достичь, - тихо повторил Кэйлеб. Затем он выпрямился на своем троне, опустив руки, твердо положив предплечья на подлокотники и наклонившись вперед.

- Поймите меня правильно, милорд Пайн-Холлоу, - тихо сказал он. - Я понимаю, что ваш князь был вынужден вопреки своему собственному желанию участвовать в недавнем нападении на мое королевство. Но я также понимаю, что его причины считать это нападение... неразумным не имели ничего общего с какой-либо глубоко укоренившейся любовью к королевству Чарис. Я не верю - и никогда не верил - что он получил бы какую-либо радость или удовольствие от массовых убийств, разрушений и поджогов, которые храмовая четверка предложила обрушить на мой народ, но я также не верю, что он был бы встревожен разрушением и разделением этого королевства. Короче говоря, милорд, каковы бы ни были причины его вражды, князь Нарман в прошлом неоднократно объявлял себя врагом Чариса. Теперь, когда он прочно застрял в ловушке, он также может обнаружить, что желает какого-то... примирения с моим королевством и моим Домом. Ну, я не буду с самого начала говорить, что любое такое приспособление невозможно. Но я скажу вот что. Любое соглашение, которого мы можем достичь, будет достигнуто на моих условиях, а не на его. И вы можете быть уверены, что любые условия, которые я буду готов рассмотреть, не позволят ему когда-либо снова представлять угрозу моему народу, моему королевству и моей семье. Вы это понимаете?

- Конечно, ваше величество, - ответил Пайн Холлоу таким же тихим голосом. - Если бы я сидел на этом троне, а вы стояли здесь, передо мной, мое положение было бы точно таким же, как у вас. Уверяю вас, мой князь понимает это так же хорошо, как и я.

- В таком случае, в конце концов, в вашей миссии может быть какой-то смысл, милорд, - сказал Кэйлеб, снова откидываясь на спинку трона. - В любом случае, я готов выслушать все, что может сказать князь Нарман. Если я найду его предложения менее чем полностью приемлемыми, всегда будет время вернуться к решению на поле битвы. И, если быть совсем честным, ваша точка зрения - и его - о ценности времени в нынешней ситуации Чариса имеет определенную обоснованность.

Пайн-Холлоу молча наклонил голову, и Кэйлеб улыбнулся.

- Но это соображение относится к будущему, милорд. У меня есть другие неотложные дела, которыми я должен заняться сегодня, и я намерен очень внимательно прочитать переписку вашего князя, тщательно ее переварить, прежде чем мы с вами поговорим о ее содержании. А пока я распорядился приготовить для вас комфортабельные апартаменты в башне королевы Мариты. Надеюсь, вы найдете их соответствующими вашим потребностям, и вы, конечно, можете нанять любого из ваших собственных слуг, которых сочтете необходимыми для удовлетворения ваших потребностей.

- Благодарю вас, ваше величество.

- Несмотря на все, что уже произошло, милорд, нет никаких причин, по которым мы не можем относиться к этим вещам цивилизованно. - Улыбка Кэйлеба стала немного теплее и искреннее. - И что бы еще ни было правдой, вы пришли сюда, полагаясь на гостеприимство и защиту моего Дома. В сложившихся обстоятельствах мне надлежит продемонстрировать, что доверие не было неуместным, не так ли?

- Поскольку вы решили говорить так откровенно, ваше величество, - ответил Пайн-Холлоу с тем, что могло быть тенью ответной улыбки, - признаю, что эта мысль - и эта надежда - не раз приходили мне в голову с тех пор, как мой галеон вошел в воды Чариса.

- Что ж, будьте уверены, что мы окажем всю вежливость, подобающую любому посланнику, несмотря на любые... необычные аспекты причины вашего путешествия сюда, в Теллесберг.

- Благодарю вас, ваше величество.

- По крайней мере, в этом вам всегда рады, - сказал Кэйлеб, затем махнул рукой человеку, стоящему справа от его трона в черно-золотой форме королевской чарисийской стражи. - Капитан Этроуз проводит вас в ваши покои, милорд, и проследит, чтобы стража башни была проинформирована о вашем статусе и готовности удовлетворить любые ваши разумные потребности.

VII

Храм,

город Зион,

земли Храма

- Очень хорошо, Аллейн, - в голосе Замсина Тринейра прозвучало гораздо больше раздражения, чем он обычно позволял, когда Робейр Дючейрн усаживался за стол совета, - теперь мы все здесь. А теперь не мог бы ты рассказать нам, что все это значит?

Аллейн Мегвейр, возможно, и не был интеллектуально равным Тринейру, но ему не составило труда распознать резкость в тоне канцлера, и его губы на мгновение сжались. Затем он повернул голову и посмотрел прямо на Тринейра.

- Я только что получил дополнительные депеши о ситуации в заливе Долар, Замсин. - Он позволил нотке нарочитого терпения окрасить свой собственный тон. - Я подумал, что тебе может быть интересно, что пишет в них герцог Ферн. Уверяю, они представляют... интерес для чтения. Но, конечно, если у тебя слишком мало времени...

Дючейрн отметил, что нужно было бы внимательно присмотреться, чтобы заметить слегка зарумянившиеся щеки Тринейра. Однако даже это было проявлением гораздо большего гнева, чем он когда-либо позволил бы себе испытывать из-за такой детской провокации при обычных обстоятельствах. С другой стороны, эти обстоятельства были какими угодно, только не нормальными, не так ли?

- Конечно, у нас есть время выслушать любую информацию, которая кажется уместной и важной, Аллейн, - услышал казначей Церкви свой собственный голос. Оба других викария посмотрели на него, и он едва заметно улыбнулся. - Уверен, что ты не попросил бы о встрече всех нас четверых, если бы не думал, что полученные депеши относятся к обоим этим вещам, - продолжил он. - С другой стороны, у всех нас достаточно неотложных дел в наше время, чтобы сделать нас всех немного более... раздражительными, чем, вероятно, предпочел бы Бог.

Мейгвейр пристально смотрел на него еще секунду или две, затем кивнул, и мгновенный гнев Тринейра, казалось, прошел.

- Спасибо, Робейр, - сказал канцлер. - Как всегда, ты высказываешь очень вескую мысль. Аллейн, - Тринейр перевел взгляд обратно на Мейгвейра, - прошу прощения, если я высказался слишком резко. Робейр прав. У всех нас слишком много дел, требующих нашего немедленного внимания, но это не оправдывает отсутствие вежливости с моей стороны.

- Не беспокойся об этом, - криво усмехнулся Мейгвейр. - Честно говоря, за последние пару месяцев я сам откусил несколько голов. Трудно быть терпеливым, когда сразу так много вещей идут