Шрифт:
Закладка:
Иехоэл тяжко вздохнул.
— А зачем вы мне рассказали всё это, Иехоэл? Вы же не просто так мне поведали то, о чём мало кто знает.
Иехоэл слегка улыбнулся. — Ну, чтоб ты понимал, откуда это всё пошло и что мы должны делать, чтобы не дать поводов обитателям Тёмной Бездны даже высунуть свой нос оттуда.
И позвал я тебя, потому что, как мне кажется, снова наступают смутные времена. Серафимы опять начинают терять грань между настоящей любовью с её всепрощением и любовью со слепым её фанатичным проявлением. Я ведь не просто поведал тебе эту историю. Потому что чувствую, что всё может повториться. Ты ведь слышал, что случилось с Абаддоном?
Мерантиус послушно кивнул. — Да, конечно. Он также был из братства серафимов. И из-за его непослушания Творец его также изгнал.
— А из-за чего конкретно, ты знаешь? — Иехоэл вопросительно взглянул на молодого собрата.
— Не очень, — замотал головой Мерантиус.
— Так вот, он изгнал его именно по той же причине, что Люцифера и всех моих бывших друзей. Абаддон очень могучий, но в тоже время очень простодушный и доверчивый. Он настолько любил творца, что совершал такое против его хулителей, что порой затмевало проступки самого Люцифера. Абаддона порой невозможно было остановить, он настолько хотел мстить всем противникам Создателя, что буквально входил в исступление, не желая прощать даже раскаявшихся и просивших пощады. В его сердце было гораздо меньше любви, чем желания карать непослушных.
Творец, памятуя о том, как вышло в истории с Люцифером, старался урезонить и успокаивать Абаддона, и это помогало на некоторое время. Но стоило тому снова где-то услышать в адрес Отца нашего недобрые слова, а тем более проклятия, он словно срывался с цепи и карал всех, кто попадался ему под руку. И там уже было неважно, что порой под его горячую руку попадали и невинные. И после очередного раза даже терпение Творца лопнуло, и он изгнал его из Небесных Чертогов, хотя и не отправил в Тёмные бездны. Но Абаддон не поступил как Люцифер, продолжив метаться между мирами. А Люцифер, как только это прознал, уж как только не обхаживал Абаддона, чтобы тот присоединился к его армии. Но Абаддон был непреклонен, говорил, что любит своего Создателя и будет служить только ему. Он тысячи лет просил у Творца прощения и искренне раскаивался. Пару раз Создатель готов был его простить, но Абаддон снова срывался в непомерность в попытках доказать свою любовь к нему, и тогда Творец просто перестал слышать его.
Абаддон с тех пор просто упал духом, и про него нигде не было слышно. Но вот совсем недавно, до меня дошли слухи, что старания Люцифера не прошли даром, и Абаддон вроде как присягнул ему. Как я говорил, Абаддон очень сильный воин, но внутри он настоящий ребёнок. И ему очень необходимо кого-то любить. Без этого его сущность просто теряет смысл. И если так случилось, что Люцифер обвёл вокруг пальца Абаддона, заставив переключиться его любовь на себя, то, думаю, нам грозят тяжёлые времена. Заполучив такого союзника, да ещё и преданного ему во всём, Люцифер и Тёмные бездны станут очень опасны.
И ещё, мне очень не нравятся, какие сейчас начинают возобладать настроения в Чертогах. Серафимы чересчур увлекаются борьбой с грешниками, забывая не только о своей роли всепожирающего пламени, но и том, что Творец всеми своими деяниями показывает, что любовь должна быть также и сострадательной, и милосердной.
Он всю свою жизнь положил на то, чтобы создать идеальный мир. Он миллионы лет посвящает своё время этим поискам, и мы обязаны слушать каждое его слово, а не только то, что мы сами хотим слышать. И не только существа, населяющие миры, забывают о прощении и милосердии, но и здесь, в Чертогах, боюсь, тоже начинают забывать об этом.
— А зачем вам понадобился я? — всплеснул крылами Мерантиус.
— А вот затем, Мерантиус. Прослышал я про твои деяния и, как мне кажется, ты как раз из тех, кто помнит об этом, и этим ты мне очень нравишься.
Краска смущения залила щёки молодого серафима и он склонил голову, пытаясь это скрыть. — Да я просто не могу по-другому.
— Ну-ну, не смущайся, мой друг, ты все правильно делаешь, — улыбнулся Иехоэл. — И поэтому я позвал именно тебя.
— Для чего? — приподнял голову Мерантиус.
— Ты нужен мне для одного очень деликатного дела. И как раз мне нужен такой серафим, как ты. Мне напела одна райская птичка, что есть вроде как один казус среди ангелов Начал и, кажется, там замешаны и некоторые старшие херувимы. Вроде как дело не совсем хорошее, но я в нём не совсем разобрался. И я не хочу поручать это дело твоим молодым бескомпромиссным собратьям, тем более, когда дело касается обитателей Чертогов. Мне не нужно рубить сгоряча, даже если кому-то может показаться что-то явно неприглядное. Я хочу видеть полную картину. Мне кажется, что это чьи-то злые наговоры, которые хотят нанести грязь на наши светлые Чертоги. Сам я заняться этим не смогу, уж больно тогда привлеку всеобщее внимание, а вот ты, с твоим подходом, как раз и сгодишься для этого дела.
Постарайся аккуратнее, не спеша, разобраться со всем этим, не создавая излишнего шума. И о том, что я тебе сегодня рассказал, попрошу нигде не распространяться.
Иехоэл положил Мерантиусу на плечо одно из своих крыльев. — И я даже не буду спрашивать, могу ли я положиться на тебя. Уверен, что я не ошибся в своём выборе.
Мерантиус порывисто вскочил с камня, — И правильно делаете, что не спрашиваете, потому что это так и есть!
— Вот и отлично. Жду тебя с хорошими новостями. Хвала, Хвала, Хвала Отцу нашему всемогущему и вселюбящему, — произнёс Иехоэл, выпрямившись во весь свой могучий рост и произнеся эти слова громоподобным басом.
— Хвала ему во веки веков, — ответил ему Мерантиус.
Херувим-хранитель прибыл на Источник, как только получил сообщение от Архивариуса, который просил его срочно прибыть, ибо дело было высокой важности.
Прибыв туда, Хранитель увидел, что здесь было уже полно херувимов, при чём здесь были не только его собратья из его гильдии, но также и хроносы, и
