Шрифт:
Закладка:
Уже в те годы Плавинский принадлежал к категории людей, которые «просят бури». В какой-то момент жизни, разочаровавшись в людях и идеалах, Петр уезжает из Москвы. Он селится в небольшой приволжской деревушке и занимается перевозом местных жителей с одного берега великой русской реки на другой. Для сельского паромщика у него были очень неплохие стартовые условия — собственный моторный катер с водительским удостоверением, бензин и представительная внешность. Студентки-старшекурсницы из близлежащего спортивно-оздоровительного лагеря почтительно называли его не иначе, как Петр Петрович. Каково же было их удивление, когда этот мрачный моторист заходил в студенческую столовую, открывал крышку рояля и, не обращая внимания на окружающих, начинал исступленно колошматить пальцами по клавишам.
Некоторое время Плавинский разрывался между отстраненно-привилегированной деревенской жизнью и творчеством, навеянным катаклизмами урбанистической цивилизации. В конце концов зов предков, блеск огней большого города и тяга к творчеству оказались сильнее. То ли Плавинский увидел знамение, то ли ему приснился вещий сон, но в один прекрасный момент его со страшной силой потянуло обратно в музыку. Произошло это настолько стремительно, что за пару дней им была продана большая часть уникальной домашней библиотеки и куплены новые клавиши Korg Poly 800. Участники «Вежливого отказа» впоследствии называли покупку этих клавиш одним из поводов к созданию ансамбля.
В итоге все очень удачно срослось — как в качественной французско-итальянской мелодраме. Во вновь образованной группе все оказались на своих местах — вносящий элемент необходимого безумия Плавинский, экзотический по рокерским меркам Шумилов, а также покинувшие невыразительный «27-й километр» Роман Суслов и басист Михаил Верещагин — давний приятель Суслова по учебе в МИФИ.
Участники этого «кружка музыкальных изысканий» всегда очень четко понимали, во имя чего они собрались в единый проект. Ориентируясь на свинг, блюз и реггей с элементами джазовой традиции, «Отказ» с первых дней существования начал пропагандировать элегантную разновидность камерной рок-музыки, не имевшую аналогов ни в Москве, ни в Питере, ни в Свердловске. Стилистике группы на раннем этапе были свойственны изящество аранжировок, ироничность текстов, узнаваемость вокала — другими словами, актуальный маньеризм. От песен «Вежливого отказа» веяло манящей неправильностью мира и непередаваемой атмосферой замаскированных издевательств, а декаданс и легкий сюрреализм дополнялись теплотой и проникновенными пародиями на собственный жизненный опыт.
Второй идеологический полюс «Вежливого отказа» в лице Романа Суслова являл собой тогда еще не популярный в России тип «нового гитариста» — с грамотным подходом к звукоизвлечению и парадоксальным мышлением в области темпоритма, мелодических ходов и гармоний. Типичным для Суслова-композитора был реггей «Телеграфист» — первая попытка создать нечто отличное от банальной песенной формы «куплет-припев». В подобном авангардизированном направлении «Вежливый отказ» начал двигаться на своих последующих альбомах «Этнические опыты», «И-и раз!..» и «Коса на камень».
Как человеку со вкусом Суслову были близки изысканная ирония стихов Плавинского или его же музэксперименты на стихи Хлебникова (цикл «Жилец вершин»). До «Вежливого отказа» Суслов несколько лет сотрудничал с поэтом Аркадием Семеновым, который своими стихами воплощал в жизнь теорию о том, что «съезжание мозгов» можно получить не только от вольных переводов Дилана, но и с непосредственной помощью русской поэзии. Тяготея к символизму, Семенов воспевал «трагедию века» и передавал при помощи метафор определенный накал, обуславливающий для человека ненормированную степень свободы.
В репертуар «Вежливого отказа» вошли три композиции, написанные Сусловым на стихи Семенова: «Несу я украдкой», «Телеграфист» и «Середина зимы». Текст «Середины зимы» представлял собой своеобразный мост между прерванными традициями поэтов серебряного века и современной рок-культурой: «Снова одел озера лед / Снова метель по льду метет / И небосвод тихим звоном высот / В зимний колокол размеренно бьет».
«Я пытался соединить музыку группы со своим видением мира, — говорит Семенов. — В отличие от модных салонных поэтов мне не хотелось быть мелким бесом, стремящимся к оригинальности за счет отрицания авторитетов».
...Сегодня непросто представить, что первые концерты «Вежливого отказа» являли собой бенефис не Суслова или Плавинского, а вокалиста Дмитрия Шумилова. Его «имиджевым коньком» было пение без микрофона. Когда во время дебютного выступления на рок-фестивале «Елка» (январь 1986 г.) он в опереточно-романсовой манере спел классическим баритоном на 600-местный зал ДК Курчатова: «Завертелись бы ракеты, заискрились бы кометы», стало понятно, что прямо на глазах рождается Великая Группа. Но это было только начало.
В композиции «Середина зимы» разошедшийся не на шутку Шумилов устроил джазовые вокализы, скорее свойственные не человеку, защитившему диплом по опере «Князь Игорь», а коренному жителю нью-йоркского Гарлема. В связи с подобной способностью Шумилова к перевоплощению нельзя не отдать должное продюсерскому дару режиссера Сергея Соловьева, разглядевшего в бородатом выпускнике музучилища идеального кандидата на роль негра Васи в кинофильме «Асса».
После первых концертных выступлений стало понятно, что «Вежливому отказу» катастрофически не хватает барабанщика.
«Мы очень быстро устали от компьютерного сопровождения и больше не могли с этой мертвечиной двигаться дальше, — вспоминает Суслов. — Первые месяцы мы просто играли отджазованную музыку, даже близкую к ортодоксальной, пока буквально с первого захода не приобрели прекрасного барабанщика Михаила Митина».
В студии «Москворечье» Митин считался одним из лучших учеников знаменитого джазового барабанщика Михаила Жукова, известного в рок-кругах по сотрудничеству со «Звуками Му» и «Поп-механикой». Сложнейшие ритмические аранжировки Суслова-Плавинского Митин схватывал буквально «на лету». После совместного концерта «Вежливого отказа» с «Последним шансом» (февраль 1986 г.), на котором Митин играл буквально «с листа», стало понятно, что группа наконец-то состоялась.
Вскоре «Вежливый отказ» приступил к записи своего первого альбома «Опера». Его основу составили песни Плавинского, а также три вышеупомянутых номера тандема Суслов-Семенов и несколько «комбинированных» композиций: «Я учусь» (Суслов/Плавинский), «Миллионы» (Плавинский/Чухонцев) и «Ракеты-кометы» (Плавинский/Попов).
Запись «Оперы» осуществлялась на квартире Плавинского — через самодельный пульт на магнитофон «Электроника», переделанный на 38-ю скорость. Поскольку в квартирных условиях применять живые барабаны было нереально, в большинстве композиций использовался ритм-бокс Yamaha RX-11.
И все-таки несколько песен на «Опере» были записаны при непосредственном участии Митина. Эта часть сессии происходила в совершенно стремном месте — в помещении областной школы милиции. Продюсером столь беспрецедентной акции стал подполковник Виктор Иванович Бакланов, служивший в данном учреждении замполитом. Бывший джазовый барабанщик, он переделал одну из милицейских душевых в репетиционное помещение, в котором, по воспоминаниям музыкантов, ютились «какие-то грязные молоденькие панки». Именно здесь при
