из серебристого металла, который позволял взглянуть на фотографию человека и увидеть, как он будет выглядеть с двумя правыми половинами или двумя левыми половинами лица. На одной из фотографий был писатель Эдгар Аллан По (рис. 13.4), и Бентон рассказывал, что правая сторона лица раскрывает «сознательную или явную сторону лица По, с его честной, прямой, сдержанной, надежной и деловой натурой», тогда как левая сторона показывает «подсознательную, скрытую сторону лица По, его трагическую, творческую, загадочную, жестокую, чувственную натуру». «В каждом из нас есть немного доктора Джекила и мистера Хайда», – говорит Бентон.

Нет сомнений в том, что композиция из двух правых половин лица сильно отличается от композиции из двух левых половин, хотя отчасти это связано с тем, что пробор По смещен влево, так что в каждом из вариантов прически очень отличаются. Кроме того, свет идет слева, поэтому глаза затенены очень по-разному. Однако, даже если принять во внимание такие факторы, все равно нет сомнений в том, что правая половина лица отличается от левой. Большинство людей узнают лицо, состоящее из двух правых половинок, но не лицо, состоящее из двух левых половин. Причины сложны и связаны не только с асимметрией самого лица и мышц, меняющих его выражение, но также и с тем фактом, что наше правое полушарие, специализирующиеся на распознавании лиц, вначале обращает больше внимания на левую сторону пространства, и поэтому правую половину лица (то есть левую от нас) мы видим лучше[506].

Рис. 13.4. Фотография Эдгара Аллана По в оригинале (в центре) или в виде композиции двух правых половин лица (слева) или двух левых половин (справа)

Солнце светит слева

Тени на картинах создают ощущение глубины. Хотя обычно на фотографиях свет идет от солнца, его часто не видно, но можно определить его положение по рисунку теней. Чаще всего свет на картине идет сверху и несколько левее. Поскольку обычно источником света является солнце, неудивительно, что свет исходит сверху, но почему слева? Обычное объяснение состоит в том, что, поскольку художники в основном правши, они работают так, чтобы источник света был слева, чтобы рука не отбрасывала тень на страницу. Но, может быть, это не полное объяснение. На рис. 13.5 показаны различные эффекты затенения. Каждый кружок, как полумесяц, с одной стороны сильно освещен, а с другой – в тени. Это дает ощущение глубины: кружок может выглядеть либо вогнутым, как небольшое углубление, либо выпуклым, как шарик для пинг-понга. В каждом случае один из кружков закрашен противоположным образом по сравнению с другими и должен броситься вам в глаза. Отличие легче увидеть, когда свет падает прямо сверху или снизу, а не сбоку. Однако тщательные опыты показывают, что если свет идет немного слева, то необычный кружок увидеть легче, чем когда свет идет справа. Похоже, наш мозг считает, что солнце светит слева[507].

Рис. 13.5. Эффекты затенения. В каждом квадрате один из девяти кружков закрашен иначе, чем другие восемь. На (b) кажется, что свет падает прямо сверху, причем восемь кружков «выпирают наружу» в виде закругленных выступов, тогда как девятый, в центре, уходит внутрь, образуя небольшой провал. В (f) кажется, что свет идет снизу, так что теперь выпирает только один кружок. Переверните книгу вверх ногами, и эффекты будут противоположными. В (d) и (h) свет идет прямо справа и слева, и трудно увидеть, какой кружок отличается. В (a), (c), (e) и (g) свет исходит от одной из диагоналей. Если вам трудно увидеть глубину кружков, посмотрите на них немного сбоку, а не прямо, и они покажутся более четкими

Левосторонняя Мадонна

Женщины предпочитают держать ребенка так, чтобы его голова была слева, а не справа. Очевидное объяснение, состоящее в том, что большинство женщин – правши и хотят, чтобы правая рука оставалась свободной, скорее всего, неверно, потому что женщины-левши тоже держат младенцев слева. Ли Солк, психолог из Нью-Йорка, который первым систематически описал это явление, предположил, что женщины поступают так, чтобы младенец был ближе к сердцу матери, что может иметь успокаивающий эффект. Мамы также по-разному разговаривают с младенцами в зависимости от того, с какой стороны голова ребенка: голос становится более низким, более тихим и успокаивающим, если голова ребенка слева, и более высоким, громким и возбужденным голосом, если его голова справа. Окончательно проверить такие теории можно было бы, изучив, как ведут себя с детьми женщины с situs inversus, чье сердце находится справа[508].

Солк также заметил, что на картинах эпохи Возрождения, изображающих Мадонну с младенцем, обычно изображали ребенка, голова которого направлена влево, и предположил, что это универсальное изображение матери и ребенка. Это красивая идея, и я помню, как рассказывал о ней близкому другу, прогуливаясь по картинной галерее в Италии. В первых залах были десятки картин эпохи раннего Возрождения, изображавших Мадонну с младенцем, и почти на всех ребенок был слева. Однако дальше мы подошли к чинквеченто, и теория внезапно показалась не столь удачной. По возвращении домой систематический поиск в библиотеке подтвердил мое впечатление – если около 1250 года почти на каждой такой картине ребенок был слева, то в 1450–1550-е годы на большинстве картин ребенок был изображен справа от Мадонны. Предлагаемое объяснение сложно, далеко не тривиально и связано с изменением восприятия Мадонны в католическом богословии, известном как Культ Девы Марии. Солк ошибся, потому что пользовался единственным альбомом под названием «Младенец Христос в религиозных образах». Когда я получил эту книгу из библиотеки, я обнаружил, что ее полное название было «Младенец Христос в религиозной живописи Италии XIV века», то есть в ней рассматривался период, когда Мадонну чаще всего изображали с младенцем слева[509].

Правая ступня чувствительнее левой

Изучать щекотку непросто. Однако теперь существует стандартное устройство для щекотания, которое, среди прочего, применялось для того, чтобы научно доказать, что пощекотать себя труднее, чем пощекотать другого. Слова «щекотальная установка» звучат величественно и вызывают в воображении образ сложного робота с металлическими пальцами, готовыми дотянуться до самых чувствительных мест. На самом деле прибор очень прост. Трижды, один раз в секунду, ступню поглаживает остроконечный нейлоновый стержень длиной десять сантиметров и кончиком диаметром менее миллиметра. Затем испытуемые сообщают об остроте своих ощущений по шкале от одного до пяти. Удивительно, что у большинства испытуемых правая нога боится щекотки больше, чем левая. Почему это так, совершенно не ясно, но разница, похоже, никак не связана с тем, какая рука