— Наконец-то! — воскликнул Стив, стараясь определить, до какого уровня его ботинки наполнены стеклянной крошкой. — Как давно я пытался избавиться от этого проклятого стола!

— При чем тут ты и мой стол?! — еле опомнился Рой. — Энди, детка, не слушай, что сейчас скажет дядя Стив.

— Дядя Стив сейчас скажет, что…

— Энди, детка, — передразнил Маккена, манерно качая головой, — не слушай, что скажет дядя Стив, потому, что он сейчас отвесит очередную пошлую шутку.

— Ну, если созерцание сквозь стекло твоего возбуждения в дополнение к котлетам на тарелке - это пошлая шутка, тогда я, пожалуй, начну смеяться. Ха-ха-ха. Энди, детка, тебе разве не смешно?

Выражение, до сего момента мраморной маской застывшее на лице парня, расплылось, преобразовалось в некую смесь досады, густо сдобренной стеснением.

— Так, — продолжил Стив. — Посреди всеобщего горя должен найтись кто-то, кто знает, что делать. Подбирайте свои расстроенные задницы и поехали ко мне в клуб!

— Ну, конечно! — всплеснул руками Рой. — Виват спасителю!

Атлет продолжал стоять каменной глыбой. Казалось, механизм, двигающий всеми этими мышцами, забуксовал и сдох, и центр управления потерял его на радаре.

— Слушай, свободный художник! — не унимался Стив. — Посмотри на парня. Он, как добрая Золушка, достоин бала. Энди, надевай свои золотые туфельки. Карета ждет!

Казалось, Стив весь состоит из шарниров. Хорошо смазанных и ухоженных. Он вел машину, умудряясь еще и пританцовывать, то и дело бросая руль. Рой злился, обкусывая нижнюю губу. Было очевидно - его настроение разбилось вместе со злополучным столом, и только чудо сможет все спасти. Чуда в клубе было полно, стоило лишь доехать до него, плеснуть в стакан, и оно начнет волшебное превращение. К следующему полудню чудо выветрится, и Рой опять станет Роем. А пока он грызет губу, Стив делает вид, что ничего не замечает, а парень даже не пытается делать никакого вида, потому как с ним и так все ясно.

— Энди, — тон Стива совершенно беспечен. — Ты ведь никогда не был в клубах?

Более глупого вопроса было невозможно придумать, но, похоже, его это нисколько не смущало.

— Ага, — отвлеченно уставившись в окно, начал Рой. — Глядя на него, можно безошибочно угадать, что он оттуда вообще не вылезает. Решил испортить мальчишку - делай это молча.

Обана!

— Ну, кого-то я уже испортил однажды, — тон Стива приобрел сальные нотки, - и, как мне кажется, он не жужжит на эту тему.

— Тебя не исправит ничто, — уныло заметил Маккена.

— А надо?

— Держись от этого пошляка подальше, Энди.

— Ты не добавил «детка».

Детка. Детка. Сегодня Энди стал деткой. Тогда он даже не предполагал, что это уже навсегда. И что-то в этом слове есть такое, что… Тот, кто его произносит, как бы демонстрирует свое превосходство. Не то чтобы прессинговое, а словно пользуется духами, и духи эти источают едва уловимый аромат. Тонкий, но определенный.

— Смешно, честное слово, — не унимался Стив. – Мы, как два родителя, что разошлись в методах воспитания дитя. Я за честный подход. Если ты голубой, так и скажи: «Я голубой». Это классно, детка, я научу тебя.

— Это классно, детка, — с сарказмом передразнил Рой. — Я научу тебя. Только есть один момент. Ему-то это надо?

— Энди, — Стив бросил руль, обернувшись к парню. — Тебе это надо?

Парень открыл рот, пытаясь произвести что-то наподобие звука. Шея его напряглась, голова подалась вниз. Казалось, он хочет выдавить из себя нечто огромное, но оно застряло, не в состоянии протолкнуться через горло. То ли от напряжения, то ли от стеснения лицо парня покраснело.

— Ну, я… Как-то… Я не, — его речь скорее напоминала бессвязный бред умалишенного, нежели подобие ответа, — знаю. Я не думал…

— Шон, — обрезал Рой, — сделай милость, заткнись!

— Шон?

Энди вопросительно посмотрел на Роя, но, вычислив каким-то непонятным методом, что тот обращался к Стиву, совсем растерялся.

— Шон Стивенсон, — пояснил Стив, официально качнув головой. — Для тебя, малыш, все по-старому. Просто Стив.

