Сам же образ Божий, в его вúдении, – это ум (греч. νους, «идея»), энергийно явленный, и, как Божественная энергия, он есть «всегда Сам Бог, независимо от того, понимается ли он объективно как проявление Бож<ественного> Существа, или в функции устроения мира, или в функции энергии внутреннего самопросветления человека» (Лосев А.Ф. Имя. С. 49).

С. 169.* «Таким образом, инобытийное слово, от физической вещи до полной разумности живого существа, держится тем, что представляет собою воплощенность тех или иных энергем сущности».

См. аналогичный случай употребления слова «держится» в энергийном дискурсе:

«Только одним отличается первозданная сущность от перво-сущности: она – не перво-сущность, она – в ином по отношению к перво-сущности, она – сущность не сама по себе, но лишь по причастию к перво-сущности. Она имеет одно имя с нею и держится одною энергией» («Философия имени», наст. издание. С. 103).

С. 169.** «…инобытийное слово, от физической вещи до полной разумности живого существа, держится тем, что представляет собою воплощенность тех или иных энергем сущности».

В интерпретации Е.Н. Гурко, этапы ономатологической диалектики инобытия и «инобытийные» имена («от физической вещи до полной разумности живого существа»), рассматриваемые через призму основной сводки анализа именования А.Ф. Лосева, представляются не чем иным, как «схемой божественного творения», которая включает в себя также энергемы, соответствующие основным типам «имен этого мира» и «модели перехода первосущности в первозданную сущность» (Гурко Е.Н. Божественная ономатология. С. 217 – 218). Е.Н. Гурко упоминает три энергемы: сенсуальную, которой соответствует «неорганический мир вещей», органическую, которой соответствует «мир одушевленных существ», и ноэтическую, которой соответствует человек, а также три типа самосознания сущности – восприятие, образное представление, мышление, соответствующие разным степеням именитства (Там же. С. 217).

С. 169.*** «…делая из этого правила только одно-единственное во всей истории Исключение».

Словом «Исключение» с прописной буквы в комментируемом фрагменте текста, как и во многих других текстах А.Ф. Лосева, именуется Богочеловек Иисус Христос. В этом единственном во всей истории «Исключении», замечает он, сущность (Бог) и творение («тварь») «отождествлены субстанционально, а не только энергийно», в отличие от язычества (платонизм), где «…все человеки одинаково суть субстанциональные, ипостасные воплощения божества» и где «не может быть никакой существенной разницы между человеком и богочеловеком» (Миф. Число. Сущность. С. 229 – 230; Очерки античного символизма и мифологии. С. 869 – 870). Кроме единственного Исключения, замечает Лосев,

«все то, что есть тут в бытии, есть тварь, и она никогда не может стать субстанционально божественной» (Форма. Стиль. Выражение. С. 251).

Но человек как такая тварь, не будучи Богом по своей природе, по святоотеческому учению, призван стать богом по благодати. Излагая это учение, в вúдении свт. Григория Паламы, А.Ф. Лосев пишет:

«Человек – тварь, следовательно, он – не Бог по существу и не может стать таковым. Но человеку сообщима энергия Божия, которая есть Сам Бог. Следовательно, человек есть бог – уже по причастию, стало быть, и по благодати, а не по сущности, и – может, должен стать им, т.е. энергийно стать, неотличимо отождествиться с Ним по смыслу, имея единственное отличие от Него – по сущности, по субстанции, по бытию» (Очерки античного символизма и мифологии. С. 867).

См. обоснование единственности Боговоплощения в абсолютной диалектике и абсолютной мифологии: Миф. Число. Сущность. С. 214.

21. Сводка всего предыдущего анализа

С. 170.* «Сведем теперь все… к свету смысла».

В понимании А.Н. Портнова, построенная А.Ф. Лосевым

«иерархия выраженности имени – от абсолютного меона до высших ступеней интеллигенции и апофатизма – предстает как лестница восхождения к вершинам анти-хаоса» (Портнов А.Н. Язык и сознание. С. 333).

С. 172.* «…рождение и исток… агеннесийный момент…».

См. следующее пояснение данного фрагмента у самого А.Ф. Лосева:

«В „Философии имени“ я назвал первый момент триады, с интеллигентной модификацией, моментом агенессийным (αγεννησις – нерожденность), второй – геннесийным (γεννησις – рождение) и третий – пневматическим (πνευμα – дух), который может быть назван более специально экпоревтическим (εκπορευσις – исхождение)» (Диалектика мифа. Дополнение. С. 421).

В наличном тексте «Философии имени» термин «геннесийный» отсутствует.

С. 173.* «Разумеется… наше, человеческое, слово резко и глубоко отличается от других типов слова».

Человеческое слово задается А.Ф. Лосевым в «Философии имени» в широком контексте как один из моментов Богочеловеко-космической реальности. Резюме о специфике человеческого слова см. в книге в разделе 22.

С. 174.* «…имя есть смысловая, выражающая (или понимаемая) энергия сущности».

Имя, по А.Ф. Лосеву, двуедино. Оно есть тождество выражения сущности (ее самооткровение) и ее понимания (интерпретация), осуществляемое в синергийно-персоналистических актах взаимного смыслового содействия именуемого (называемого) и именующего (называющего). Такое толкование имени для Лосева не является противоречивым. Выражение для него бытийственно. Оно есть «объективный аналог понимания вещи» (Бытие. Имя. Космос. С. 831). Также и само понимание, в его вúдении, есть не «какой-то случайный, несущественный, субъективно-капризный процесс» (Там же. С. 838). Оно – объективно, предметно-конститутивно, и ему всегда «соответствует и ответствует вполне реальный бытийственный аналог», каковым и является выражение (Там же). При этом и выражение, и понимание рассматриваются А.Ф. Лосевым не только в бытийственном (онтологическом), но и коммуникативном аспектах, что соответствует тенденции современного богословия понимать бытие как общение.

С. 174.** «Из предыдущего ясно,