скорее тому, что он вернулся. В этом отношении он проявил больше храбрости, чем она, потому что она так и не решилась на это даже спустя годы. Однако фомальхиванин, очевидно, пришел к выводу, что это воля Божья, потому позволил себя отыскать вместо того, чтобы сбежать от Лукаса Хильдебрандта на противоположный конец земного шара и зарыть там голову в песок.

Или же он просто хотел контролировать ситуацию. «Может, ему кажется, что безопаснее будет не спускать глаз с такого человека. Может…»

Глеевари осеклась. Сердце бешено стучало, а приливы страха парализовали ее. Сияющие лучи аиӧ из протонации выглядели как клетка. С закрытыми глазами Камёлё смотрела в центр, в шахту лифта, через которую протянулась лента дрӱэина, словно ствол мистического дерева, словно божье копье, словно канатная дорога к звездам. Глеевари вдруг все осознала. Все. Почему дрӱэиновое аиӧ находится именно там же, где и первоклассный центр нейротехнологии… кто должен здесь быть… и зачем. Это не ловушка Хэлесси для фомальхиванина. Это не ловушка фомальхиванина для глееваринов верховной жрицы – их Аш~шад лишь использует для создания ситуации угрозы, чтобы вынудить вечно подозрительного Лӱкеас Луса хоть немного посотрудничать.

Здесь играют именно на Луса. Как иначе?

Ее охватил ужас. Она вдруг поняла, что еще Аш~шад задумал – несмотря на все ее маневры, скрывание и удаление следов. Фомальхиванин был рядом, когда Лус по дороге с Деймоса расположил Корабль к себе, и видел, как Лукас с Ней говорит. А затем, после события, с радостью принятого медиантами, он понял, что именно неосознанное вмешательство Луса надломило реальность, разрушило теорию вероятности и привело в пустой коридор экскурсионный поезд, который туда не должен был и вообще не мог попасть, что впоследствии вызвало психотронную бурю и привлекло внимание Кораблей. Фомальхиванин понял, что Корабли упорно ищут именно Лукаса. И теперь нужно, чтобы Они его нашли.

И Аш~шад сделал это. Установил для Луса аиӧ, расчистил ему дорогу, открыл ворота. Целой серией интриг он заманил его прямо сюда, на удобно подобранную больничную кушетку на третьем этаже, откуда земной сканирующий прибор обеспечит прямое соединение. Разломил печать, освободил от оков… Разбил на кусочки замόк, который никогда не должен был поддаться.

Все, чему она отчаянно пыталась когда-то воспрепятствовать на Ӧссе и в последние недели на Земле, происходит прямо сейчас.

Дорога к Ним для Лӱкеас Луса открыта.

Глава двадцать пятая

Общее сознание Кораблей

Камёлё мчалась вверх по пожарной лестнице. Та заканчивалась на четвертом этаже, но дальше начиналась вертикальная лесенка, по которой можно было залезть на плоскую крышу здания. Туда ей и нужно было попасть.

Там Аш~шад с Фомальхивы.

Глеевари выскочила из верхнего выхода на зеленую террасу, засаженную очитком и молодилом. Фомальхиванин стоял в двадцати метрах от нее, на самом краю крыши, повернувшись спиной. Его пальцы были окаймлены молниями. В этот момент Камёлё заметила и нападающих – четверку глееваринов, которые атаковали одновременно. Они не попадали в поле ее зрения, но их можно было почувствовать в протонации: двое стояли внизу в саду и прикрывали остальных, которые пытались взобраться по фасаду, один с севера, другой с юга. Фомальхиванину удалось сбросить одного из них с северного края крыши, но, пока он защищался от ударов, ӧссеанин на южной части успел вскарабкаться до четвертого этажа. Он использовал левитацию и быстро прыгал по карнизам. Стоит ему добраться до крыши – и он так займет фомальхиванина, что на крышу через пару мгновений заберется и тройка остальных, будь то по фасаду или по лестнице. Вспышки огня кружили в воздухе. Сталкивались в вечернем небе. Фомальхиванин был босым и голым по пояс. Камёлё видела его могучее тело в движении, капли пота на широкой спине… мускулистые руки, без трепета противостоящие ударам психотронных атак. Мясистые каменные розы увядали под его стопами… шипели от зноя, когда он сквозь них всасывал энергию, собранную в аиӧ, и прямо на глазах засыхали, распадаясь в прах. Вся крыша была покрыта пятнами черных пепелищ, тут и там протканных пятнами крови, брызгающими с разодранных пальцев Аш~шада. У него и своих дел было по горло, но он знал о ее присутствии. Он вдруг на долю секунды повернул голову, и их глаза встретились. Камёлё инстинктивно закрылась, но удара не последовало.

Она отступила. Тихо сжалась возле открытого окна в крыше. «Как они могут тратить время на сражения? Неужели никто из них не чувствует, что происходит?» – лихорадочно крутились в ее голове мысли. Ей казалось, что вся плоская крыша начала колебаться, что по ней расходятся круги будто по водной глади. «Метрика Основного пространства искривляется. Возбужденный дрӱэин время от времени переходит в Р-А, словно деревянный брусок, набухший от воды, который плавает прямо под поверхностью, но силы прибоя толкают его в глубину. Аиӧ бурлит как котел лавы. Они так близко! Они все смотрят сюда!

Камёлё охватила паника. «Рё Аккӱтликс, что я здесь делаю?! Лус там, внизу!»

Она перевела внимание на него. Чувствовала его этажом ниже – пятно черной туши в полыхающей протонации… омут бесконечного спокойствия, смертельного холода, безбрежной тишины, пустоты. Лус представлял опасность. Так она привыкла о нем думать: как об угрозе, проблеме, как о камне, что лежит на плечах. Однако в этот миг ей вспомнилось непосредственное чувство, куда более правдивый образ, секундная вспышка его «я», которая коснулась ее, словно крыло мимолетного воспоминания: Лус, каким он был когда-то на Ӧссе, когда они еще были вместе… каким он является и сейчас, все еще… его ироничная улыбка и вечные сомнения… его упрямая и неукротимая душа, которая одной лишь силой воли пробивается сквозь море невообразимых страданий, неделя за неделей и месяц за месяцем, без надежды, но совершенно непоколебимо. Как это могло оставить ее равнодушной? Лус был близко, островок уверенности, каркас ее жизни, убежище в вихре огненных осколков. Несмотря на два этажа и закрытые двери между ними, он вдруг стал куда реальнее, чем казался все последние годы.

Глеевари стиснула зубы. Она знала, к чему все идет, знала, чем все закончится; и все в ней сжималось от жалости, безмолвного плача по единственному мужчине, которого она когда-либо любила… за свои иллюзии и его с самого начала проигранную войну… ведь Лӱкеас Лус стоит на грани, на рубеже судьбы, между двумя пропастями, и никакой надежды для него нет.

Лӱкеас Лус может либо умереть как человек… либо превратиться в нечто бесконечно чудовищное.

Камёлё чувствовала, как оно начинает в нем просыпаться… нечеловеческая сила, ужасающая пропасть, воспоминания,