ней тенью, но взгляд был устремлён не на женщину, а внутрь грузовика. Они не ждали, что там кто-то есть — такие типы грузовиков не перевозили живой груз — но Аксель и компания всегда были начеку. Тусклый свет на парковке позволил увидеть только ожидаемое хранилище, проволочные полки были почти пусты. Груда матерчатых мешков смягчила падение женщины. Но как быть с сокровищем, предположительно находящимся внутри машины?

Добравшись до края грузового отсека, Аксель сумел лучше рассмотреть женщину. Не так молода, как показалось в начале, когда встретилась с ним лицом к лицу. Он заметил зрелые черты, полные губы бледно-розового цвета, густые и тёмные ресницы, несмотря на золотистые волосы, заплетённые в косу, выбившиеся пряди которой обрамляли лицо. Женщина была в белом одеянии с бесцветным поясом на бёдрах. Эту Мать тайно перевозили. И это само по себе странно. Большинство Матерей росли в куполе-инкубаторе до расцвета женственности. Как только начинали приносить потомство, их редко куда-то перевозили. Если только они не были ценными.

Аксель наблюдал, как Вера подтащила женщину к краю грузовика, освободила от мешков и взвалила на своё плечо. Несмотря на то, что Вера заворчала, он не предложил помощи. В Хилл-Хейвене каждый делал своё дело, и Аксель никогда не просил их делать то, с чем они не могли справиться. Вера бы оскорбилась, намекни Аксель на обратное. Но он всё-таки подколол её.

— Не отвлекайся на её красивые глазки.

— Не смей говорить такое при Никки, — зыркнула на него Вера. — Ты знаешь, как она реагирует.

Он действительно знал. Никки очень вспыльчива, когда дело касалось Веры. Ещё одна причина, по которой им нужно больше пространства. Никки и Вера нуждались в уединённом местечке. Все они в нём нуждались.

Положив руки на борт грузовика, Аксель подтянулся внутрь, причём высоты до крыши было достаточно, чтобы он мог стоять в полный рост. Нажатием на купол, вставленный в потолок, он включил свет. Не очень яркий, но его хватало, чтобы обыскать всё сверху донизу. И найти кое-что. Бочку протеиновых помоев, которую они пытались называть причудливым названием — Миннилла. Они похожи на грязь. На вкус полное дерьмо. Но в мире, где сады боролись за выживание, а дикая природа дефицит, эти помои помогали поддерживать людей сытыми и здоровыми.

На верхней полке обнаружились новые тепловые панели. Те, что на восстановлении энергии, выстроились внизу. Аксель забрал аварийный комплект и инструменты, которые всегда были в ходу. Больше в грузовике ничего не было, кроме сумки с письмом, написанным непонятными каракулями. Аксель сунул его в карман. Позже он попросит кого-нибудь на письмо взглянуть.

Он не заметил ни денег, ни какой-либо специальной техники. Ничего ценного для торговли. В грузовике была только женщина.

С этой мыслью он спрыгнул из кузова и посмотрел в сторону своей комнаты. Была ли эта женщина сокровищем? Кто её купит? Возможно, ему следует придерживаться своей первоначальной идеи. Разведать какова цена в эти дни за пропавшую Мать.

Следует отметить, что Аксель никогда бы не продал ни одного из своих людей. Рабство — варварская практика. Но женщина, которую он нашёл, не под его опекой, не человек Пустоши. Аксель уже сталкивался с таким типом женщин и знал, что она, вероятно, будет умолять его вернуть в Анклав. Она и ей подобные в Ульях и Куполах придерживались странных верований. Они предпочитали отсутствие свободы. Боялись всего, что находится за пределами их стерильных миров. Всего лишь несколько людей сбежало из-под контроля Анклава в поисках другого вида жизни. В поисках свободы.

Когда Аксель закрыл дверь задней части грузовика, вернулась Вера и выглядела она вполне довольной собой.

Аксель застонал.

— Что ты сделала?

— Не волнуйся, босс. Я обо всём позаботилась.

Она взяла винтовку и неторопливо направилась к своему посту.

Аксель последовал за ней.

— И что это значит?

— Это значит, женщина очнулась, когда мы пришли в твою комнату, и закричала. Вела себя так, будто я какой-то демон.

Аксель, наверное, мог угадать, что она скажет, но всё равно спросил:

— Насколько всё плохо? Она ещё может разговаривать? — Слишком много синяков, и ему придётся отложить любую продажу.

— Она в порядке. Просто немного связана. Да ещё и с кляпом во рту, главным образом потому, что её жалкие мольбы вызывали у меня тошноту. Почему жители куполов такие слабые?

— Они росли не так, как мы. — В дикой природе, где все хотят тебя убить, только самые сильные доживают до зрелого возраста.

— Так рада, что мои родители сбежали с фабрики. — Должность на сборочном конвейере, включающая просто наблюдение за машинами, выполняющими какую-то работу. Каждый день. И так до самой смерти. На фабрике был самый высокий процент сбежавших граждан.

— Ты нанесла ей какие-нибудь травмы?

— Следов не будет. Её нетрудно подчинить, а значит, если ты решишь поразвлечься, то, вероятно, придётся столкнуться с маленькой девственницей.

— Ты серьёзно поощряешь меня изнасиловать её?

— Ну, если только ты не способен её соблазнить. — Вера закатила глаза. — Если хочешь узнать, кто и что она такое, сблизься с ней, заставь считать своим другом. Это лучший способ быстро получить ответы.

— Или я мог бы просто потребовать их от неё.

Вера уставилась на него и рассмеялась.

— Ты, правда, думаешь, что это сработает?

— Ты же видела, что произошло. Она нас боится. Я произнесу «Бу!», и она в истерике расскажет всё, что знает.

Вера встретила это утверждение усмешкой.

— Ты такой лживый идиот.

— Почему?

— Потому что сейчас ведёшь жёсткую игру, но смотри что будет. Ты войдёшь в свою комнату, а та женщина примется хлопать своими большими глазами. — Вера яростно заморгала и выпятила губы. — Затем начнёт говорить дрожащим голосом маленькой девочки и умолять тебя не причинять ей вреда. И вот уже, — Вера щёлкнула пальцами, — ты приглашаешь её остаться в Хейвене.

— О, нет, не приглашу. Хватит уже людей. — Аксель рубанул в воздухе рукой.

— У нас нет места, — согласилась Вера.

— Остаётся надеяться, что кто-то её захочет.

— Захочет. Она горячая штучка. — Вера снова усмехнулась.

— Смелые слова, учитывая, что если ты будешь слишком долго на неё пялиться, Никки, как мы знаем, отрежет тебе груди и заставит их съесть.

Вера усмехнулась.

— Да. Да, именно так и будет, — произнесла она с величайшей гордостью. — Полагаю, маленькая девственница полностью в твоём распоряжении, босс.

— Не называй меня боссом. — Безнадёжное дело, но он продолжал пытаться. — И почему ты продолжаешь называть её девственницей?

— Инстинкт. — Вера постучала себе по носу. — И, как я слышала, тем, кто находится в Улье, рекомендуется воздерживаться.

— И ты думаешь, они следуют рекомендациям? — фыркнул Аксель.