— Ты не смеешь отказывать королю, — правитель подскочил ко мне и вцепился в лиф платья. Он дернул, но платье не поддалось его слабым рукам. Разозлившись еще больше, он дернул еще раз и еще. Ткань затрещала.

— Снимай, — король отступил на шаг, желая, чтобы я сама разделась. Дрожащими руками я стиснула разорванный лиф, не в силах отпустить ткань. Слезы выступили на глазах от отчаяния.

— Что здесь происходит, мой король, — раздался голос позади, но я боялась даже повернуться. Я смотрела только в пол, боясь даже лишний раз шевельнуться.

— А, братец. Ты наконец-то явился, — ответил недовольно король. — Я учу повиновению эту северянку.

Я услышала приближающиеся шаги позади. На мои плечи опустился шелковый плащ, скрывая разорванное платье.

— Эта женщина — не крестьянская дочка, мой король, — брат короля вышел вперед, и теперь я видела его спину. Правитель недовольно морщился. — Она благородных кровей, разве можно так обращаться с ней?

— Она теперь моя, и я буду решать, благородных она кровей или нет, — правитель дулся как маленький ребенок, но на удивление внимательно слушал своего брата. — Она присоединится к моему гарему. Я всегда хотел северянку!

— Она обладает даром жизни, это большая ценность. Мы не можем его так глупо потерять.

— О чем ты говоришь?

— Разве вы не помните, что говорилось в древних книгах об одаренных? Девушка, что потеряет свою невинность, навсегда потеряет и дар. Поэтому в далекие времена их держали в храмах и не разрешали вступать в брак.

Я с изумлением подняла глаза на спину говорящего. Король тоже внимательно смотрел на брата, на его лице читалось разочарование. Он задумчиво потер лоб.

— Что ж, я прикажу Роулу, чтоб он добыл мне новую северянку. Для гарема. И она будет гораздо красивее этой, — наместники закивали на слова короля. — И пусть она будет крестьянкой, или дочерью сапожника. Не имею желания обращаться с ней, как с благородной. А эту уведи. Найди ей покои поближе ко мне, чтоб быстрее прибегала лечить меня. Не желаю хоть сколько-нибудь ждать.

Брат короля кивнул. Он повернулся и протянул мне руку:

— Пойдемте, госпожа.

Мое сердце пропустила удар и рухнуло вниз. Я смотрела в почти забытую бездну черных глаз мужчины, с которым единственный в жизни раз разделила постель под сводом старой хижины.

10

Теар

Широким шагом я шел по коридору. Северянке приходилось почти бежать за мной. Иногда я бросал взгляд через плечо, чтобы убедиться, что она не отстала. Тогда я ловил в полутьме ее пристальный и внимательный взгляд на себе, но она тут же опускала глаза.

— Ты будешь жить здесь, — я остановился у дверей комнаты, соседствующей с королевской спальней. — К тебе приставят пару служанок.

— Я не думала, что пленниц размещают в таких богатых покоях, — девушка все так же не поднимала взгляд на меня и смотрела себе под ноги.

— Ты не просто пленница. Теперь ты лекарь его величества. Тебе оказана великая честь прислуживать ему.

— Великая честь никогда не быть свободной, — горько бросила она. Я впервые с интересом взглянул на нее. Маленькая и хрупкая, она была чуть выше моего плеча. Ее светлые волосы волной струились по плечам, отражая блики свечей.

— Но разве ты была свободна? — я ухмыльнулся и подошел к ней вплотную. Мне захотелось увидеть, какого цвета ее глаза. Голубые, как летнее небо? Серые, словно северный лед? Зелень листвы? Или горячий шоколад? Но я видел только ее макушку. Сущность внутри слабо шевельнулась.

— Конечно, я была свободной…

— Разве? Ты ведь благородная леди, я это знаю. Наверняка, тебя всю жизнь готовили быть верной женой и любящей матерью. Ты училась шить, вязать, играть на лютне, петь, варить мыло. И тебе никто не позволял учиться географии, истории, математике. Тебе-то и имение не позволяли покидать, — я видел, как напряглись ее плечи. Она сжала кулачки и задышала чуть громче. Я улыбнулся. Я не понимал почему, но мне нравилось пробиваться сквозь ее брешь покорности. Я чувствовал, что в ней таятся другие, неподдельные эмоции.

— Это неправда.

— Да? Говорят, твой отец берег тебя для выгодной партии. Сколько сваталось к тебе женихов? Много, я это знаю. И, конечно, они все были отвергнуты именно твоим отцом, потому что были недостаточно могущественны или богаты. И уж явно не тобой, потому что были тебе не по сердцу, — не отдавая отчета своим действиям, пальцами я поднял ее подбородок. Она смотрела на меня серебристыми глазами полными ярости. Северный лед. Холодный и прекрасный.

Ее грудь вздымалась в гневе, и я чувствовал громкое биение ее сердца. Она попыталась высвободиться, но я крепко обхватил ее за талию, не давая отстраниться. Я чувствовал легкий запах лаванды, который окутывал и дурманил. Сущность внутри меня шевельнулась, пытаясь получить контроль. Я смотрел на северянку, и испытывал непреодолимое желание коснуться губами ее губ. Словно чувствуя мои желания, девушка привстала не цыпочки и приблизила свое лицо. Я нервно выдохнул, неосознанно поддаваясь навстречу.

— А ты свободен, принц? — зло бросила она, и ее горячее дыхание коснулось моих губ. — Видимо, ты можешь распоряжаться своей жизнью. И женишься на красивой торговке, в которую влюбишься, а не богатой дочери наместника. Станешь травником или кузнецом, а не советником короля. Отправишься путешествовать, а не просидишь всю жизнь во дворце, раздавая наместникам указания.

Меня окатило холодной волной, словно вылили ушат воды. Сущность взметнулась, окатив меня мощной волной ярости. Я отпустил северянку, и та, пошатнувшись, чуть не рухнула на пол. Оправив платье, она с вызовом посмотрела на меня. Ее глаза блестели серебристыми искрами.

— Ты слишком дерзкая, для благородной леди, — холодно произнес, вернув над собой контроль. Кровь стучала в висках, и я хотел придушить наглую девчонку. Я открыл двери ее комнаты и издевательски отвесил шутовской поклон, приглашая войти. Северянка так же наигранно сделала книксен и вошла в комнату.

— Как зовут тебя? — уже на пороге спросил я. Однажды я уже встречал северянку с даром жизни. Это достаточно редкий дар, быть может…

— Эллионира Блэквуд, — ответила девушка, и тут же добавила. — Элия.

Блэквуд. Значит ее отец, могущественный лорд Блэквуд, владелец Черного Леса. Не удивительно, что он отвергал всех женихов. С его могуществом, богатством и, в придачу, даром Элии он мог выдать дочь за самого короля. Но как много людей обладают даром жизни? «Свою» северянку я встретил в землях Рудных Гор, слишком далеко от Черного леса. Да и походила она больше на дочь охотника или егеря,