Я еле сдержала смех, вспоминая об этом. За весельем, как из-за разрушенной дамбы, хлынула горечь. Вместе с ним уехало мое детство.

Рассудив, что делать все равно нечего, я тихо встала, взяла телефон и села у двери. Снаружи дохнуло свежим воздухом и летним ветром. Трава и шпалы проносились внизу. Зарядку хорошо бы поберечь, но в конце концов, еще оставался Фарид, да и мне хотелось расслабиться. Я включила сотовый и зашла в электронный скетчбук. Без стилуса рисовать на экране неудобно, конечно, но я и не собиралась выставлять это куда-то. Получалось неплохо. Самое главное, очертания людей, были различимы, я порадовалась удавшимся пропорциям. Мне всегда нравилось рисовать позы, они без слов выдавали отношения между людьми. Через некоторое время, прогодавшись, я встала и отошла к сумке. Зашелестел пакет. Легкая полутьма шевельнулась. Я замерла.

– Это ты, Кам… Аелет? Разбудила?

– Меня так просто не разбудишь, – шепотом ответила Аелет, поднимаясь. – Чего не спишь?

– Не спится.

Я вернулась на свой пост. Приятельница села рядом. На нее упал бледный свет.

– Мародерством занимаешься, значит? – Она кивнула на булочку у меня в руке.

Я улыбнулась.

– Ты меня разоблачила. Опять.

– В смысле?

– Забыла, как меня из-за тебя на учет поставили?

– Чего-о?

– Сидим мы на биологии, до столовки еще 2 урока, а у меня в сумке папин пирог… Биологичка там завяла у себя за столом, она бы ничего не заметила, если б тебе не вздумалось проситься в туалет.

– Ты, значит, сидишь, хомячишь на уроке, а я виновата? Надо было не отпрашиваться, как раз вместе сидим…

Смеясь, я ударила ее в плечо.

– Фу, заткнись, не порть аппетит.

Сунув выпечку в зубы, я разблокировала смартфон. Аелет неприкрыто посмотрела на экран. Конечно, она поняла, кто здесь изображен.

– Вдохновение нахлынуло?

Я неопределенно наклонила голову, не выпуская булочку из зубов.

– Красиво, слушай.

Я промычала: “Спасибо, стараюсь”.

– Ты, вроде, не ходила в рисовальную школу?

– Не-а. Меня брат научил.

– Здорово. Но он, кажется, не художник?

– Нет, это хобби. Он сейчас учится на журналиста. Будет ходить и доставать людей, у него это хорошо получается.

Аелет засмеялась.

– Кстати, его не было у вас дома. Где он сейчас?

Рука дрогнула и прочертила на рисунке кривую линию. Я вздохнула и, нажав на “отмену”, сказала:

– Кстати, в Имадэме. У него учеба там.

– Так каникулы же, не?

– Он… решил не приезжать. – Я едва услышала собственные слова. – Решил пройти практику, да и работу найти не помешало бы…

Приятельница промычала что-то и спросила:

– А ты? Придумала, куда поедешь?

– Останусь дома, наверно.

– Что? – Она повернулась ко мне.

– А что? Сейчас можно и учиться, и работать дистанционно, особенно если работать кем-то вроде дизайнера.

– Ну, во-первых, черта с два тебя кто на работу так возьмет, а во-вторых… Ты что, всю жизнь хочешь просидеть в нашем городишке? Упустить студенческие годы, новые знакомства, новую жизнь?

– А что в ней хорошего? Сейчас лучшее время в нашей жизни. Время, прожитое с семьей и старыми знакомыми, когда не надо беспокоиться о деньгах или работе. Да и знаешь, мы никогда не будем младше.

– И что? Хорошего-то тоже много. Новое не значит хуже.

– Ну, если расстаться и видеться раз в 3 года для тебя не значит хуже, то ты права.

Я осеклась, но было поздно. Она не сразу нашлась, что сказать.

– Конечно, нет. Камила, я не это имела в виду… – Аелет положила руку мне на плечо, я не посмотрела на нее. Не дождавшись от меня ответной реакции, она встала и ушла. Я вздохнула и прислонилась к стене. Я повела себя, как ребенок, глупо было говорить это вслух. Она переживает тяжелые времена, несправедливо, чтобы она выслушивала обвинения еще и от меня, но все-таки… Черт, я делаю все, что могу, я рискую жизнью, неужели нельзя хотя бы притвориться, что ты это ценишь?? Что хоть немного пожалеешь, когда все связи оборвутся? Экран телефона еще горел. Я удалила рисунок.

Глава X

Эта поездка оказалась удачней предыдущей. Стараясь оставаться незамеченными, мы по одному иногда предпринимали вылазки или в вагон-ресторан, или куда еще. Никто не обращал на нас внимания. Мы могли четко проследить, как менялась местность. Поезд стал медленно взбираться в горы. Редкие дома оставшихся позади поселков все уменьшались и уменьшались. Встречающиеся по дороге деревья участились, все сгустилось вокруг одиноко мчащегося поезда. Бурные реки превратились в тонкие голубые жилы, пронизывающие степь. Расстояние быстро сокращалось. По нам ударило осознание, что у нас и впрямь получается. Стало ясно, что в глубине души никто не верил в успех.

Прибыв на какую-то станцию, рабочие решили залезть в грузовой вагон. Благо, мы проснулись перед тем, как они открыли дверь.

– Линяем отсюда.

Вместе с громкими разговорами рабочих к нам ворвался неожиданно яркий поток света. Не дожидаясь, пока они придут в себя, мы выскочили наружу.

– Эй, а ну вернитесь!

– Быстрее, быстрее! – пыхтели ребята.

Мы успешно сбежали и скрылись среди невысоких простых домиков. Справа вверх вздымался сплошь зеленый крутой склон. Сельчане ругались нам вслед. Скоро мы оказались под спасительной сенью небольшой рощи, вдали от людей.

– Что теперь? – Я хватал ртом воздух.

Аелет привалилась к дереву.

– Продолжим идти, что же еще.

– Ты чего, далеко же.

– Может, поймаем попутку? – включив телефон, предложила Камила. – Вряд ли тут нас кто-то ищет…

– Я за, – согласился я. Желания и дальше переться по жаре без необходимости у меня не было. – Аелет, ты?

Мы видели – она собиралась что-то сказать, но передумала. Пожала плечами и отвернулась.

– Как пожелаете.

Камила нахмурилась.

– Ладно тогда. Надо дойти до шоссе.

Снова в путь. Подниматься наверх было труднее, чем шагать по равнине, но зато изумрудная листва над нашими головами бросала тень и повсюду гулял прохладный горный ветер. Иногда слышался тихий треск коры, когда напуганные нашими шагами белки взбирались на деревья. То и дело на пути встречались грибы и дикие ягоды, из-за которых приходилось бегать за мальчиком, чтобы он не возомнил себя знатоком ботаники. Лесок был не густой, и мы не боялись потеряться. Из-за глухой тишины и кристально чистого воздуха совсем недавно покинутая жизнь в цивилизации казалась далекой, почти забытой. О таких обычных вещах, как уроки, перемены и прочая подростковая суета, напоминали только приятели, да и они изменились. С самого первого момента, как Аелет перешла в наш класс, полу-ухмылка не сходила с ее лица, на любую фразу