в которого он часто превращается, надевая форму. Но в данном случае «непоколебимый» – совсем не подходящее слово. Нет, в глазах Дориана виднеется что-то еще. Неужели это… беспокойство?

– Что, если кровать будет нашей? – спрашивает он.

– Что ты имеешь в виду? – хмурюсь я.

– Что, если бы вместо твоей и моей кровати была только одна?

У меня голова идет кругом, а щеки заливает румянец.

– Ты пытаешься намекнуть, что хочешь жить вместе?

Признаю, что это предложение заманчиво. После того, как Дориан получил гражданство, он вместе с сестрами поселился в таунхаусе на улице Галлей. Тем временем я продолжала жить в театре. Это совсем не значит, что мы не проводили почти каждую ночь вместе, но мы живем отдельно не просто так. На то, чтобы сбегать из домов друг друга на рассвете, имеется веская причина. Пусть орден Дориана и позволил ему отказаться от обета безбрачия, но мы только помолвлены, а не женаты. Возможно, в его клятвах и есть лазейка, но мы оба знаем, что церковь не одобрила бы совместное проживание до брака.

– Я имею в виду нечто большее, Мэйзи, – продолжает Дориан, взяв меня за руку и переплетая наши пальцы. В его чертах снова прослеживается тревога, но вскоре она сменяется улыбкой. – Я больше не хочу ждать. Не имеет значения, в чьем доме мы будем жить. Можем даже жить на два места, а можем вообще не жить ни в том, ни в другом и купить домик у моря. Я хочу проводить с тобой каждую ночь, а не убегать на рассвете. Хочу заниматься с тобой любовью посреди белого дня и иметь право страстно целовать тебя на публике. Хочу делать все. Хочу, чтобы мы стали всем.

Мое сердце колотится о ребра, а грудь наполняется теплом.

– Что именно ты пытаешься сказать?

– Выходи за меня замуж.

Я изучаю его лицо, чтобы убедиться, что он не шутит. В его глазах веселье, но никакого поддразнивания.

– Ты действительно этого хочешь?

– Да. Я бы женился на тебе сегодня же вечером, если бы ты позволила.

Мои щеки розовеют, а руки начинают дрожать от волнения.

– Я только что узнала, что в городе есть круглосуточные свадебные часовни.

Просияв, Дориан переворачивается, вынуждая меня лечь на спину так, что я наполовину оказываюсь под ним.

– Это означает «да»? Ты выйдешь за меня замуж?

В ответ я обнимаю его за шею, выгибаясь и обхватывая ногами его талию. Желание пульсирует глубоко внутри, сливаясь с чистой радостью, которая гудит в сердце. Я тянусь к его рубашке, уже готовая начать расстегивать пуговицы, когда он слегка отстраняется. Я хмурюсь, не понимая, что заставило его остановиться. А затем замечаю, что он что-то мне протягивает. В момент, когда я отвлеклась, ему удалось достать кольцо.

Мой нос дергается, когда я изучаю кольцо из розового золота, с огромной розовой жемчужиной, окруженной двумя бриллиантами поменьше.

– Я же говорил тебе, что когда-нибудь куплю тебе жемчуг.

– Оно прекрасно. – Мой нос дергается еще раз. Дориан берет меня за руку и надевает кольцо мне на палец. Оно занимает место над простым золотым кольцом, которое он надел во время заключительной Церемонии благословения. Я встречаюсь с ним взглядом, и покалывание в моем носу только усиливается. – Я… я могу чихнуть на тебя.

– Не в первый раз, – говорит он со смешком и, притянув мою руку к своим губам, оставляет поцелуй прямо над кольцом. С насмешливой улыбкой он добавляет: – Ваше высочество.

Я игриво шлепаю его.

– Не смей называть меня так.

– Тогда как мне тебя называть? Искусительница? – Он прижимается своими губами к моим. – Мэйзи? – Еще один поцелуй. – Миссис Арико?

Я чувствую трепет в животе.

– Мне нравится последнее.

Он снова целует меня, на этот раз медленнее.

– Мэйзи Арико. Моя жена.

– Да, – отвечаю я.

Мы растворяемся в поцелуе, и я отдаюсь ощущению его рта, языка, тем чувствам, от которых никогда не устану, никогда не стану принимать как должное. Каждый наш поцелуй – это подарок. Благословение. Что-то дикое и драгоценное. Учитывая, что Дориан любил меня, даже когда думал, что мы никогда не сможем целоваться. И я ответила ему взаимностью. Я бы продолжала любить его, даже испустив последний вздох и превратившись в морскую пену во время того рокового восхода солнца в прошлом году. Я бы слилась с морем и любила его, как волна. Я бы любила его, как прилив, ласкающий берег, когда-то ощутивший тяжесть его ног.

К тому времени, как мы перестаем целоваться, звуки, доносящиеся из театра, стихают, а последнее представление вечера подходит к концу. Дориан отрывается от меня, кривя распухшие губы в ухмылке.

– Та-а-ак, – говорит он, растягивая слово, – ты упомянула круглосуточную свадебную часовню просто так или?..

Я делаю глубокий вдох и медленно киваю.

От его ответной улыбки у меня перехватывает дыхание. Мерцающий свет от цепочки шаров, свисающих с потолка, подобно звездам, танцует в его глазах.

– Хорошо. Тогда мы сделаем это?

Мое сердце подпрыгивает. Я переполнена волнением, в котором, признаюсь, присутствует и тревога. Но не страх. Я не боюсь. За последний год уже многое изменилось, а брак принесет с собой еще больше перемен. Но я к ним готова. Готова ко всему. Я знаю, что хочу пережить все эти перемены с Дорианом. Что бы ни преподнесла нам жизнь, мы столкнемся с этим вместе. Мы уже познали темные стороны друг друга. Доказали, что готовы отдать свою жизнь ради другого.

Но теперь, в течение очень долгого и, возможно, бесконечного периода времени, мы будем жить.

– Да, Дориан, – говорю я, улыбаясь мужчине, которого люблю. Человеку, которого готова назвать своим мужем. – Мы это сделаем.

Примечания

1

  Сильфида – в средневековом фольклоре дух воздуха в облике женщины.

2

  Лей-линии – единая сеть предположительно силовых линий энергетического поля земного шара, соединяющих древние священные места.

3

  Неф – вытянутое помещение, часть интерьера, ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов.

4

  Келпи – в шотландской низшей мифологии водяной дух, обитающий во многих реках и озерах. Келпи большей частью враждебны людям. Являются в облике пасущегося у воды коня, подставляющего путнику свою спину и затем увлекающего его в воду.

5

  Пука – согласно легенде, является ловким оборотнем, способным принимать различные – страшные или приятные – формы, и может обернуться лошадью, кроликом, козой, гоблином или собакой. Независимо от того, какую форму принимает пука, шерсть