утра. В маленьком городке, таком, как тот, что находился недалеко от учебного лагеря «Филипс» для девочек от двенадцати до шестнадцати лет, преступность склонна принимать формы, основываясь на характерах жителей, а жители городка разве что украсть собаку могли или сломать соседу в драке нос. Потому никто и не сомневался в полной неспособности шефа полиции раскрыть сложное дело – выяснить, куда исчезла из лагеря девочка.

– Вы говорите, она куда-то собиралась? – спросил он Бетси, потушив сигару в знак уважения к медсестре, и заметно испугавшись, что его вопросы покажутся Старой Джейн глупыми, ведь шеф Хукк привык говорить, держа в руке сигару, без нее его голос заметно подрагивал.

– Она сказала, что уходит по делам, – ответила Бетси.

– Как она это сказала? Серьезно? Или ты думаешь, что она лгала?

– Просто сказала, – проговорила Бетси, которая дошла до точки упрямства, известной большинству тринадцатилетних девочек. Они доходят до нее, когда взрослые в своей бестолковости выходят за все рамки. – Я отвечала на этот вопрос уже восемь раз.

Шеф Хукк моргнул и откашлялся.

– Она выглядела довольной? – задал он новый вопрос.

– Да, очень довольной, – кивнула Бетси. – Пела весь вечер, пока я пыталась сочинить запись для своей «Книги Природы».

– Пела? – переспросил шеф Хукк; он и вообразить не мог, что девочка могла петь перед самым исчезновением.

– Пела? – задала тот же вопрос Старая Джейн.

– Пела? – повторила Уилл Скарлетт. – Нам ты об этом не говорила.

– Просто напевала что-то, неразборчиво, – пояснила Бетси.

– Ты помнишь мелодию? – допытывался шеф Хукк.

– Нет, она просто бормотала что-то, мурлыкала себе под нос. Я уже говорила, она просто бормотала, постоянно. Я чуть не сошла с ума со своей «Книгой Природы».

– Можешь хотя бы предположить, куда она собиралась?

– Нет…

И тогда шефа полиции осенило.

– Чем она увлекалась? – выпалил он. – Ну, спортом там, или мальчиками, или…

– В учебном лагере «Филлипс» мальчиков нет, – жестко ответила Старая Джейн.

– Она могла ими просто заинтересоваться, – предположил шеф Хукк. – А может, ну, книги? Читала она что-нибудь? Или играла в бейсбол?

– Мы не смогли найти ее расписание занятий, – доложила лагерная медсестра. – Бетси, в какой группе по проведению досуга она числилась?

– Ох, – вздохнула Бетси и глубоко задумалась: – В театральной? Мне кажется, она ходила в театральную группу.

– А в какой группе по изучению природы она была? Маленький Джон? Охотник?

– Маленький Джон, кажется. Я почти уверена, что она была в театральной, потому что, кажется, она упоминала о какой-то пьесе о том, кто проходит мимо, пока варится чечевица.

– Значит, точно в театральной, – заключила Старая Джейн. – Без сомнений.

Шеф Хукк, которого все эти названия театральных и природных групп уже начали сбивать с толку, спросил:

– А откуда взялось пение?

– В той пьесе о «Шести, которые проходят, пока кипит чечевица» как раз есть музыкальный аккомпанемент, – сообщила Уилл Скарлетт.

– Как насчет мальчиков? – не успокаивался шеф полиции.

Бетси подумала еще раз, старательно вызывая в памяти спящую фигуру на другой кровати, грязное белье на полу, открытый чемодан, жестяные коробки с печеньем, полотенца, салфетки для лица, мыло, карандаши…

– У нее был свой будильник, – сообщила она.

– Как долго вы жили вместе? – в голосе Старой Джейн промелькнул сарказм, будто из уважения к шефу полиции она вынуждена сдержаться и смягчить свой вопрос.

– В прошлом году и в этом, – ответила Бетси. – Мы подали заявление, одновременно сняли комнаты и потому опять оказались вместе. Почти все мои друзья в отряде старших Охотников, но с ними я поселиться не могу, потому что старших Охотников селят только с…

– Мы знаем, – пронзительным голосом оборвала ее Старая Джейн. – Она получала письма?

– Я не знаю, – покачала головой Бетси. – Я забирала только свою почту.

– Во что она была одета? – спросил шеф Хукк.

– Не знаю, – повторила Бетси. – Я не обернулась, когда она уходила. – Нетерпеливо посмотрев на шефа полиции и Уилл Скарлетт, девочка напомнила: – Я работала со своей «Книгой Природы».

Обыск комнаты, от которого Бетси воздержалась и который с энтузиазмом провели Старая Джейн, Уилл Скарлетт и с неким смущением присоединившийся к ним шеф Хукк показал, что после того, как вещи Бетси были убраны, там осталось на удивление мало: отпечатанный на машинке сценарий пьесы «Шестеро, которые проходят мимо, пока кипит чечевица», выполненная в неважной технике картина «Озеро Эко», принадлежавшая лагерю. Еще отыскали тетрадь, подписанную, как у Бетси, «Книга природы», однако без единой записи, без засушенных полевых цветов и голубых птичьих перьев; была книга «Путешествия Гулливера» из лагерной библиотеки, которая, по мнению Старой Джейн, имела большое значение. Никто не мог точно сказать, во что девочка была одета, потому что в шкафу осталась в основном одежда Бетси, перемешанная с куртками и туфлями, забытыми в комнате ее друзьями. В ящиках второго комода отыскали кое-какое нижнее белье, пару теплых носков и красный свитер, который, как почти уверенно сообщила Бетси, принадлежал девочке из отряда Лесных духов, жившей на другой стороне лагеря.

Тщательная проверка списков участников лагеря показала: несмотря на то, что Марта значилась в списках групп по театральному искусству, естествознанию и плаванию, никто не мог с уверенность подтвердить, что хотя бы одно из этих занятий девочка действительно посетила; большинство воспитателей вели карточки посещаемости непостоянно, и никто из них не мог вспомнить Марту.

– Я почти уверена, что помню ее, – заявила шефу полиции пылкая двадцатисемилетняя девушка в очках в роговой оправе, красивым жестом откидывая волосы с лица. Видимо, зимой она аккуратно закалывала локоны, которые теперь ей мешали. – У меня великолепная память на лица, и я точно помню, что она дружила с девочкой из отряда Кроликов. Да, я ее точно помню, у меня прекрасная память на лица.

– Ах, эта, – сказала библиотекарь, которую звали мисс Миллс, когда она была секретарем Старой Джейн, и Снарком, когда она сидела в библиотеке, – понимаете, все девочки в этом возрасте так похожи… Одинаково несформированные умы, одинаково несформированные тела, глупые ошибки… мы тоже были молоды когда-то, капитан Хукк.

– Черт! – выругалась мускулистая молодая женщина, которую все называли просто Тарзан, потому что она учила девочек плавать. – Вы когда-нибудь пытались запомнить лица пятидесяти девушек в одинаковых белых купальных шапочках?

– Вяз? – невпопад пробормотала учительница по природоведению, которую все звали Синяя птица. – То есть, разве она не из отряда Вязов? Разве не она написала прекрасную работу по фитофторозу растений? Или то была другая, Майклз? В любом случае, кто бы ее ни написал, очень хорошая работа. Необычная для нашего лагеря, понимаете ли, потому и запомнилась. Не припомню ничего особенного ни о ком из девочек, но если она действительно ушла,