тумане. Я помню, мы куда-то ехали в какой-то ужасной грузовой машине, но совершенно не помню, куда и как долго. Потом остановились. Я осталась в кабине. Я не могла смотреть… я не могла даже думать, что он делает… слышала только удары в фургоне, какие-то стоны и… затыкала уши. И я плакала. Всё это время я плакала.

– Вы представляете, что пришлось пережить моей клиентке? – спросил адвокат.

– Пытаюсь это выяснить, – ответил Анзоров.

Вновь посмотрел на женщину, однако сказать ничего не успел – Шевчук без напоминаний вернулась к рассказу.

– Потом мы снова ехали, оказались в каком-то лесу, и Леонид приказал мне надеть поверх одежды комбинезон. Потом мы зашли в помещение, и я увидела ту несчастную женщину. Прикованную к стене. Умоляющую о пощаде. А Леонид… Леонид приказал мне держать её за руку, представляете?! Держать, пока он…

Шевчук разрыдалась. Адвокат укоризненно посмотрел на Анзорова, но Анзоров этого не заметил, потому что делал записи всё то время, пока Шевчук рыдала. Дождался, когда она закончит и высморкается в протянутый адвокатом платок, и произнёс:

– Вы продемонстрировали отличную выдержку, Ольга Аркадьевна.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Шевчук.

– Вас не вырвало.

– Не забывайте, что я врач. – Кажется, в её голосе прозвучали язвительные нотки.

– Извините, – мгновенно ответил следователь. – Действительно, выпало из памяти.

– Может, отдохнём до завтра? – спросил адвокат. – Приведём память в порядок.

– Отдохнём обязательно, – пообещал Анзоров. – Как только я получу ответы на ещё несколько вопросов. – И прежде, чем адвокат успел хоть что-то произнести, вернулся к Шевчук. – Ольга Аркадьевна, Леонид не рассказывал, как ему стало известно о том, что Виктория Рыкова страдает интересующим вас психическим расстройством?

– Интересующим Леонида, – поправила следователя женщина.

Анзоров выдержал короткую паузу, после чего поправился:

– Интересующим вашего супруга, Леонида Шевчука. И сразу ещё один вопрос: вы знали о том, что вашего супруга и Викторию Рыкову связывают романтические отношения?

– Да какая там романтика? Просто трахались. – Шевчук скривила губы. – Я знала, что Леонид – кобель, но он никогда не тащил свои похождения в дом. Я, в общем, тоже. Мы удовлетворяли друг друга, но при этом не отказывались от развлечений на стороне, и это нас обоих устраивало. Что же касается Рыковой… По словам супруга, всё получилось случайно. В декабре он решил подарить ей куклу, он всем своим шлюхам дарил коллекционные куклы и всегда при этом говорил: куколка для моей куколки. Его обычным девкам это нравилось, но на этот раз произошла осечка – Рыкова закатила истерику. Леонид растерялся, стал уточнять, что к чему, а поскольку он отлично умел влезать девочкам в душу, Виктория открылась и рассказала о своей проблеме. Представляете, как мой супруг изумился? Нам приходилось месяцами искать людей с подобными расстройствами, а тут она сама приплыла в руки…

Адвокат бросил быстрый взгляд на Анзорова, но следователь сделал вид, что пропустил мимо ушей важнейшее «нам», что прозвучало из уст Ольги Шевчук. Женщина же оговорки не заметила.

– Леонид выведал у Рыковой подробности видений и приступил к разработке плана. Он говорил потом, что готовился сотворить настоящее произведение искусства. Говорил, что его заводит воссоздание деталей, а картина, в которую складывались детали в деле Рыковой, его завораживала. – Пауза. – Это цитата.

– Я понимаю, – кивнул следователь.

– Моей клиентке известно об этом только со слов супруга, – добавил адвокат.

– Я понимаю, – повторил Анзоров. – Ольга Аркадьевна, ваш супруг знал о наличии у Виктории Рыковой второго любовника?

