Она поправила сползший на колени футляр.

— Как насчет еще одной элементарной задачки? Вы же целительница, верно? Представьте, в Храм привозят двух умирающих девочек. Первая — наследница древнего рода, с легкостью осваивающая любые науки. Маг, воин, кто угодно еще — гордость клана, которой пророчат войти в число Повелителей Небес, о чьих подвигах будут веками слагать легенды. Вторая путается в простейших плетениях. Честолюбие ей чуждо, а для счастья хватит тихой незаметной жизни в кругу семьи и друзей.

Селена оборвала сама себя.

— Я увлеклась. Итак, в Храм привозят двух умирающих девочек. У вас есть лекарство, но его хватит лишь одной. Кого вы выберете, эсса? Чья жизнь ценнее?

Я промолчала, не собираясь вступать в заранее проигрышную полемику с Голосом Востока. На вопрос Дамнат не существовало ответа.

Если следовать обычаям кланов, мне следует выбрать первую. Достаточно вспомнить, что любой алый без сомнений пожертвует своей жизнью, защищая мою — пусть мне это и не нравится. Но тогда Дамнат с присущей ей лисьей хитростью вывернет историю так, что наша «гордость клана» устроит, например, Раскол (уж не Рика ли она имела в виду?).

Выбор, основанный на потенциале настоящего…

Выбор, основанный на предопределенном будущем…

Холодная бессердечная логика, потому что для сердца выбора нет!

— Вы совсем не желаете отвечать сегодня, эсса! — разочарованно протянула собеседница. — Пусть так. Из-за вашей нерешительности погибли обе девочки. А может, мне следовало использовать мальчиков? Хитрого лиса и преданного мишку? Тогда бы вы дали ответ?

Алик и Крис? Какая же она стерва!

— Или белогривого гордеца и черноглазого демона?

Тварь!

— Изменим условия. Пусть обе наши девочки невероятно талантливые, но своим существованием мешают друг другу… как, скажем, «меч» и «ножны». Кому, как вы считаете, помогает Оракул?

Оракул? Или Странница?

— Чего ты хочешь? — не выдержала я. — Решила в такой необычной манере сообщить, что переметнулась на сторону врага?

— Как вы могли подумать про меня подобную чушь?! — Селена взмахнула рукой, собираясь развеять сферу тишины, но на мгновение задержалась. — А между тем у моей басни мораль проста: мы часто берем на себя право решать, кому жить, а кому нет, по сути, не имея на это никаких прав…

Ты ошибаешься. Иногда человек имеет право выбирать, кому жить, а кому умереть… если для этого он жертвует собственной жизнью.

— Ланка…

Тихий оклик друга вырвал из задумчивости, и я осознала, что уже полчаса пялюсь на свое отражение в мутном осколке зеркала. Дамнат с поразительной настойчивостью игнорировала мой мыслевызов. Я досадливо прикусила губу. Рассчитывать на помощь Странницы изначально было глупо. Селена сразу обозначила, что она наблюдатель, который вмешивается в происходящее, подчиняясь лишь одной ей ведомой прихоти. Но Дамнат, по собственным словам, задолжала мне, обещала исполнить желание за откровенность, и завтра я хотела потребовать вернуть этот долг.

— Безуспешно? — Крис понял без объяснений. — У меня тоже. Мы с наставником обошли город по периметру, но к святилищу не подобраться: все опутано сетью заклинаний. Незамеченными не проникнут ни магический вестник, ни почтовый голубь, ни дракон.

Значит, предупредить Рика, вытащить его до завтрашнего штурма не получится. Осталось сожалеть, что я не открыла ему правду раньше. Сейчас, наворотив дел, я понимала, как сглупила, поддавшись на провокацию Юнаэтры. А ведь должна была еще после случая с малефиками запомнить: справляться самой хорошо, но если не выходит, не стыдно попросить о помощи. Мне следовало больше доверять друзьям.

Какой толк от запоздалых сожалений?

— Идем. Познакомишь меня с наставником.

— Он тебе понравится. Нахал, бабник и язва, как раз в твоем вкусе.

— Неудивительно, что ты его ученик. Подобное притягивается к подобному. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

— Не работает. Иначе, с какой стати на мою голову свалилась непутевая эсса, не способная разобраться ни с делами клана, ни с собственной жизнью, — вернул шпильку Крис.

Я хмыкнула, протянула руку, собираясь откинуть закрывающий вход в палатку полог, но рыжик неожиданно перехватил меня за запястье и развернул лицом к себе.

— Ланка, пообещай мне завтра…

Крис осекся. Я редко видела друга настолько серьезным.

— Не жертвовать собой?

Рыжик невесело хмыкнул.

— Я не Харатэль, так что можешь не вешать мне лапшу на уши, — Крис единственный, кто изучил меня от и до. — Пообещай сначала убедиться, что иного выхода и правда нет.

Жизнь за жизнь — достойная цена, разве нет?

…— Я знаю, что ты предал меня.

На улицах древней столицы гремит последняя битва: стонет воздух, взрезанный стрелами и плетениями, сталь перекрещивается со сталью, с грохотом рушатся камни, визжат лошади с перебитыми ногами, кричат раненые. В малом зале храма царит тишина.

Снаружи льется на улицы огнем горячее солнце крестника. От здешних старых камней веет могильной стынью, по углам сгустились чернильные тени, и тусклый мертвенный свет, пробивающийся через мутные витражи, кажется насмешкой над вечной ночью.

— Я знаю, что ты собираешься убить меня, — парирует он, переиначивая ее же слова. — Думаю, это произойдет сегодня. Угадал?

Она не отвечает, не отрицает очевидного. Серая Госпожа так давно оставила на нем свою метку, что ее Вестница не помнит, когда это произошло. Притворяться тоже больше нет нужды: ему известно, какой демон скрывается под внешностью хрупкой пери. Младшая сестра, несомненно, рассказала все, что узнала от Дамнат.

Она удивляется спокойной смелости, ведь он любит жизнь. Даже приговор Совета не сломал его, не заставил сдаться, как произошло с сотнями запечатанных драконов.

Она задумчиво вертит в руках стрелу с руническим наконечником.

— Уходи. Возвращайся к своей рыжеволосой жрице.

«Ты еще успеешь прикрыть ее от смертельного удара и насладиться прощальным поцелуем», — это она не говорит, пусть и жутко хочется. Удивленно хмыкает, не понимая, откуда взялось желание унизить, ударить напоследок. Откуда в ней эта боль?

Странно, но даже немного больно — смотреть в спину тем, кто был когда-то дорог. Очень странно, ведь она давно похоронила любые чувства к этому человеку, которого сделала своей игрушкой, своим орудием в борьбе против лиаро. Она похоронила чувства ко всем людям и драконам. Спрятала под панцирем вечного льда.

Mii Gard — мой меч. Увы, больше не ее, чужой. Она может вернуть его преданность. Если решится на откровенность, поделится тайной, что скрывала последние месяцы, у него не останется выбора. Но Вестница Хаоса, больше не зная будущего, хорошо понимает, этот путь приведет в никуда.