сила Лавинии пронзила небо, и я полетела так быстро, как только могла, чтобы уйти от нее, дуга света и тени пронзила меня. Я спикировала низко, чувствуя интенсивность этой испепеляющей силы, будучи уверенным, что, если она коснется меня, мне конец. В глубине моего сознания что-то дребезжало: воспоминание о видении, которое Арктурус показал мне и Ориону, о женщине на поле битвы, владеющей силой, напоминающей этот смертоносный свет. Но эта сила пришла со звезд, и я не осмелилась поверить, что эта магия исходила из того же источника.

Месть пронзила мое сердце кровавой мелодией, и огонь Феникса пылал в моих ладонях. Желание уничтожить Лавинию за все, что она сделала с Орионом, поглотило меня до безумия. Я не знала, что это за чудовищная сила, которой она обладала, но она изменила все. Ее было невозможно остановить. Сила он смог прорваться сквозь наше пламя и погасить его прежде, чем они смогли даже приблизиться к ней.

Тори пронеслась подо мной на огненных крыльях, ее губы раскрылись, когда она нанесла еще один удар, пока я старалась удержать на себе внимание Лавинии.

Я летела выше, метаясь туда-сюда, чтобы избежать взрывов ее силы, ее глаза, черные как грех, следовали за мной по небу.

Дождь лил с небес, заставляя ее моргать, и я подгоняла его, питая бурю своей силой, так что ее забросали водяными пулями.

Тори взлетела снизу, прорезав столб тени, на котором стояла Лавиния, и теневая сука споткнулась и с яростным воплем упала к озеру. Она переключила свое внимание на Тори, ловя себя своими тенями и разрезая огонь, посланный ей моей сестрой. Лавиния направила на нее лучи этого яростного света, заставив Тори развернуться и нырнуть в поисках укрытия.

Я свободно упала сверху, сложив крылья и владея Элементами вокруг себя, взбивая озеро внизу в торнадо воды, которое поднималось все выше и выше.

Вода засасывала ноги Лавинии, затягивая ее в себя, но она отбросила ее от себя эфирным светом, мгновенно освободившись.

Мое дыхание стало тяжелее, когда она снова обратила на меня взгляд, и ее губы приподнялись в усмешке. Она была совершенно грозной. Существо без конца. Какая бы сила ни жила в ней, она не была похожа ни на что, с чем мы с Тори когда-либо сталкивались. И с каждой минутой мы становились все более утомленными. Мы не могли продолжать играть в кошки-мышки, заманивая ее в одну сторону, пока другая пытается выстрелить. Это не работало, и мы не могли продолжать так бесконечно.

Нимфы собирались на берегу озера, стараясь поймать несчастные души, попавшие туда на берег. Озера не было дольше наполненный земляными лодками, полными храбрых воинов. Мы с Тори были единственными здесь, кто выжил так долго, и Лавиния, похоже, совсем не устала.

Мой взгляд остановился на Калебе, когда он вылетел на берег озера и вонзил свои сдвоенные клинки в грудь нимфы, которая собиралась убить выброшенного на берег мятежника. Крик войны разнесся по всему кампусу, драконы-оборотни пикировали и обжигали наших людей адским огнем, оставляя за собой горящие тела.

Столкновение крылатых Орденов раздавалось над нами в густых облаках, шум ревов и столкновение огромных тел, столь близких, но невидимых.

Я снова помчалась к Лавинии, теперь ее внимание снова было обращено на Тори, которая летала под ней кругами, создавая иллюзии себя во всех направлениях, чтобы держать ее в замешательстве.

Я призвала всю ненависть в своем сердце и умерила ее решимостью королевы, поставив перед собой добычу. Лавиния заслуживала смерти, столь же кровавой и жестокой, как и пытки, которые она устроила моей паре. И я бы забрала ее жизнь из этого мира самым мучительным способом, который только могла себе представить.

Я бросила стальную сеть, обернула вокруг ее рук и привязала их к бокам, в следующую секунду подожгла металл огнем Феникса. Лавиния кричала и металась, стараясь обуздать свою силу, а я пикировала к ней, готовая покончить с этим раз и навсегда.

Пламя, которое покинуло меня, было горячее преисподней и более карающим, чем все, что я творила раньше. Мои волосы пылали от него, мои крылья были горящим маяком разрушения, когда я обрушивала на нее всю свою ярость, требуя ее смерти.

Огонь принял форму птицы Феникс и со всей силой врезался в Лавинию, и ее крик озарил воздух агонией.

Победа пылала во мне, и надежда подняла голову, ее смерть была обещанием, которое вот-вот должно было быть наконец исполнено.

Через несколько секунд ее кожа засияла, как свет, живший в ее плоти, вырвавшись из нее и поглотив мое пламя, как будто оно было ничем, и каждая жгучая рана, которую я прожгла на ее коже, затянулась, как будто она была создана из самой жизни.

— Нет, — выдохнула я в ужасе, обнаружив Тори, парящую напротив меня в небе, ее глаза были такими же широко раскрытыми от ужаса, как и мои.

Мы не смогли ее победить. Эта истина была ясна, как день и ночь, реальность настолько неоспорима, что ее тяжесть почти задушила меня. Я ни на секунду не могла поверить, в это. Что этот бой может стать последним. Что я никогда больше не увижу Лэнса или остальных членов моей семьи.

Я полетела к Тори, наши руки соединились и крепко сплелись, когда Лавиния обратила на нас свой смертельный взгляд.

— Этого не может быть, — прохрипела я, и ее пальцы сжались на моих.

— По крайней мере, мы вместе. — Ее глаза сверкали смотря на меня, и несправедливость просачивалась в каждый уголок моего существа.

— Мы будем сражаться до тех пор, пока в нас не останется сил, — прошептала я, и она кивнула, уверенность в этом была настолько неоспорима, что мне вряд ли нужно было озвучивать это.

— Вместе навсегда, — выдохнула она.

— Навсегда, — пообещала я, мое сердце бешено колотилось от боли всего того, что вот-вот будет потеряно.

Лавиния улыбнулась, как будто знала, что это уже произошло, и ее глаза засияли тем ужасным волшебством, которое озарило ее кожу неземным сиянием. Тени скользили по ее телу, словно змеи, жаждущие крови, и вся эта безбожная сила сразу же устремилась к нам, обещая поглотить нас и отправить на смерть.

Тори и я выкрикивали нашу ярость, огонь Феникса вырвался из нас в двух прекрасных птиц Фениксов, которые налетели вместе и нырнули с неба в спиральном танце, который обещал стать для них последним. Они погрузились в призрачный свет, который несся к нам, и исчезли с той же уверенностью, что и мы через несколько мгновений,