После Арминиума нашей следующей остановкой стала Формия — довольно крупный и оживлённый город. Я уже чувствовал себя увереннее при общении с местными чиновниками и аристократами. Теперь я понимал, какие вопросы могу задать, какие ответы мне дадут и как лучше отвечать на их собственные вопросы. Несмотря на то что сестра на год старше, она с одобрением смотрела на меня, видя, как я преображаюсь. Мама тоже отметила, что эти встречи помогают мне лучше понимать управление и взаимоотношения с местной знатью. Мы совместили приятное с полезным, и, смею надеяться, я оставил хорошие впечатления на местных жителях. В такие сложные времена людям важно видеть уверенных начальников. Вспомнилась старая поговорка: в мирное время бегущий генерал вызывает смех, а в военное — панику. Наш поезд, казалось, решал и эту задачу — предотвращать панику своим присутствием.

В Формии мы остановились на два дня, чтобы отдохнуть перед продолжением пути. Далее мы направились в Кассиопею. Погода стояла хорошая, что нас радовало. Затем наш путь пролегал в Плавию, но этот отрезок оказался слишком большим, и нам пришлось организовать ночлег в палатках. Заходить в населённый пункт уже не хотелось. В Плавии мы задержались на четыре дня, так как оказалось много дел и встреч, которые игнорировать было невозможно.

Из Плавии мы отправились в Милан. И снова путь до него занял два дня с привалом. Дороги начали заполняться беженцами, движущимися с севера на юг, что замедлило наш темп. Я ехал верхом на Буцелии, наблюдая за понурыми лицами людей. Они даже не смотрели на нас — их лица были полны скорби и усталости. Возможно, они потеряли не только имущество, но и родных. Переселение в новое место — это лишь уход от войны, но не от проблем. Как все эти крестьяне и ремесленники устроятся на новом месте? Часть, возможно, найдёт себе применение, заменяя тех, кого забрала чума. Но явно не все. Перенести пекарню или мастерскую — задача почти невыполнимая. Скорее всего, они взяли только самое необходимое, но этого мало для успешного начала новой жизни.

Мы уже не были так воодушевлены, и шутки почти исчезли. Атмосфера войны проникла в нас, хотя мы ещё не добрались до мест разграблений. Всё это лишь усиливало мою ненависть к варварам. В них я видел только разрушение, смерть, хаос — всё то, что противоречило моей душе и представлению о порядке.

Милан встретил нас без того радушия, которое мы видели в более южных городах. Сам город уже напоминал место, пребывающее в состоянии чрезвычайного положения. На улицах и форумах почти не было праздно гуляющих горожан. Люди, казалось, двигались быстрее, охваченные тревогой и спешкой. Множество повозок с провиантом направлялось на север, к римским легионам. С северной стороны города разбили лагерь недавно нанятые варварские вспомогательные войска. В разговорах с магистратами звучало недовольство этим лагерем, и, похоже, варвары отвечали взаимностью. Помимо напряжённости в отношениях, были и вполне конкретные проблемы с дисциплиной. Это не легионеры, привыкшие к порядку, а воспитывать их никто не собирался, да и было ли это возможно в таких условиях?

Город испытывал и другие трудности. Часть жителей из окрестных вилл и крестьян, спасаясь от войны, перебрались на юг, но это лишь усугубило проблемы Милана. Мама взяла на себя все переговоры, так как мы были ещё слишком неопытны, но всё же присутствовали при них. В итоге наше пребывание в Милане затянулось, чтобы пополнить припасы и провести необходимый ремонт экипировки.

После Милана всё стало только хуже. Север Италии ещё не оправился от набегов в прошлом году, и мы своими глазами увидели следы варварских разорений. Наш путь лежал в Верону, куда мы добрались за три дня. В Вероне обстановка оказалась такой же напряжённой, как в Милане.

Далее предстоял самый сложный переход — путь в Карнунт. Это был самый длинный и тяжёлый участок. Преторианцы словно преобразились: их расслабленность исчезла, они стали собранными и готовыми защищать нас любой ценой. Теперь это были воины, готовые отдать жизнь за нашу безопасность. Переход был долгим и изнуряющим. Мы преодолели его за 12 дней.

Наконец, спустя месяц пути, перед нами открылся долгожданный конечный пункт нашего путешествия — Карнунт.

Глава 4

923(170) весна, Карнунт, Паннония

Перед въездом в Карнунт я решил пересесть на Буцелию. Мне казалось важным предстать перед воинами достойно — как будущий воин, как надежда Империи, перенимающий её дух. Мама одобрила эту мысль, предложив, чтобы мы въехали в лагерь с торжеством.

Задолго до того, как предстал сам лагерь, ощущалось его присутствие, скопление огромной массы людей. В воздухе стоял запах дыма от костров, смешанный с ароматами варёного мяса и печёного хлеба, а иногда доносился лёгкий металлический привкус — след от оружейных кузниц. Гул голосов, скрип повозок и бряцание доспехов наполняли пространство. На дорогах сновали конные дозоры, их цепкие взгляды проверяли каждого путника, будто в них был заключён сам дух Рима — бдительный и неусыпный.

Наконец, когда я впервые увидел лагерь, он показался мне огромным живым существом. Белеющие вдалеке деревянные стены, сторожевые башни, острые палисады, бесчисленные палатки, которые, казалось, растекались на многие километры, — всё это захватывало дух. Флаги легионов развевались на ветру, а на одной из башен виднелось изображение орла, бликующий от солнца.

Я знал о движении реконструкторов, видел фотографии римских лагерей. Но здесь было нечто совсем иное. Ни один фестиваль реконструкторов не может воссоздать масштаб, реальность, живой дух римского лагеря. Хотя я их ни разу лично не посещал те фестивали, но сейчас я чувствовал момент соприкасание с чем-то грандиозным, не просто историей, а с Империей в её величии.

Наш поезд направился к сердцу лагеря. У ворот нас встретили почётным строем. Трубы зазвучали, пронзительно и мощно, приветствуя нас. Легионеры, выстроенные по обе стороны дороги, молча стучали оружием о щиты в едином ритме. Их доспехи блестели, отшлифованные до зеркального сияния, шлемы украшали конские хвосты, покачивавшиеся при каждом движении.

Этот стук проникал в глубину души. Может я впечатлительный такой, но думаю, это произвело бы впечатление на любого. Сотни воинов в едином ритме, без слов, внимательно смотрят на тебя и приветствуют. От стука оружия казалось, что сама земля пульсирует. Лёгкий запах масла, которым были смазаны их доспехи, смешивался с пылью, поднимаемой сапогами, и этим неуловимым, но узнаваемым ароматом человеческого пота, который всегда