– Узнал четырнадцатого февраля.

– Каким образом?

Адвокат дотянулся и вновь что-то прошептал Шевчук на ухо. Женщина ответила удивлённым взглядом, но увидев, что адвокат абсолютно серьёзен, тихо сказала: «Я постараюсь», после чего стала говорить медленнее, тщательно подбирая слова.

– Во время нашего откровенного разговора, назовём его так, Леонид сообщил, что обнаружил в квартире Рыковой дневник. Рядом с мёртвым телом любовницы. И, конечно же, пролистал его. А когда понял, что это очень интересный документ – сфотографировал страницы.

– Как ваш супруг оказался в квартире Рыковой?

– Решив убить любовницу, Леонид добился её полного доверия. Ему не составило труда заполучить ключи.

– Виктория Рыкова сама дала вашему супругу ключи от квартиры?

– Нет, – покачала головой Шевчук. – Леонид подстроил ситуацию, в которой ей пришлось дать ему ключи, и сделал дубликаты.

– Он сам вам об этом рассказал?

– Да, – после короткой паузы, вместившей в себя недовольный взгляд адвоката, ответила женщина. – Я спросила, потому что думала… в тот момент думала пойти в полицию.

– А потом…

– Потом супруг сильно меня избил.

– Следы остались?

– Вы действительно не знаете, как можно избить, не оставляя следов?

Анзоров промолчал. Опустил голову, изучая сделанные заметки, затем спросил:

– Как ваш супруг среагировал на существование второго любовника?

– Забавно, но его это сильно расстроило, – улыбнулась Шевчук. – Леонид привык сам бросать своих шлюх.

– О Нарцисс вы тоже узнали из дневника?

– Мой супруг узнал, – не забыла уточнить женщина.

– Конечно, Ольга Аркадьевна. – Следователь выдержал паузу. – Из дневника?

– Да. На одной из страниц была крупная надпись: «ЕЙ ТОЖЕ СНИЛАСЬ СМЕРТЬ!» Как вы понимаете, она не могла не привлечь внимание Леонида. Сначала он подумал, что нашёл ещё одного пациента, ещё одну несчастную, которой нужна помощь, а затем сообразил, что речь идёт о незаконченном лечении. – На губах Шевчук появилась усмешка. На мгновение. Усмешка, которая сказала о ней абсолютно всё. – В одном из разговоров, которые Леонид вёл с Викторией после того, как она призналась в своих проблемах, Виктория рассказала, что ходит к ведьме с дипломом психиатра. Леонид уточнил, кто такая… тогда – просто так, чтобы составить полную картину… Потом пригодилось.

– Ваш супруг был очень хладнокровным человеком, Ольга Аркадьевна, – заметил следователь. – Он обнаружил мёртвое тело, но не убежал, а огляделся и даже заинтересовался дневником.

– Нервы у Леонида были железные, – кивнула Шевчук.

– Вы сразу решили убить Нарцисс?

– Леонид решил. – На этот раз голос женщины прозвучал очень жёстко. Шевчук давала понять, что устала от такой манеры разговора.

Адвокат же с интересом спросил:

– Вам самому не надоело?

– Это происходит машинально, – невозмутимо ответил Анзоров. – Супруг говорил что-нибудь об этом?

– Когда мы ехали, обронил, что хочет довести до конца старое дело. Помочь женщине, которой не повезло – она не закончила курс лечения.

– Вам не показалось, что риск слишком велик? Ведь расследование, по которому проходила Нарцисс, продолжалось, и её смерть обязательно привлекла бы внимание.

– Леонид хотел убить, – тихо ответила Шевчук. – Это всё, что я знаю.

– Потому что не получилось убить Викторию Рыкову?

– Наверное.

Адвокат одобрительно кивнул.

– А Викторию ваш супруг собирался убить только потому, что ей снилась смерть?

– Он не собирался