зовут Адди Спиннер, и я живу на Мэйн-стрит, в предпоследнем доме. За моим домом стоит еще один, а потом Мэйн-стрит убегает в лес, в Чащу Спиннера – так