револьвер, который дал ей отец. Она не направляла его больше в дверь, а куда-то вниз, в пол. Отец не ответил ей. Он бросил вторую гильзу на пол и быстро поднял стоявший у стены карабин. Лязгнул затвор и патрон, выскочивший из патронника, упал к его ногам. Он поднял его и так же посмотрел на свет. Всё то же самое! То же выражение лица, те же шевелящиеся в полной тишине губы. Он бросил патрон на пол и выдернул из карабина магазин. Там еще оставались патроны. Один за одним извлекал он их из магазина, рассматривал и тут же бросал на пол, как что-то совершенно ненужное. – Что происходит?! – Диана пыталась достучаться до него, хотела услышать от него какой-то ответ, но отец будто не замечал ее, будто напрочь забыл о том, что в этой комнате, где-то рядом, была его дочь.

– Па-а-ап! – крикнула она ему громко, крикнула в каком-то начинавшемся нервном припадке. – Ты слышишь меня или нет?!

– Дай! – отец вдруг быстро подошел к ней. Его карабин с грохотом повалился на пол, к ее ногам. Диана не успела ничего толком сообразить, но Александр вмиг вырвал свой револьвер из ее рук и быстрым движением руки откинул в сторону барабан. Патроны были на месте. Все пять. Александр вставил барабан обратно, повернулся к двери, вскинул руку и надавил на спусковой крючок. Курок ударил по капсюлю, но вместо выстрела послышался лишь глухой щелчок. Александр нажал на крючок еще раз и еще. Курок лупил по патронам в барабане, но выстрелов не было.

– П-а-а-ап! Отве-е-еть! – снова громкий голос Дианы пронзил тишину. В ее голосе уже появилось что-то визгливое и взгляд, наполненный прежним испугом, смотрел то на пистолет в руках отца, то на дверь. Но отец молчал. Он поднял вверх пистолет, откинул барабан и патроны, вернее эти пустышки, по которым бесплодно лупил курок, посыпались на пол. За этим звуком послышался новый – грохот. Александр отбросил револьвер в сторону.

– Дай Беретту! – крикнул он дочери и Диана своей дрожащей рукой достала из кобуры на ноге пистолет и протянула отцу. Александр вырвал его из ее руки так сильно, что сломал ей ноготь. Снова черное дуло направилось в сторону двери и… выстрел, второй, третий, четвертый. Александр опустил вниз дымящийся пистолет и подбежал к двери. Снова рука провела от края до края, будто пытаясь удостовериться в том, что видели, точнее, чего не видели глаза. И снова на двери не было никаких следов, снова пули проходили через эту дверь, не доставляя ей никакого ущерба или просто до этой двери не долетали.

– Ч-ч-ерт бы тебя побрал!!! – Александр в гневе запустил пистолетом в дверь. Он ударил в нее с громким звуком и отлетел почти к его ногам. Вот теперь он видел след! Большую, светлую вмятину на почерневшей поверхности. Дверь, пистолет, дом. Всё это было реально. Но если всё это реально, то значит…

Мысли, догадки, предположения. Всё это закрутилось в его голове. То, о чем он не думал до этого, вернее думал, но где-то в глубине своего представления приписывал каким-то сверхъестественным силам приобретало теперь какой-то вполне объяснимый с научной точки зрения смысл. Не было призраков, не было приведений, но… и при этой мысли мурашки пробежали по его коже. Лучше бы они были!

– Смотри сюда! – он нагнулся, поднял с пола два ружейных патрона и поднес их к раскрасневшемуся лицу Дианы. – Это патрон! Видишь?!

Диана видела, что с ними что-то не то, но понять что именно, она не могла – стресс ослабил ее мыслительные способности.

– Пустышки, Диана! Это пустышки! – он поднес так близко к носу Дианы патрон, что она отодвинулась назад. – Холостой! Пули нет! Кто-то поменял патроны во всех наших пушках и засунул в них это… дерьмо!.. Кто-то был у нас здесь и…

– Кто?..

– Я не знаю кто, не знаю как он всё это мог сделать, но… – тут Александр прервался, будто вспомнил что-то, и рука его невольно потянулась к подбородку, где была многодневная щетина. Он провел по ней и губы его тихо прошептали: «Когда ты последний раз брил свою рожу?»

Диана смотрела на него глазами полными испуга. Она решительно ничего не понимала.

– Пап, о чем ты?

Александр не ответил, на этот вопрос он и сам толком еще пока не знал ответа. Но новые страшные догадки появились в голове. Он полез в карман, достал телефон и нажал на кнопку включения. Ярко загорелся экран блокировки, на котором стояла фотография его детей и время: Воскресенье, 10 июня, 21:52. По-прежнему не было сети. Всё как всегда, как вчера, как позавчера! Он снова приблизился к окну. Солнце почти опустилось за деревья, но у окна еще было светло и он мог хорошо видеть то, что ему надо было. Он открыл крышку телефона, достал аккумулятор и начал рассматривать то, что было под ним. Сим-карта, карта памяти, наклейка гарантии, предупреждающая о том, что этот телефон лучше не открывать. Но что это? В глаза бросилось что-то странное. Гарантийная наклейка была порвана на две части. Это могло значить одно – телефон вскрывали. Он купил этот телефон совсем недавно и залезал сюда только один раз – для того, чтобы вставить симку. Но если не он, то кто?!

Его глаза прищурились, зрение напряглось. Он рассматривал телефон уже со всех сторон, пытаясь разобрать для себя эту загадку. Теперь он видел что-то еще – все винты, все за исключением одного, которого просто не было, имели на себе следы механического воздействия. Будто кто-то преднамеренно и грубо вскрывал этот телефон до этого. Но для чего?! И главное – кто?! Александр пристроил нож к одному из винтов и попытался открутить его. Винт не поддался и нож лишь сильнее испортил его шляпку. Александр надавил сильнее, так, что телефон затрещал и винт, наконец-то, сдвинулся с места. Так сделал он со всеми винтами. Их было шесть или семь. Он не считал. Он не собирал их на столе или в коробочку, как должен был бы делать любой старательный ремонтник, пытавшийся понять неполадки устройства, и они беззвучно падали на пол, закатываясь под мебель, проваливаясь между половиц в подвал. В тот подвал, где лежал уже окоченевший труп Андрея. Но… лежал ли?

Вот вниз упал последний винт. Александр дернул верхнюю часть корпуса телефона. Она не пошла. Видимо там еще были заклепки, который надо было аккуратно как-то поддеть. Но ему было явно не до аккуратностей. Он вогнал лезвие ножа