- Подожди.

Мемфис шагнул вперед, протягивая хобот, чтобы дотронуться до панели, вмонтированной в ближнюю стену. Зажглись огни, ряд за рядом, освещая более глубокие части хранилища. Теперь Кану увидел, что дорожка продолжалась по обе стороны от Т-образного перекрестка, охватывая всю длину хранилища, прежде чем снова соединиться в дальнем конце. Еще несколько пандусов вели вниз, на нижние уровни.

Это было подземное хранилище.

- Потрясающе, - сказал Кану, рассматривая слой за слоем спальные гробы, их было больше, чем он мог сосчитать. - Я никогда не видел ничего подобного по масштабам. Здесь, должно быть, сотни, тысячи спящих.

- Никто бы не сделал ничего подобного со времен голокораблей, - сказала Нисса. - Но почему они здесь?

- Должно быть, когда голокорабли достигли Крусибла, в спячке все еще оставалось много людей, - предположил Кану. - Много таких же хранилищ, битком набитых замороженными. Помни, как города не были готовы к приему колонистов? Они не могли переместить всех вниз за один раз. Они держали бы их в спячке до тех пор, пока не были бы закончены наземные поселения - а на это ушли бы десятилетия. Даже когда они начали бы всех будить, они бы сохранили хранилища на всякий случай.

- По крайней мере, мы знаем, где сейчас находятся люди. Но почему они не просыпаются? И что произошло во время аварии - они уже были в спячке или это произошло позже?

Кану повернулся к хозяину-слону. - А есть еще что-нибудь, кроме этого, Мемфис?

- Это все мои Друзья. Других Друзей у меня нет.

- Они сейчас все спят, - сказала Нисса. - Ты это имеешь в виду?

- Да.

- Было ли когда-нибудь время, когда они бодрствовали?

- Да.

Прежде чем спросить дальше, она посмотрела на Кану. - И что же произошло потом?

- Смутное время. Я покажу вам запись. Тогда ты поймешь.

Они вернулись ко входу в вестибюль, где Мемфис впервые ударил металлическим посохом по полу. Кану снова обратил внимание на вертикальный прямоугольник из стекла, вделанный в каменный цоколь. Он принял это за предмет интерьера, но теперь понял, что за этим кроется нечто большее.

Мемфис помахал хоботом перед стеклом. Сначала ничего не происходило, но после нескольких проходов стекло просветлело. В вертикальном прямоугольнике появилась стоящая человеческая фигура - женщина, в которой Кану почувствовал мгновенную и интуитивную связь узнавания. Он знал форму этого лица, скулы, лоб, изгиб губ.

Она была его матерью.

Она кивнула один раз, поклонилась и начала говорить. - Я Чику Экинья. Чику Грин, для всех, кто может интересоваться подобными вещами. И я здесь для того, чтобы рассказать вам, что с нами случилось.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Дни на Орисоне никогда не могли быть достаточно долгими для Гомы и Ру. Оставалось слишком мало часов и слишком о многом они хотели спросить как у танторов, так и у их хозяйки. Гома с трудом могла поверить, что еще три тантора все еще были там, на обратном пути в лагерь. За то ограниченное время, что она провела с первым трио, она уже успела оценить Садалмелика, Элдасич и Ахернара как отдельные личности, у каждой из которых было свое прошлое, свое место в иерархии танторов. Всех интересовал мир за пределами Орисона, истории Агриппы и других слонов на Крусибле, и все, казалось, были готовы узнать о Ндеге и более широком клане Экинья. Но в случае с Элдасич и Ахернаром интерес к последнему был скорее вежливым, чем ненасытным. Они были слегка любопытны, но человеческие дела явно казались им менее важными, чем новости о других танторах.

Гома изложила самый правдивый ответ, на который была способна. Было трудно обойти проблему упадка танторов, постепенного ослабления их интеллекта, не упомянув об их сходстве с исходными слонами. Она сделала все, что могла, с помощью Ру, и если кто-то и обиделся, то это не было очевидно ни для кого из них.

Танторы, со своей стороны, казалось, получали удовольствие от диалога с кем-то, кроме Юнис. По их окружению было ясно, что они нуждаются в постоянной интеллектуальной стимуляции. В главном пузыре и подкамерах, раскопанных вокруг него, они были снабжены множеством инструментов и игрушек - или, возможно, их лучше было считать головоломками, поскольку игрушки звучали унизительно для существ с такими очевидными когнитивными способностями. Там была вертикальная стойка, разделенная на черные и белые квадраты, с подвижными символами - какая-то игра или логическое упражнение. Там была горизонтальная плоская панель, разделенная пополам центральной сеткой из восстановленного изоляционного материала с двумя лопатками, похожими на ракетки для настольного тенниса. Там был куб размером с кулак, сделанный из множества цветных кубиков поменьше, которые можно было скручивать в разные комбинации, но только совместными действиями двух или более слонов. Там были высокие скульптурные объекты, сделанные из взаимозаменяемых прозрачных трубок, через которые танторы любили перекатывать маленькие полированные шарики. Там были экраны с данными, расположенные стереопарами для удобства животных с широкими черепами и противоположно расположенными глазами. Существовал похожий на носок инструмент, который можно было носить поверх туловища и который был оснащен множеством подключаемых микроманипуляторов, позволяющих танторам выполнять самые сложные задачи. Там были наскальные рисунки, нанесенные на стены яркими основными цветами. Там был колокольчик на проволочном каркасе, который танторы любили приводить в движение, проходя мимо, и что-то вроде альпийского рожка, в который они любили дуть и который издавал такую глубокую ноту, что у Гомы сводило внутренности.

Но у танторов также была работа, которую они должны были выполнять, разделяя заботу о выживании. Каждый из них предъявлял гораздо более высокие требования к возможностям жизнеобеспечения лагеря, чем один человек. Одна из подкамер вела в литопоническую теплицу, в то время как другая вела к питательным ваннам, где выращивали и собирали мучных червей. В другой камере находились роскошные грядки для переработки отходов - запах слоновьего навоза мгновенно вернул Гому и Ру в Крусибл. В другом месте им показали скафандры размером со слона, с их защитными шлемами и гармошками на хоботах, похожими на старинные противогазы. Юнис сказала, что обычно требовалось три тантора, чтобы подготовить еще троих для выхода на улицу, поэтому они редко выходили одновременно.

Они делили лагерь на равных с Юнис. У нее был опыт и проницательность, но она не была их главой. Она была изгнана, и предки этих танторов согласились остаться с ней. Но их отношения были основаны