Клоны скользнули в самое сердце вражеского построения, активируя Тысячу порезов. Клинки, усиленные Бронебойной заточкой и Электрической хваткой, упали на головы тварей. Во все стороны полетели обломки костей, клыки и пробитое железо. Неергоф вскинул ладони над головой, создавая сложную печать.

Рассмотреть её я не успел, поскольку Прыжком в тень бросил себя вперёд. Реальность мигнула, и мои кинжалы пробили защитный барьер. Гамбит Прометея вошёл в грудь живого мертвеца, а его пасть исторгла из себя клубящуюся тьму.

С рыком протолкнув руку, я ощутил, как поддаётся сухое тело. Моё лицо накрывал поток вражеской силы. Теневой щит уверенно сдерживал его.

Неергоф обхватил мою шею тонкими пальцами. Зеленоватое свечение окутывало его когти. Клыкастый провал рта распахнулся и…

Череп лича взорвался костяной мукой.

Позади него возвышался Разиен, отряхивающий правую руку.

Бог выглядел потрёпанным, но всё ещё полным сил. Собранным и спокойным.

— Благодарности не надо, — его глаза блеснули хитринкой.

— Мы бы сами разобрались, — ухмыльнулся я.

Небожитель отставил в сторону ладонь, и в ней материализовался стеклянный запаянный контейнер. Сквозь прозрачную стенку виднелось чёрное сердце. Перекрученное. Гниющее. Но всё ещё бьющееся.

Филактерия!

— Хорошенько он его спрятал. Прямо у Источника, — процедил Разиен и оскалился.

Его рука сжалась, дробя стекло. Сминая и разрывая сердце. Поток огня, резко вспыхнувший и так же угасший, не оставил и следа от главного сокровища Неергофа.

— С этим покончено, — отрывисто произнёс мой визави.

— Быстрее! Там моих убивают! — бросил я, срываясь к Источнику.

В груди неистово стучало сердце. Прямо ощущал, как улетают бесценные секунды. Серия телепортаций кидала меня всё ближе и ближе к исполинскому древу.

Очередной прыжок, и…

Я застыл, как муха в киселе.

Реальность казалась подёрнутой искажением. Смещённой. Зыбкой и странной. Перед глазами плавали образы прошлого, непонятные фантомы и призраки. В голове всплывали давно минувшие разговоры. Сознание проваливалось в прежние времена. С трудом я мог отличить реальность от вымысла.

На расстоянии шага от меня вырос Разиен.

— А вот это заберу я, — промолвил он, коснувшись красок и кисточки, до сих пор зажатых в моих руках. — Без обид, Гвин, но тебе такая сила не по рангу. «Беда, коль пироги начнёт печь сапожник, а сапоги тачать пирожник», — со смешком продекламировал он. — Каждый должен знать своё место! — уже серьёзно добавил собеседник.

Я выплеснул всё, что думаю о нём, но вместо связной речи издал лишь неразборчивое мычание. Разиен посмотрел на это и покачал головой.

— Я смертельно устал от ограничений, наложенных отцом, — горько промолвил он. — Разумных не убивай, блюди баланс, удерживай мир… Я стану свободным! Вместе с истинной силой я получу возможность идти своим путём!

Небожитель попытался разжать мою хватку. Пальцы, сведённые судорогой, не желали раскрываться. Я вкладывал всю доступную мне силу, все эмоции, страх за своих друзей. Мне нужны эти Краски!

Разизен зарычал, а его касание прожгло меня болью до самого нутра. Мои ладони растворялись, словно попали под действие сильнейшей кислоты.

— Не упрямься, Гвин, ну же. Уступи по старой дружбе, — с пренебрежением приговаривал этот ублюдок, продолжая истязать мои руки.

Я закричал, выплёскивая боль и ненависть. Усилил хватку и случайно посмотрел на оба артефакта.

Дар Демиурга, активированный перед дверью, до сих пор работал. Я был уверен, что он просуществует всего несколько секунд. Однако он все ещё сидел где-то внутри меня. Незыблемо. Неразрывно.

Суть Красок открылась мне, и я резко разжал хватку.

Потому что понял.

Понял всё.

— Так-то лучше, — довольно улыбнулся Разиен и посмотрел куда-то мне за спину. — Убейте его. Сделайте это без лишней боли. По старой памяти, — хмыкнул он и неискренне добавил, — сожалею, что до этого дошло, Гвин.

Бог исчез, чтобы через миг появиться вплотную к Источнику. Он окунул фиал с красками в поток белоснежной энергии.

Я же услышал свист приближающейся смерти.

* * *

Фурия подскочила, оттолкнулась от воздуха, оставляя противника удивлённо крутить головой, и совершила оборот, приземляясь позади него. Лезвие глефы с силой врубилось в беззащитную спину, пронзая доспех и позвоночник. Эльф рухнул, как подкошенный.

Чей-то меч устремился ей сбоку в лицо, но орчанка перехватила его голой рукой. Её перчатки сильнее всего пострадали на ладонях от пропущенных ударов. Одноручный меч смялся, будто сделанный из фольги, а остриё глефы вошло в подбородок табакси. Глаза тигра закатились.

Девушка с хрипом втянула в себя затхлый воздух. Усталость, давно копившаяся в теле, проявлялась в дрожи конечностей, в заторможенной реакции и расфокусированном внимании.

Вокруг неё с криками, с матом и стонами боли сражались и умирали Разумные. Полный хаос захлестнул проход, ведущий к Пепельному Склепу. На Стальных Крыс накатывали Чёрные Фреймы. Остатки чужих кланов. Ватаги Дланей. Все они убивали друг друга в той же мере, что и бойцов, не пускающих их к заветной цели.

Бестия, щерясь, как безумная закрутила огненный вихрь вокруг себя, поглотивший ближайших врагов. Деймос взмахнул руками, и ледяные колья выстрелили из земли, прошивая тела накатывающих бойцов от паха до шеи.

Молот Смоккера вспыхнул насыщенным алым светом. Руны на его поверхности сверкали, притягивая взгляды. Орк закинул его над головой и с рёвом опустил на каменную твердь. Грохнуло так, что у Фурии зазвенело в ушах. Трещины зазмеились по полу мавзолея, а из них с шумом вырвалась магма. Густая раскалённая смесь хлынула во все стороны, и замкнутое пространство наполнилось отчаянными криками боли.

Над головой сражающихся промелькнул ослепительный болид, разрывая тьму мавзолея белоснежными всполохами. Так же быстро свет исчез.

Орчанка Рывком сократила дистанцию, принимая удар молота, предназначенного Персефоне, на себя. Жрица сфокусировалась целиком на Бармалее. Тролля пригвоздило к стене копьё мрака. Здоровяк извивался, скрипя зубами, но не переставал призывать всё новых магических существ.

Исцеление, творимое тифлингом, с шипением выключилось. Заглохло. Оборвалось.

В радиусе тридцати метров заклинатели в непонимании смотрели, как их чары переставали действовать. Как созданные фамилиары растворялись. Как летевшие огненные шары, сосульки и молнии исчезали. Как защитные барьеры гасли.

Аврора с трудом перевела измученный взгляд, находя источник происходящего. Под потолком, хлопая крыльями, парила аракокра. Некто Клайа. Она выстрелила из арбалета, и ДженниСпаркс, занятая юрким дворфом, не заметила угрозу. Болт пронзил её затылок. Воительница успела потерять шлем в творившейся кутерьме. Та взмахнула руками и рухнула лицом на камни.

Фурия закинула руку назад, готовясь активировать Сокрушительный бросок. Её разум был в шаге от животного исступления.