В голове парня все перемешалось. Наверное, протоны вылетели из своих молекулярных клеток, и теперь метались по принципу «кто первый займет свободное место». Мест явно было меньше, чем претендентов на них, поэтому хаос не прекращался. Любой здравомыслящий человек в этот самый момент задался бы вопросом «Куда я попал?» Энди не задался. Мыслительный процесс в его голове шел неравномерными рывками, что полностью исключало возможность думать вообще. Температура кровотока в черепной коробке повышалась, что грозило скорым взрывом мозга. Он едва смог закрыть рот, как тут же возникла новая проблема - проглотить тот ком, что все еще торчал в горле.

— Энди, — голос Стива прервал броуновское движение в голове парня. — Мы приехали. Пойдешь с нами, или отвезти тебя домой?

Несложный вопрос. Мальчишке полегчало. Два варианта ответа. Оба верные.

— С вами.

— Вот видишь, Рой. Все просто. Начинаем портить парня.

Опять! Лучше бы он этого не говорил. А, будь, что будет! Что там Стив объяснял про «понять» и «принять»? Все это сложно. Мир. Тоннели. Из тоннелей еще тоннели. Вернуться не получится. Значит, раз пошел, так иди. Мост. И отчего вода так пахнет болотом? Это как спасательный круг. Все понятно. Вот мост. Вот вода. Но! Там нет Роя. Нет Стива. Студия. Курица по-тайски и кофе с молоком — не кофе. «Не стоит этого делать». «Если не сделал этого сразу - не стоит продолжать». Сам же так сказал! Раз не ушел сразу, не послал все к чертям собачьим, значит, оно тебе надо! Забудь думать! Просто прими.

В клубе никого. Рано. Только пять вечера. До открытия три часа. Чисто. Зал уже убрали, но едва ощутимый запах праздника легкими волнами пронизывает помещение. Сцена дремлет, опершись потолком о два шеста. Поникшими рядами поблескивают фужеры над барной стойкой. Их натерли, чтобы ночью они взорвались многоцветными отблесками неоновых светильников. В дальнем углу, сдвинув столы, расположилась группа мужчин.

— О, — поясняет Стив, — сейчас познакомлю тебя с моими крошками.

— Они все - тоже детки, — зло шутит Рой, и Энди это не нравится.

— О, Шон! Привет!

— Привет, звезды!

— Рой! Старина!

— Хай!

Стив хлопает каждого по плечу. Жмет руки. Энди чувствует себя неловко. Каждой крошке он едва достанет до подмышек. Они одинаково-разные. Глянцевый журнал. Только такой, что еще пахнет типографией, а не тот, что он листал на помойке. Бронзовые тела, четкие контуры мышц, стильные стрижки и избалованные сытые глаза. Клубные мальчики.

— Думаю, — по-детски радуется Шон, — бал сегодня будет отменным. Мои зайки…

Ну, вот! Теперь уже зайки. Мышки… Птички… Наконец Энди удалось улыбнуться.

— Сегодня делают новую программу. Супер эротик! Ты еще попросишь меня поснимать их. А, Рой?

— Угу, Стив.

Маккене бы улыбнуться, но он держится.

— Удивлюсь, — не унимается Шон, — если после ты не перетрахаешь здесь все, что шевелится.

— Начинай.

— Что? Уже?

— Начинай удивляться, говорю.

— Господа, ставки сделаны!

— До чего ж мне паршиво, — Рой старается перевести разговор на другую тему. — Налейте чего-нибудь, что ли.

— О, это другое дело! Эй, Ник! — Стив подзывает бармена, — Накати нам по двойному бурбону! И, кстати, принеси ребенку безалкогольного пивка! Не плачь, Энди, сейчас все пойдет пучком!

Парень вовсе и не собирался плакать, хотя, если бы собрался, то точно так бы и сделал. Выражение его лица менялось по мере протекания мыслей. Мысли путались, и это явно отражалось во взгляде.

— Итак, солнце, — улыбнулся Шон, подсаживаясь вплотную к Энди, — начнем, пожалуй.

От него приятно пахло несмелыми духами, свежим алкоголем и еще чем-то, что Энди не смог бы никак классифицировать. После он поймет, это запах Стива. Как отпечаток пальцев. Неповторимый. Запах человеческого тела. Парень разволновался. Так близко к нему еще не подходил никто. Запах дыхания. Кожи. Невидимое биополе. Оно довлеет. Сильное. Опытное. Дерзкое.

Энди смотрел на танцоров, боясь даже моргнуть, чтобы не пропустить ни одного движения. Супер эротик. Стив прав. Каждый двигается по-разному, но как! Пластилиновое тело, где нет ни костей, ни мышц. Только пластика, сбрызнутая россыпью искрящихся капель