Шрифт:
Закладка:
Перекусив мороженным, мы поехали к Нарышкину, который не переставал мне время от времени присылать сообщения о том, что думает насчет меня. Причем с каждым разом ругательств в сообщениях становилось все больше.
Мы договорились с ним встретиться на выезде из Белозерска с дальнейшим планом прокатиться по местам наших первых приключений, которые были недалеко от города. Сначала до Кабаньего Оврага, а затем наведаться в Сосновую Берлогу.
Лешка подготовился неплохо. Расчесал свои черные длинные волосы и чем-то их намазал так, что они блестели на солнце. В кои веки даже родовой перстень нацепил, когда такое было-то в последний раз. Тоже мне… Щеголь столичный…
— Ты бы еще костюм надел и туфли с золотыми пряжками, — шепотом сказал я ему, пока Софья боролась с застежками своего шлема. — Шляпа с пером же у тебя еще есть…
— Обычная одежда… Первое, что под руку попалось, надел… — прошипел он в ответ, лучезарно при этом улыбаясь. — Где можно шляться, кстати? Мне только ленивый не сообщил, что тебя видели с какой-то красоткой.
В этот момент Воронова сняла шлем и подошла к нам поближе.
— Знакомься, это Софья, — представил я девушку княжичу, который замер на месте с нестираемой улыбкой на лице. — Софья, это мой друг, княжич Алексей Нарышкин.
— Очень рад знакомству! — кивнул он.
— Она моя сестра, — добавил я. — Троюродная.
— Вот как? Тогда я рад еще больше, — схватил ее руку княжич. — Макс мне никогда не говорил, что у него есть такая прекрасная сестра!
Ну не гад? Представляю, что бы сейчас с ним Дашкова сделала, если бы только увидела этот взгляд, с которым Лешка смотрел на Софью. Кстати… Что-то я не припомню, чтобы он раньше так смотрел на девчонок… Неужели мои догадки насчет него с Настей верны?
— Мне тоже очень приятно, — ответила Воронова. — Как раз о тебе мне Макс рассказывал.
— Что именно? Надеюсь, что-то хорошее? — на всякий случай уточнил Нарышкин.
— Ага, про ваши с ним приключения.
— Про все? — спросил княжич и посмотрел на меня.
— Практически. У меня нет от нее секретов, если что, — сказал я и заметил, что улыбка у Лешки с лица начала сползать. — Расслабься, она обычная нормальная девчонка без всяких забубонов в голове. В этом ты еще убедишься.
Какое-то время мы втроем стояли молча и просто переглядывались, как будто впервые видели друг друга, и думали, что нужно сказать.
— Забавно… — хмыкнул в этот момент Мор. — Ты заметил, что все вы чем-то похожи между собой? Черноволосые, бледные, все с темным Даром…
— Ребята, мы едем кататься, или так и будем стоять? — спросила Софья и посмотрела на свою руку, которую княжич продолжал сжимать.
Вот так Воронова и познакомилась с моим единственным другом, если, конечно, не считать Дориана. Сразу после вопроса девушки мы расселись по квадроциклам и помчались к Кабаньему Оврагу, где сделали первую остановку.
Прошлись по тем же местам, где были с Огородниковой, и до боли в животах нахохотались, вспоминая как все было. Тогда-то нам это не казалось смешным, но сейчас — совсем другое дело. Особенно смешно было вспоминать как Лешку в Искажение засосало… Говорит, в тот момент так разволновался, что лишь каким-то чудом штаны сухими остались.
Ну а потом поехали в Сосновую Берлогу. Эта история была для нас с ним самой важной. Петьку-Свистка мы надолго запомним. Лешке он особенно запомнится первой встречей с шестиногом, а мне еще историей с Шишаком… В общем было что вспомнить и над чем посмеяться.
Уставшие, но довольные поездкой, в Белозерск мы вернулись уже около семи часов вечера. Нарышкин пригласил нас на ужин, но мы отказались. Я просто устал, а Софья сослалась на то, что девушки в таком виде в гости не ходят. Тем более, первый раз в доме, что о ней подумают?
К этому времени небольшое напряжение, которое было между нами в самом начале, спало. Княжич перестал вести себя как расфуфыренный индюк и вновь стал самим собой, которым я его знал.
Трудно важничать, когда Софья иногда припоминала про него такие истории, над которыми мы втроем смеялись до упада. Все это я ей, конечно же, не рассказывал. Она сама все видела, когда вороном была, что мне ей рассказывать? Некоторые из них я даже сам не помнил, так что оказалось, что память у нее получше моей.
Когда мы расставались, было полное ощущение того, что мы знаем друг друга уже давным-давно. Причем все трое. В основном, все благодаря Вороновой, которой удавалось сглаживать неловкие моменты своими непосредственными шуточками, за которыми она в карман не лезла.
Этот день мог стать одним из лучших за это лето, если бы в тот момент, когда мы вернулись домой, мне не позвонил Голицын. Я попросил Софью зайти в дом, а сам остался во дворе. Не хотелось, чтобы наш разговор слышал дед. Мало ли зачем мне звонил глава тайной канцелярии.
— Здравствуйте, Василий Юрьевич, — поздоровался я с ним, как только ответил на звонок.
— Здорово, Максим, — голос у Голицына всегда был каким-то одинаковым. Совершенно непонятно, в хорошем он сейчас настроении или нет. — Мне кажется, или ты чем-то расстроен? Что-то голос у тебя какой-то напряженный.
— Да нет, вам показалось, — сказал я. — Просто устал за день. Целый день с Нарышкиным на квадроциклах катались.
— Квадроциклы? — удивился он. — А-а. Понял… Ну да, сейчас их много развелось. И как оно? Понравилось?
— Здорово! Лучше, чем на мопеде.
— Да? Надо будет попробовать при случае, а то все кабинет, кабинет… Слушай, Максим, ты не будешь против, если я у тебя еще немного времени сегодня заберу? — до сих пор не понимаю, как он умудрялся задавать вопросы таким тоном, что просто невозможно было отказать.
— Конечно нет, — ответил я.
— Тогда возьми такси и приезжай в «Самовар», а то я только с дороги, голодный как волк, — признался Голицын. — Ты, наверное, тоже от ужина не откажешься, если целый день с Нарышкиным разъезжал.
Это что же
