выборов сэр Хью Аллен в виде вознаграждения получил контракт на строительство КТЖД при условии, что он избегнет контроля со стороны американцев в совете директоров. Макдональд не подозревал, что для того чтобы убедить правительство дать ему контракт, Аллен использовал деньги американцев, поэтому избавиться от их присутствия в совете директоров оказалось делом трудным, и все это, в конце концов, закончилось шантажом. Либералы устроила скандал 2 апреля 1873 г. В том же месяце Макдональд, который заявил, что он не замешан в данном деле, поскольку никакой личной выгоды не получил, послал комитету официальный запрос о расследовании этого скандала. В тот момент сторонники Макдональда в палате общин обладали перевесом в 31 голос. Однако партийная дисциплина тогда не отличалась строгостью, и на это большинство, конечно, нельзя было рассчитывать. Вскоре оно уменьшилось. При том что всего в палате общин было 200 мест, перевес в пользу Макдональда очень быстро сократился до восьми. Возможно, Макдональд надеялся, что его поддержат шесть новых членов парламента от Острова Принца Эдуарда, но когда они прибыли осенью 1873 г., скандал, связанный с КТЖД, был в полном разгаре. Письма и телеграммы Макдональда, посланные им сэру Хью Аллену в 1872 г., были украдены либералами и опубликованы. В этих посланиях было много пикантных подробностей: «Мне нужно еще десять тысяч. Не подводите меня». Письма, напечатанные в газетах, поддерживавших либералов, заставили даже самых убежденных сторонников консерваторов содрогнуться или молить небеса о том, чтобы все это оказалось неправдой. Однако это была правда. Сторонников Макдональда вряд ли могло успокоить его заявление о том, он просто не может вспомнить о некоторых событиях и инцидентах. Последнее, вероятно, могло иметь место: как и у многих его современников, у Макдональда иногда случались запои, но сей факт только усугублял ситуацию.

Когда в октябре 1873 г. парламент собрался на очередную сессию, его новые члены от Острова Принца Эдуарда покинули Джона А. Макдональда и перешли в основном на сторону либералов в надежде получить места в кабинете министров. Правительство полагало, что ему хватит перевеса в один голос, чтобы удержаться, но 5 ноября 1873 г. ему все же пришлось уйти в отставку. Генерал-губернатор лорд Дафферин поручил лидеру оппозиции сформировать правительство.

И Александр Маккензи это сделал. Это был невысокий живой подрядчик шотландского происхождения из Сарнии в провинции Онтарио, который в возрасте четырнадцати лет начал работать каменщиком. Он совсем не был таким угрюмым, каким его иногда изображали; у него было чувство юмора, однако ему не хватало образования; кроме того, достигнув всего тяжелым трудом и суровой честностью, Маккензи был довольно медлительным и подчас упрямым и неподатливым. Либеральная партия была весьма разношерстным сборищем, состоящим из реформистов Онтарио, либералов Приморских провинций и членов «Парти руж» («Красных») Квебека. Как только Маккензи обрел почву под ногами, он назначил всеобщие выборы на 22 февраля 1874 г., сделав скандал по поводу КТЖД дороги главной темой повестки дня. Вместе с членами своей Либеральной партии Маккензи стремился нанести консерваторам сокрушительное поражение, и им это удалось. Канадские избиратели повернулись лицом к Маккензи, и либералы получили в палате общин перевес в 71 место (из 206). Поражение консерваторов было окончательным.

В палате общин не заседали робкие или слабые люди. Чарльзу Тапперу и другим удавалось выстраивать сильные аргументы при обсуждении «слабых» вопросов, но в палате общин любили подбавить ложку дегтя в любую бочку меда. Депутаты скептически относились к проводившимся там дебатам, не доверяли риторике, красноречию или эмоциям, если последние не проявлялись непосредственно в ходе дискуссий.

Новый член парламента, который пытался произнести «запоминающуюся речь», часто обнаруживал, что во время нее зал пустел, а его прекрасные фразы и метафоры могли бы стать предметом шуток в курительной комнате. Палата общин была шумным местом, особенно если учесть наличие двух парламентских баров. Как свидетельствует Уилфрид Лорье, в 1870-е гг. во время вечерних заседаний половина членов парламента была в изрядном подпитии.

Высокий, стройный и элегантный Лорье был похож на поэта, каковым он и был на самом деле. Он впервые стал членом палаты общин в 1874 г., затем в 1877–1878 гг. недолго поработал министром и в 1887 г. занял место лидера оппозиции. С самого начала Лорье проявил в парламенте свою хватку. Он не возражал против проведения острых дебатов, так как обладал необходимой твердостью, но из-за своей врожденной утонченности не выносил грязи, пререканий и оскорблений. Лорье больше всего любил действовать в рамках повестки дня, и такие процедуры удавались ему лучше, чем спонтанная пикировка в зале заседаний парламента. Обладая глубоким театральным чутьем, Лорье был настоящим актером. Иногда говорили, что его речи так отточены, потому что он их тщательно репетировал.

Сэр Джон А. Макдональд был во многих отношениях наиболее интригующей фигурой среди всех политических деятелей данного периода. Когда он выступал в парламенте, его всегда слушали, хотя его нельзя было назвать парламентским оратором в обычном смысле. Макдональд редко отвечал аргументом на аргумент противника. Его речи были речами человека, соизмерявшего аудиторию и предмет, о котором он говорил, нащупывающего дорогу, подобно человеку, переходящему ручей по камням. Макдональд мог набрасываться на оппозицию, когда считал нужным, но его нападки обычно имели форму поучительных рассказов (как бы предназначенных для развлечения его сторонников), взятых из огромного количества прочитанных им романов, биографий и исторических сочинений. Конечно, он не отличался красотой — его когда-то густые вьющиеся волосы теперь уже сохранились только на затылке, а большой нос становился все крупнее пропорционально возрасту и количеству поглощенного виски. У Макдональда был глубокий грудной и одновременно мягкий голос, слегка сиплый из-за многолетнего увлечения спиртным. У него была прекрасная память на имена и лица, память, которая стала в это время легендой. Все эти качества привели Макдональда к тому, что его последователи оставались верными ему до конца. И он знал это, никогда не забывая, что в основе его популярности лежала власть, однако он действительно любил людей. С Макдональдом нельзя было обращаться слишком грубо, но он с бесконечным терпением переносил разные выходки.

И все-таки, когда в 1890 г. член кабинета министров Чарльз Таппер-младший (настоящий сын своего отца) захотел чего-то добиться от Макдональда, тот написал на бесцеремонном послании своего самоуверенного коллеги: «Дорогой Чарли, занимайся своими грязными делишками сам».

Парламент был таким же — резким, язвительным, комичным и весьма неотесанным. Иногда в нем кипели страсти, а в некоторых случаях швыряться друг в друга «синими книгами»[294] и другими бумагами стало парламентской традицией. Таппер однажды пожаловался, что в него попали каким-то тяжелым предметом, а оппозиция ответила, что это был всего лишь проект дополнений к бюджету.