Владимировна, когда мы вновь оказались на льду. — У нас будет несколько общих и сольные показательные номера. С порядком можете ознакомиться на стенде расписания, а пока, — она задумалась на пару секунд. — Я хочу немного перетасовать пары. Кирилл бери Алису, а Марк теперь с Татьяной.

— Вы смеётесь? — возразил Трубецкой. — Как вы вообще себе это представляете?

— Нормально я себе это представляю. Вам четверым катать совместный номер со сменой партнёров, вот и потренируетесь заодно.

— Если я проткну тебя коньком, — Алиса закинула ногу на борт, прямо перед Кириллом. — Знай, я не виновата. Это смерть будет на душе Ирины Владимировны.

— Это не первая и не последняя смерть на моей шее, — констатировал та. — И вообще, перестань паясничать, Ким. Уже не маленькая.

— Знаю, Ирина Владимировна.

— Тогда возвращайтесь к работе.

Ребята стали разъезжаться, но Татьяна Совинькова не сдвинулась с места.

— Вы уверены, Ирина Владимировна? — тихо спросила девушка у старшего тренера.

— А тебе что-то не нравится, куколка?

— Я не думаю, что мы скатаемся на необходимом уровне.

— Это ещё почему? — она вместе с подопечной отъехала в дальний угол катка, подальше от лишних ушей. — Что-то случилось, Тань?

— Просто мы последнее время прямо на ножах со всеми этими слухами и журналистами, поэтому часто не слышим друг друга. Может я всё-таки останусь с Кириллом?

— Понимаешь, я вижу в каком состоянии Кауфман, и поверь мне, ему нужна помощь. И тут только ты можешь его поддержать. Алиса гонится вперёд, не позволяя вести себя. А ты, прекрасно справляешься с ролью партнёрши, поэтому давай попробуем. Я же не говорю вам, что теперь вы вместе на соревнованиях будете выступать. Это всего лишь шоу, привыкни к такой работе. Скоро она станет неотъемлемой частью твоей жизни.

— Хотите сказать, что и наше время на исходе?

— Тань, ты сама всё знаешь. Вы конечно не одиночники, но тоже уже не те резвые лошадки, которыми были пару лет назад. Тебе восемнадцать, Кириллу двадцать. Это уже многое говорит. Пусть вы и не теряете хватки, но у вас появляется страх за свою жизнь. Вы уже не бездумно прыгаете прыжки и делаете выбросы. И это во многом усложняет работу. Поэтому давай серьёзно, у вас максимум есть лет пять, если ты конечно не собираешься кататься до самой пенсии. Ведь и такие случаи всё-таки встречаются в мире профессионального спорта.

— А что если собираюсь?

— Тогда добро пожаловать в престарелые ряды Академии. Мы любим таких больных и увлечённых. Но спроси у Кирилла, хочет ли он этого. Ты может и не видишь всей ситуации, но я, наблюдая со стороны, замечаю все мелкие детали и погрешности, и поверь — я знаю, что творится в ваших отношениях. Он парень уже не маленький, а у них в этом возрасте крышу срывает знатно.

— Я вас поняла.

— Ну вот отлично.

Когда Славянская отпустила Татьяну, та подъехала к Трубецкому, который наблюдал как Валимов объясняет Ким, что именно от неё требуется.

— У тебя всё нормально? — спросил Трубецкой, наклоняясь на один уровень с партнёршей. — Ты какая-то подавленная.

— Всё в норме. Просто слегка переживаю.

— Марк?

— Ты как всегда прав.

— Если ты не можешь с ним кататься, я уговорю Славянскую поменять планы.

— Не нужно. Покататься с ним пару недель я смогу. С тобой вон — почти восемь лет катаюсь и ничего, жива здорова.

— Не начинай, Совинькова.

— Не заканчивай, Трубецкой.

— Тогда в чём проблема?

— В скачках его настроения. После того как мы вернулись из поездки, он сам не свой. То беситься, то ластится как кот. А вся эта ситуация с Алисой и вовсе его добивает. Зачем только Женя ляпнул журналистам, что они отдыхали вместе.

— Он взрослый человек. Захотел — сказал.

— Думаю, мне будет сложно с ним совладать сейчас.

— Если что, — он взял девушку за руку и покрутил вокруг себя. — Я всегда к твоим услугам, принцесса.

— Эй, герой любовник, — одёрнул его Илья. — Ты работать будешь?

— Конечно, Илья Игоревич.

— Ты собираешься на ноги садиться?! Или будешь на прямых костылях кататься? — верещала Славянская на весь лёд, периодически кидаясь в воспитанников чехлами. — У нас пара дней на подготовку, а вы расслабились. Жить надоело?

— Да ладно тебе, Ира, — второй тренер стоял у борта и занимался составлением сценария. — У нас тут кое-какие несостыковки в расписании прогонов.

— Не говори мне об этом сейчас, — она смотрела как Татьяна и Марк пытались исполнить поддержку, с которой девушка чуть не приземлилась плашмя на лёд. — Ты что творишь, Кауфман?! Вить, реши там свои несостыковки, а я пойду зад надеру этому придурку.

— Ты поаккуратней, не молодая уже. А то ещё сердце прихватит, — Виктор Станиславович похлопал подругу по спине, выдерживая её злобный взгляд. — Да ладно тебе, я же любя.

— А я, сейчас любя, расскажу Наташе, что в прошлую среду, вместо домашних посиделок с её подружками, ты пил пиво с Трубецким и Валимовым. Это вам ещё повезло, что Ксения Александровна не прочухала, что вы спаиваете парнишку.

— Ну не начинай, Ир. Мы же чуть-чуть.

— Так чуть-чуть, что этого дурня на утро ноги не держали!

— Зато весело было. Знала бы ты сколько сплетен мы узнали. Кто с кем спит, кто куда едет. Вновь почувствовал себя юнцом.

— Смотри поаккуратней, юнец, а то сердце прихватит, — той же фразой ответила ему Славянская.

Внезапно раздался грохот, который отразился от стен и вновь вернулся к центру.

Я резко остановилась и развернулась в сторону происшествия. Столкновения на льду были уже привычным делом, которые не привлекали особого внимания. Когда спортсмен полностью погружается в работу, его перестаёт интересовать внешний мир, а следить за происходящим в такие моменты становиться сложнее. Однако присмотревшись, я обнаружила, что в нескольких местах лёд покрыт красными пятнами, а люди уже столпились у рыжеволосой девушки.

— Витя, — прошептала Ирина Владимировна. — Зови врача, кажется там что-то серьёзное. И Ксеню найди, срочно!

Я максимально быстро подъехала к подруге, чтобы понять насколько сильно та припечаталась ко льду. Девушка сидела на ледовом покрытии, вытирая ободранную щёку, из которой капала кровь, параллельно останавливая кровь, льющуюся из разодранных рук.

Совинькова предпочитала всегда кататься в топах с коротким рукавом, чтобы не утяжелять себя и не приносить проблем партнёру, который мог запутаться в её одежде. Она часто получала синяки и ссадины, когда падала с элементов, однако Кирилл всегда страховал партнёршу, сокращая риски и не позволяя ей плашмя валиться на лёд.

— Ты как? — спросила я, протягивая девушке коробку салфеток, заботливо оставленную кем-то на бортике.

— Жива, — хрипло ответила Таня.

— Ты рехнулся?! Вообще не соображаешь, что