После примерки, мы уселись пить чай, за которым я вкратце, особо не вдаваясь в подробности, рассказал о своем отдыхе.

Ближе к вечеру домой, наконец, явилась Катерина. Увидев меня особой радости, не высказала.

Еще бы! Помнит, мелкая, как я её муштровал, когда мы жили вдвоем. Подъём в семь часов, зарядка, водные процедуры, Готовка, уборка, все лежало на плечах рыжей оторвы. Недаром убежала из квартиры, как подстреленная, когда папа разрешил.

Тем не менее, чайку с нами выпить она не отказалась, и сразу начала рассказывать о том, как провела день.

Так, как мы с мамой знать не знали её одноклассников, то истории о них были нам не интересны, но слушать все же пришлось.

Когда она все же ушла к себе, мама, наконец, спросила:

-Ты, девку то, когда под венец поведешь?

-Какую девку?— удивился я.

-Дурака то из себя не строй, ту, с которой на юг ездил.

Я усмехнулся.

-Мама, окстись¸ я Валеркой ездил, причем тут девушки?

Мама усмехнулась.

-Витька, ты всерьез думаешь, что две недели провел в пионерском лагере, в котором все работники были из Петрозаводска и мне никто ничего не расскажет. Да я на следующий день, после их приезда все о твоих похождениях узнала. Проститут ты эдакий!

-А чего сразу проститут? — обиделся я.

-А того, что девке голову морочишь, ей замуж пора, а ты в сторону уйти норовишь.

— Мама, а ничего что мне семнадцатый год пошел всего? Как бы рановато жениться.

Валентина Викторовна сокрушенно махнула рукой.

— Ох, Витька, ты за последние полтора года так вырос, я даже иногда забываю, что по возрасту ты еще мальчишка. Конечно, рано. Но что же делать? Ты ведь на виду у всех с ней шашни крутил. Девочке то, как теперь жить?

Я вздохнул.

-Мама, ты извини, конечно, но в этом деле мы разберемся без твоих советов.

От удивления мама даже открыла рот.

— Ты как, недоросль, с матерью разговариваешь!? — воскликнула она.

Я ответил в соответствующем тоне.

В общем, впервые за мое пребывание в новой жизни я здорово поругался с мамой. Так и не помирившись, ушел в свою холостяцкую берлогу. Иного названия квартира пока не заслуживала.

По дороге домой, в уме все пытался проговаривать свои аргументы против женитьбы, так завела меня сегодня мама своими нравоучениями. Однако, моросящий дождь понемногу успокоил нервишки и домой я зашел в нормальном настроении. Впереди маячили два дня выходных. Народ еще не вполне привык к пятидневке и воспринимал её с восторгом.

А я не знал, чем собственно заняться в эти дни, за время пути с юга, как-то не озадачился этим вопросом, поэтому бы совсем не огорчился, если завтра был рабочий день.

Но чего нет, того нет. Поужинав котлетами из кулинарии, улегся на диван, и в который раз начал размышлять над своей непутёвой жизнью.

Вроде бы все у меня было нормально, есть жилье, есть вполне приличная сумма денег. Живи и радуйся. Вместо этого влипаю во всякие проблемы. С той же Наташкой, к примеру. Хоть она и говорила, что со своими делами разберется сама, верилось в это с трудом. Вот придет завтра с вещами ко мне, что я буду делать?

То, что Коган сегодня явно начал дистанцироваться, нисколько не удивляло. В принципе, так должно было и быть. Не продолжит же он со мной держаться запанибрата, Он намерен держать молодого и глупого подчиненного под контролем, и платить ему мизер за усиленные препараты.

Я даже усмехнулся, представив его озадаченное лицо, когда он услышит, как его новый фармацевт оценивает свою работу.

С другой стороны, особо наглеть я не собираюсь. Ведь основные риски по продаже и распространению лекарств лягут именно на Соломона Израилевича. И клиентура у него будет совсем не та, что приходила к бабе Груне. Так, что посмотрю, что он предложит, от этого и буду плясать.

Глава 5

Кстати. Валерка еще в поезде не преминул вспомнить драку на свадьбе и посетовал, что я там выглядел бледновато, и если б не он, то посрамили мы карелов по самое не хочу.

— Может, спортом, каким заняться, пока возраст позволяет? — подумал я.

В прошлом году было не до физкультуры. После выписки из больницы, я отнюдь, нечувствовал себя здоровым. И полностью восстановился, пожалуй, только к Новому году.

Но сейчас, организм точно нуждался в дополнительной нагрузке. Осталось только выбрать, чем заниматься.

Как ни удивительно, но вечером ко мне в гости никто не заявился, хотя я внутренне ожидал каких-нибудь неприятных сюрпризов.

Утром проснулся в семь часов, как по заказу. Вроде бы специально это время не заказывал.

В трусах прошел на кухню и начал готовить завтрак. После суеты последних дней, было спокойно и комфортно завтракать в одиночестве.

Вчера забрал из почтового ящика кипу газет, скопившихся за две недели, но только сейчас за утренним чаем удосужился прочитать самые свежие. Ничего интересного в них, конечно, не было. Борьба за урожай, перевыполнение планов, происки империалистов и прочая лабуда. Ознакомившись с местными новостями, снова лег в кровать, надеясь еще немного подремать. Тем более на улице снова моросил мелкий дождик. Но сон, как назло не шел. И понятно почему. Моему подсознательному Я очень хотелось позвонить Смолянской.

И как сознание с этим желанием не боролось, подсознание победило. Найдя несколько двухкопеечных монет, я отправился на улицу к ближайшему автомату. На мое счастье трубку у него местная шпана еще не успела оторвать, поэтому к следующей телефонной будке можно было не спешить.

Время близилось к десяти часам, и я надеялся, что мой звонок никого уже не разбудит, а если повезет, то Наташа сама возьмет трубку.

Не повезло, трубку взяла её мама.

Представившись коллегой по комсомольской работе, попросил позвать Наташу к телефону.

— Наташа, подойди, тебя спрашивают, — крикнула мама и положила трубку рядом с телефоном. Думая, что ее не слышно, добавила.

— Боже мой! Как все обрыдло! Наташа, нет тебе покоя ни днем не ночью,