Обычно, однако, бабушку Уильямс все любили почти так же сильно, как и она их всех: и ели пирожные с заварным кремом, которые она так заботливо готовила, и смиренно принимали маленькие сюрпризы, которые она для них придумывала, и дарили ей теплые шарфы и перчатки на Рождество, и сделанные своими руками сердечки на День Святого Валентина, и гардении на День матери, и водили ее на ужин в ресторан, и в театр в День рождения, и всегда находили ее очки, когда она их теряла, и приносили ей книги из библиотеки, и не забывали поцеловать ее на ночь, и вежливо разговаривали с двумя или тремя ее старыми друзьями, которые еще не покинули этот мир и иногда заходили к ней в гости. И когда однажды утром за завтраком бабуля во всеуслышание объявила, что собирается пройтись по магазинам, никто даже не посмел ей перечить.

– Могу я чем-то тебе помочь? – предложила ее дочь, заглядывая в кофейник. – Я поеду сегодня в город и буду рада выполнить любые твои поручения.

– И я могу привезти все, что нужно, – отозвался зять. – Мне совсем не трудно остановиться где-нибудь по дороге домой.

Бабушка недовольно покачала головой.

– Дело очень важное, – заявила она. – Я должна все сделать сама.

– Можно мне с тобой? – попросилась ее восьмилетняя внучка, Эллен, о который все говорили, что она просто копия бабушки в детстве.

– Ни в коем случае, – отрезала бабушка. – Это сюрприз.

Если сидевшие за столом и вздохнули, то бабушка этого не заметила.

– Сюрприз для всех, – уточнила она. – Помните, что было вчера?

Все помнили, что случилось вчера – настоящее событие. Вчера бабушка получила с утренней почтой чек на тринадцать долларов и семьдесят четыре цента с сопроводительным письмом, в котором сообщалось, что отправитель задолжал некоторую сумму бабушкиному мужу почти двадцать лет назад, а теперь выплачивает долг вдове с процентами. Зять вычислил проценты, и все сошлось. Сегодня бабушка была богата.

– Сюрприз для всех, – радостно повторила она, – на полученные вчера деньги.

Дочь открыла было рот, чтобы возразить, однако не сказала ни слова. Ничто из того, что бабушка могла купить за тринадцать долларов и семьдесят четыре цента, не доставило бы ей большего удовольствия, чем сюрпризы для всех.

– Замечательно, – в конце концов произнесла дочь, многозначительно оглядывая мужа и детей.

– Очень любезно с вашей стороны, – проговорил зять.

– Я хочу… – начала Эллен.

– Дорогая, это будет сюрприз, – напомнила ей мать.

– Но я хочу знать, что хочет Эллен, – сказала бабушка. – Роберт, принеси мне карандаш и бумагу.

Ее старший внук, которому исполнилось десять лет, торопливо ушел и тут же вернулся, отчасти потому, что его настойчиво учили обращаться с бабушкой вежливо, а отчасти потому, что сюрпризы бывали не каждый день.

– Теперь говорите, – велела бабушка, ее карандаш уткнулся в бумагу. – Маргарет?

– Ты хочешь знать, чего я хочу? – спросила ее дочь и, подумав, медленно произнесла: – Не знаю… может, носовой платок? Или коробку конфет?

– Если бы я решила подарить тебе духи, – лукаво прищурившись, намекнула бабушка, – какие порадовали бы тебя больше всего?

Ее дочь снова задумалась.

– Мне нравится «Гвоздика».

– Гвоздика, – повторила бабушка и записала название.

Потом она испытующе посмотрела на зятя.

– Джон, а что тебе?

Он серьезно задумался.

– Сейчас-сейчас. Наверное, больше всего мне нужно несколько хороших сигар. Я обычно курю «Эль Синьо».

– Сигары, – с благоговением повторила бабушка. – Это правильно. Твой дедушка говорил, что сигареты – для женщин и детей. Какие, говоришь, сигары ты куришь?

– «Эль Синьо».

– Странное название. Я не знаю, как оно пишется, – призналась бабушка. – Что это значит по-английски?

– Знак, – ответил он, не глядя на жену.

– Знак, – проговорила бабушка, записывая. – Видите ли, – объяснила она, – мужчину всегда можно спросить, что значит название на коробке сигар.

– Теперь я? – спросила Эллен.

– Теперь ты, внучка.

– Кукольный дом с настоящим стеклом в окнах, – выпалила Эллен, – и куклу-невесту, живого котенка, и…

– Только не живого котенка, – поспешно вмешалась мать.

– Тогда игрушечного котенка? – широко раскрыв глаза, попросила Эллен. – Голубого котенка?

– Великолепно, – кивнула бабушка и записала: – Голубого кота.

– Роберт, твоя очередь, – объявила она.

– Роликовые коньки, – сообщил Роберт. – И рацию.

– Что? – переспросила бабушка.

– Переносную рацию. Это что-то вроде телефона.

Бабушка посмотрела на своего зятя, который улыбался и пожимал плечами.

– Телефон. – Записала бабушка. Она откинулась на спинку стула и, отведя подальше листок со списком, прочла: – Гвоздика. Знак. Голубой кот. Телефон. – Улыбнувшись, она добавила: – А теперь – мне. Я хочу кольцо.

– Кольцо? – спросила ее дочь. – У же тебя есть кольца. У тебя есть кольцо с бриллиантом, и маленькое, с камеей, и папино серебряное кольцо с печатью, и…

– Все не то, – энергично покачивая головой, заявила бабушка. – Я видела в магазине маленькое кольцо. Оно стоило двадцать девять центов, посеребренное, с двумя соединенными сердечками. Мне понравилось это кольцо.

Ее дочь и зять переглянулись.

– Если ты подождешь до дня рождения, – начала дочь, – возможно, у тебя будет такое же кольцо из настоящего серебра; если оно тебе так нравится, мы закажем такое же у ювелира.

– Я хочу именно то кольцо, которое видела в магазине, – настойчиво сказала бабушка.

Она поднялась, взяла список и аккуратно положила его в карман.

– А теперь я пойду за покупками.

Когда бабушка ушла в свою комнату за пальто и шляпой, ее дочь с тревогой обратилась к мужу:

– Как ты думаешь, все в порядке? Я могу настоять на том, чтобы поехать с ней.

– Она так радуется, что испортить ей настроение будет просто стыдно, – ответил муж. – И, разумеется, с ней все будет в порядке.

– Если ей понадобится помощь, ее не бросят в беде, – согласилась дочь. – Все всегда готовы помогать пожилым женщинам.

Облачившись в аккуратное черное пальто и маленькую щегольскую шляпку с фиалками, бабушка вышла из дома ровно в десять утра, спустя час после того, как ее зять отправился в контору, и час и десять минут после того, как ее внуки шумно влезли в школьный автобус. Дочь помахала ей на прощанье с порога, глядя, как бабушка идет по улице. Бабушка Уильямс решила отправиться в город на автобусе, а не на такси, и дочь смотрела ей вслед, пока та не дошла до перекрестка, не остановила автобус, уверенно взмахнув зонтиком, и не поднялась по ступенькам в салон с помощью водителя и двух пассажиров. «Люди о ней позаботятся, – подумала дочь, – и, восхищенно улыбаясь, вернулась в дом, чтобы домыть оставшуюся после завтрака посуду. – Попозже переоденусь и тоже поеду в город, – подумала она, – отыщу ее там и привезу домой».

Бабушка Уильямс гордо сидела